Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 2

По моей задумке печная труба должна была выходить с задней стороны печки, чтобы затем протянуться до следующего отверстия в потолке, куда ей и следовало выйти… Чтоб дым и сажа благополучно вылетали в нашу земную атмосферу… Словом печка стояла в двух метрах от переднего входа в палатку, а её труба с небольшим углом поднималась и тянулась к штатному месту установки второй чугунной буржуйки и лишь потом поворачивала кверху, где уже имелось готовое отверстие для дымохода. Таким образом вместо двух прожорливых печек-буржуек наша палатка должна была обогреваться одной, но зато большой и кирпичной… Должна была… Но… Не отапливалась…

Толи внутренние объёмы печки были великоваты, то ли десятисантиметровый диаметр печной трубы оказался маловат, то ли угол её наклона не позволял печной тяге иметь необходимую скорость… Или «печник» Антонов не приложил всех своих душевных стараний… Но отопительная наша конструкция функционировала очень плохо… При достаточном количестве дров в топке, а следовательно и хорошем пламени упрямый дым лишь слегка вылетал из трубы над крышей… Зато его чёрные и удушливые клубы валили не только из печных дверок, но и из всех имеющихся в ней щелей… Когда же внутри весело горело одно-два поленца, в палатке наступало экологическое благополучие… Воздух был чист и почти свеж… И дым весь вылетал в трубу… Но зато очень резко падала «комнатная температура»… И тогда целесообразность в такой чудо-печке отпадала вовсе…

Так было до нашего убытия под Шали…

Лично я тогда надеялся на то, что сырая кирпичная кладка наконец-то просохнет и большая печка будет поддерживать тепло во всей палатке… Но моим чаяниям и надеждам не суждено было осуществиться… Когда мы воевали в полях под Шалями, вконец замёрзшие бойцы выдернули из печки длинную и изогнутую трубу. После чего вывели дымоход прямо вверх… И для близлежащих солдат наступили субтропики — теперь они спали под одной простынкой… А в другом конце палатки бушевала зимняя стужа… В тех же краях находился и командирский кубрик… То есть мой заветный уголок…

— Да, товарищ старший лейтенант! — назойливо увещевал меня приблудившийся к теплу контрактник Соколов. — Если бы не я, то все «духи» [16] Здесь — молодые солдаты. к утру позамерзали… И мне пришлось бы вытаскивать из палатки их скрюченные трупики… А я…

— А ты разломал всю печку! — нарочито суровым тоном выговаривал ему я. — И трубу выбросил…

— Да не выбросил я её! — возмущённо возражал контрабас. — Вон она! На пепелище лежит… А я вместо неё другую трубу приделал… Состыковал из стандартных отрезков…

Я внимательно осматривал новый дымоход… В принципе он функционировал нормально… В печке весело гудело сильное пламя, жар от неё исходил очень даже хороший, а весь дым улетучивался вверх… Но и теплопотери были колоссальные… Ведь всё тепло вылетало в трубу…

Меры экономии следовало принимать незамедлительно…

— Вот что! — начал было я. — Настоящий солдат Соколов, который не закусывает после первой!

— И после второй тоже! — радостно вскричал контрактник. — Растём-с… Так сказать, матереем-с…

— Слушай сюда! — прервал его я. — Вот здесь… То есть между первым отрезком трубы и вторым надо установить одно колено… Чтобы тепла побольше в палатке оставалось… Понял? Тогда вперёд!..

— А где я его возьму? — возмутился Соколов. — Это колено?!..

— На пепелище! — я даже показал ему направление для поисков. — Там и поищи…

— Хорошо, товарищ старший лейтенант! — довольно быстро согласился он. — А если я всё сделаю, то потом останусь жить в вашей палатке?

Мне стали понятны его рвение в налаживании нормального печного отопления до нашего приезда, а также настырность и назойливость в настоящую минуту… Но моё решение осталось прежним…

— Нет! Ты не числишься в группе, а значит и не имеешь права здесь проживать.

— А я… — контрактник на секунду замолчал, но затем всё же перешёл в контратаку. — Тогда я здесь ничего делать не буду! Пусть молодые сами и устанавливают это колено… А мне-то что!

Он попытался быстренько покинуть такую негостеприимную и неблагодарную палатку, но мой голос его всё же остановил у входа…

— Стоять! Тогда верни эту длинную трубу на её место! — приказал ему я. — Ты же её демонтировал… Да ещё и без моего разрешения… Ты что, Соколов!? Опух от безделья?

Фигура контрактника уже наполовину углубилась в свисающие входные пологи, но после моих слов попятилась обратно…

— Ну, хорошо! — отдуваясь, произнёс раскрасневшийся Соколов. — Я всё сделаю… И колено поставлю… Но ещё подумаю… Переходить в первую группу или нет…

— Подумай-подумай… — напутствовал его я. — Но решение-то буду принимать лично я. Так что постарайся…

Разобиженный контрактник ушёл на пепелище, чтобы разыскать там подходящее по размерам печное колено. Я же приказал подчинённым вытащить из закутка заднего входа старую буржуйку с вязанкой труб и установить её на своё законное место…

Спустя час в палатке заметно потеплело… Дополнительное колено над кирпичной печкой и до красна раскалившаяся буржуйка создали вполне приемлимые условия проживания. Но в командирском кубрике было по прежнему прохладно… Отгороженный фанерой угловой отсек требовал дополнительного источника обогрева, поскольку буржуйка стояла не напротив входа в моё жилище, а чуть справа… Поэтому её жар практически не проникал в мой уголок… Тогда как кубрик контрактников располагался аккурат супротив кирпичной «домны»…

Я достал из сумки свою вторую вольфрамовую спираль и сразу же опечалился… При всех перемещениях парашютного баула и при транспортировке на дальние расстояния, а также мои рысканья по внутренностям… Словом, всё это весьма отрицательно сказалось на её техническом состоянии. Чем-то тяжелым сплющило практически все витки спирали… И теперь следовало её всю вытянуть, затем выпрямить проволоку, а уж потом тщательно накрутить её на длинный прут… Какового у меня не имелось… А большой гвоздь не вполне подходил для данной цели…

Зато у меня появился законный повод наведаться в тёплую канцелярию роты… И остановиться как раз у электрического козла с его светло-малиновой спиралью… Вернее моей… Я задумчиво теребил свой подбородок, пристально разглядывая эту электротехническую конструкцию… Когда послышался подозрительно вкрадчивый голосок командира роты…

— Что такое? Чего это ты на него уставился?

После грубоватого слова «уставился» терять мне было уже нечего и я откровенно признался в своих коварных замыслах…

— Да вот… Думаю… Как снять свою спиральку, чтобы в вагончике было подольше теплее…