Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 2

Вечером моё лечение продолжилось. Но уже по другому методу… Очередными врачевателями теперь являлись офицеры-десантники… Рябой капитан и его молодой коллега — старлей вновь нагрянули к нам в гости… И сразу же предложили своё народное средство… Так сказать, эксклюзивный метод от ВДВ!

— Надо засыпать в водку побольше красного перца. Выпить её залпом. И пропотеть под одеялом! Проспаться! И к утру будешь как огурчик!

Времени на раздумья у меня имелось совсем немного. Ровно столько, чтобы боец сбегал до солдатской столовой и всё-таки принёс «нам» бумажный свёрточек с ядрёным красным порошочком…

К этому моменту уже была накрыта «поляна»… И на табурете, празднично застеленном свежей газетой, появилась первая бутылка в окружении нехитренькой такой закусочки… И моё чудодейственное снадобье было готово аккурат к первому «залпу».

— Главное — глаза закрыть и носом дышать! — учил меня десантный капитан. — И ни о чём не думать! Ну… Вперёд!

Я обречённо выдохнул и в несколько больших глотков осушил свою «мензурку». Адским огнём сперва вспыхнула гортань… Затем пищевод и уже затаившийся в испуге желудок… Через секунду из глаз сами собой проявились слёзы… Я сделал несколько глотательных движений, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания, но всё было бесполезно…

— А теперь терпи! — капитан продолжал руководить лечебным процессом. — Накрывайся и потей!

Но я и так уже натянул одеяла до самого подбородка… И даже на голову положил свою офицерскую шапку… Чтобы отмучиться в первый и последний раз… Народное средство уже начинало действовать… Тепло стало медленно и уверенно распространяться во все стороны… От «горящего» желудка и по всем направлениям…

А командиры уже позабыли обо мне и вовсю обсуждали свои старые и нынешние проблемы да заботы…

— Не успели мы отойти от того случая с сержантом, который так неудачно катапультировался… — жаловался нам рябой капитан. — Так через неделю уже другое ЧеПе. Наш часовой ночью заметил костёр и на всякий пожарный случай выстрелил из подствольника. И знал же прекрасно, что там дорога… И боевики не такие идиоты, чтобы ночью разжигать открытый костёр и спокойненько греться под боком у российских войск! А это оказались военные водители из «Центроподвозовской» колонны. Им в кабинах, видите ли, холодно, да и пожрать надо приготовить… Короче, сидят они кружочком вокруг пламени… И прямо в костёр попадает эта ВОГовская граната! Которую наш часовой выпустил… Стрельнул на огонёк…

— А убитые есть? — интересуется Пуданов, видимо, уже догадавшись о какой автоколонне идёт речь.

— Слава Богу, нету… Но раненых полно! — с откровенной досадой рассказывает командир парашютно-десантной роты. — И ведь все свои рожи поближе к огню подставили! Вот и посекло их всех очень сильно! Самое, что хреновое, это то, что у многих глаза повыбивало! Один и то уже плохо! А если оба?!

— Да-а… — грустно вздыхает Иваныч. — А с часовым-то что?

— Вот сейчас и думаем… Наш генерал утром сказал, что его нужно представить к званию Героя за такую точность. Он же гранату за четыреста метров запульнул… Да ещё так метко!.. А за то, что своих же солдат поранил… Не знаем пока… Ждём бумажки из госпиталя… Какой ущерб здоровью и так далее…

— Ну, это он случайно попал прямо в костёр… — говорит лейтенант Михаил. — С таким открытым механическим прицелом не получается точно стрелять… Это же ГП-25!

— А вот у нашего брата-десантника всё может получиться! — на реплику Михаила возражает уже командир парашютно-десантного взвода. — Они у нас такие умельцы… И мастаки!

— Это та самая колонна «Центроподвоза». — говорю я из своих укрытий. — Которая в 166-ую бригаду заезжала… Помнишь, Саня?!.. Которую мы потом сопровождали…

— А я и хотел про это сказать. — поддакивает ротный. — Она же в каждом гарнизоне остановки делала по ночам. И по срокам всё совпадает…

Последовал второй «залп», после которого вспомнился сержант-неудачник.

— А он сейчас в госпитале на Северном. Смещение межпозвоночных дисков и трещины в позвонках… Лежит весь в гипсе… Прокуроры военные хотели меня за это дело подтянуть к какой-нибудь статье Уголовного Кодекса… Но у меня же есть ведомость о доведении мер безопасности за тот самый день! Ну, когда он катапультировался… Я её три раза прокурорам показывал… Думали наверное, что я её потеряю после первого допроса…

— Опроса… — поправил его старлей ВДВ. — Допрос — это уже при возбужденном уголовном деле!

— Один хрен! — заявил отчаянный капитан. — И во второй раз показал… И в третий… Но отдавать её им не стал! Чтоб они сами не заныкали куда-нибудь! Говорю им: «Ротная документация и всё тут! По официальному запросу отдам, а запросто так… Нет!» Только потом отстали… Спасибо бедному сержанту… Я же её задним числом написал… Все бойцы подписали за полчаса… А к нему пришлось отдельно ехать. Но молодцом оказался… Я ему объяснил для чего эта ведомость нужна. И он без разговоров подписался напротив своей фамилии. Посидели мы потом, поболтали… А он и говорит… Что сам же и виноват! Понимает, что скоро его на комиссию отправят… А всё равно в роту хочет вернуться…

— Куда ему теперь? — медленно произносит Пуданов. — Только домой…

— Я ему так конечно не сказал… — оживлённо рассказывает капитан. — Надо же поддержать его! Говорю ему… Подлечись и возвращайся! Возьмём контрактником! Парень-то толковый… Лишь бы здоровья ему хватило…

Дальнейшие их действия да рассуждения я уже слышал с затухающим сознанием… Водка с перцем повлияли очень уж сильно… И меня сморил сон…

Утром я почувствовал себя значительно лучше… Народное средство воздушно-десантных войск помогло более всего. Я даже смог дойти до медсанчасти…

Толчком к этому самоотверженному поступку послужили слова командира роты, вернувшегося с развода… В первый день моего заболевания он объяснил «любопытствующему» комбату, что командир группы действительно лежит в кровати с высокой температурой… И на следующий день ротный смог «отстоять» меня… Однако сегодня в майора Пуданова ударила слабая молния начальствующего гнева… Поскольку начмед честно доложил комбату о том, что старший лейтенант Зарипов к нему на приём не приходил… А следовательно за медицинской помощью не обращался. И старший лейтенант Гарин из своей природной скромности умолчал про свой личный поход за таблетками… Военный врач про это тоже позабыл… И майор Перебежкин пришёл к логически обоснованному мнению, что среди командного состава первой роты процветают симулянтские настроения… А командир подразделения не принимает абсолютно никаких мер… Вдобавок к чему ещё и занимается злостным укрывательством…