Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

— Что это ещё за соловей? на первый рас прощаю… Но в следующий- накажу… Разбойника…

Тут моё внимание сразу же привлекли разброд и шатания, которые в массовом порядке происходили в последних рядах нашей ротной колонны, стоявшей за моей группой. Да собственно говоря, и самих нескольких задних шеренг уже не существовало в помине, ибо здесь дело только лишь за малым не дошло до праздничных гуляний под ручку и приветливых помахиваний флажками с последующим распитием спиртных напитков в совокупности с заводными песнями да плясками, задиристыми перепалками да кровавым мордобоем…

А пока этого счастливого момента не наступило, то военнослужащие последнего периода службы, стоя кружком, горячо обсуждали посторонние темы, немощными руками вырывали друг у друга спорный кожаный ремень с красиво загнутой и отполированной пряжкой, перекуривали раздельно и в-обнимку по-братски, а также поудобней рассевшись на склоне канавы в нескольких метрах позади «строя»…

Стоящий впереди капитан Варапаев, который ещё не был посвящён в планы заговорщиков по свержению дембельского самодержавия и соответственно пока не ответивший положительно на риторический вопрос из уст моих и Пуданова: «А третьим будешь?»… Так вот он — капитан Варапаев упорно смотрел в сторону комбата и совершенно не замечал творившегося у него за спиной безобразия… Следовало срочно броситься на помощь коллеге для восстановления порядка…

Быстро просочившись сквозь ряды своей группы и подойдя к остальному, значительно превосходящему большинству личного состава роты, я как раз оказался в той самой пограничной полосе, где заканчивались пока ещё лояльные по отношению к правящему режиму, то есть относительно ровные шеренги молодых бойцов, фазанов, покорно-исполнительных дедов и нескольких действительно служивых контрактников, вслед за которыми начиналась казацкая вольница разгильдяев-контрабасов и бесчинствующих дембелей-разбойников. При моём внезапном появлении общее количество военных нарушителей резко сократилось, причём в ускоренном темпе и почти на половину. Опомнившиеся и самовразумившиеся воины споро соорудили дополнительные три шеренги, что весьма облегчило мою работу. С учётом их сообразительности, а тем более их решимости самим встать в строй да ещё и без моих понуканий, то на увиденные мной шалости ЭТИХ старичков можно было закрыть глаза. Всё-таки они поняли всю неправоту своих действий и насколько смогли восстановили порядок. Они были прощены также и потому, что у меня просто не хватило бы времени переписывать фамилии всех нарушителей. Поэтому к данным баловникам следовало отнестись с дипломатическим пониманием…

Совсем иного отношения к себе заслужили оставшиеся хулиганы, которые с замашками закоренелых нарушителей подчёркнуто нехотя и вразвалку попытались заполнить собой оконечные ряды. некоторые даже демонстративно вели на ходу беседу или же докуривали свои цигарки, нарочно показывая мне своё ветеранское пренебрежение в адрес непосредственно моей персоны…

«Ох, какие же мы старые да мохом поросшие… — Насмешливо подумал я о них. — И плевать мы на всё хотели… А в строй идём только потому, что устали сидеть… Вот с вас-то и начнём, голубчиков!»

Движением руки я остановил махровых нарушителей и приказал им выстраиваться в отдельную шеренгу, не заполняя пустых мест в предыдущей. Таким образом можно было установить очерёдность среди них по принципу — «кто когда и что именно сотворил, а затем с каким усердием пытался свои же грешки искупить».

Я на скорую руку переписал их фамилии, стараясь быть предельно точным в определении общего количества проступков на каждого солдата или сержанта. Ведь кто-то просто самовольно покинул строй подразделения, другой дополнительно к этому попытался добровольно отравиться табачным смрадом, некоторые нарушители ещё и успели устроить пререкания с командиром, то есть со мной…

— Какие проблемы, ребятки! — добродушно посмеивался я, услышав очередную жалобу на трудности армейской жизни. — Майор Пуданов вас утром предупредил о строгом исполнении требований уставов… А вы на него… То есть на Устав захотели свой болт забить… И вот вам хрен в сметанке… Это скорее мы похерим ваше увольнение до Нового года… Сами виноваты. Я вас из строя за ручку не выводил и сигарету в ваш клювик не совал… Так что… кто чего хочет, тот именно то и получит… Два шага вперёд!

Тем временем командир роты уже подходил к подразделению и я поспешил возвратиться на своё законное место, временно занятое прапорщиком Меркуловым.

— Что там у тебя? — спросил Пуданов, вставая рядом со мной справа и разворачиваясь лицом к командованию.

— Жулики, подлецы и аморальные личности. — быстро ответил я. — Все взяты на карандаш.

— Расстрелять через одного! — свирепо приказал ротный.

Тут нам не дал договорить комбат Сухов, который приказал всем подразделениям повернуть направо и вслед за управлением отправиться парадным строем прямо на занятия. Что мы и сделали…

Развод закончился. Пока бойцы шлёпали строем в обход по асфальту в направлении наших палаток, мы втроём преодолевали сложнопересечённую местность по самому кратчайшему маршруту, проклиная постоянные чеченские дожди с липкой грязью и обсуждая поставленные на день задачи.

Сегодня наша рота, как и положено — через день, практически в полном составе заступала в большой наряд по части. Командир роты возглавлял данную доблестную миссию, поскольку лично отправлялся на суточное исполнение обязанностей оперативного дежурного по ЦБУ, а капитан Варапаев — его же помощником, после чего уезжал в очередную свою командировку за самовольно оставившими родной батальон солдатами. Срочники шли на день и ночь рабочими в солдатскую столовую, а также дневальными по штабу и контрольно-пропускному пункту. Один «ваучер» заступал дежурным по КПП, а другие Четверо контрактников — патрульными по территории части. Моя же группа должна была нести караульную службу во главе с начкаром — прапорщиком Меркуловым.

Что же относительно моей персоны… То я, как ещё не принявший официально свою должность командир группы, не удостоился такой великой чести и потому оставался в стратегическом резерве нашего главнокомандующего майора.

— Вот отдадим тебя приказом по части, как вступившего в свои обязанности, тогда-то ты из караулки вылазить не будешь. — пошутил Пуданов. — Командиров-то нет. А твой прапор только по бумажке начкаром является.

— Но ведь справляется! — я попытался хоть кого-то оставить для этой святой обязанности.

— Ещё как! С моей помощью. Сам сижу там и вместо него заполняю караульную ведомость. Работаю, как Штирлиц — на два фронта. — со вздохом произнёс ротный и тут же стал настраивать меня на нужный лад. — Да ты не бойся. Тут вокруг минные поля и к нам никто не суётся. Летом парочка коров подорвалась и всё!.. Наступила полная тишина.