Энрике Листер - Наша война

7 декабря Рохо вызвал меня в свой штаб и сообщил о решении предпринять наступление на Теруэль; детали, сказал он, будут мне сообщены через 3–4 дня, а пока я должен переместить свои силы в район Орриос — Альфамбра — Эскорихуэла. Рохо также сказал мне, что из 11-й и 25-й дивизий формируется XXII армейский корпус под командованием подполковника Ибаррола. 11 декабря Рохо вновь вызвал меня в Вильяльба Баха, откуда мы вместе поехали в Альтос де Селадас. Там он объяснил мне операцию в целом и более конкретно задачу XXII армейского корпуса, будущее поле действий которого было видно как на ладони с места, где мы находились.

В ночь с 11 на 12 декабря я отправил в разведку отряд, который прошел между деревнями Конкуд и Каудет и, продвинувшись дальше Сан Власа, вернулся с важными сведениями об организации вражеской обороны в этом секторе. Проанализировав все полученные данные, мы разработали план действий 11-й дивизии в рамках планируемой операции. Этот план состоял в том, чтобы ночью незаметно проникнуть в расположение противника и на рассвете неожиданно атаковать его.

13-го утром с командирами бригад, начальниками родов войск и служб я отправился в Альтос де Селадас, где объяснил им боевую задачу дивизии, а также план действий каждой из бригад. Во второй половине дня командиры бригад довели это до сведения своих подчиненных. В тот же день, 13 декабря, я получил оперативный приказ из штаба армейского корпуса.

Суть этого боевого приказа, коротко говоря, заключалась в следующем: взятие Теруэля и одновременно срыв наступления на Мадрид, которое готовил противник.

План операции был таким.

Северная группа — XXII армейский корпус, состоявший из 11-й и 25-й дивизий, наступает на Конкуд, прорывает фронт противника, после чего 11-я дивизия должна подойти к Сан Бласу, захватив его, соединиться с XVIII армейским корпусом и перейти к обороне на линии Конкуд — Сан Блас; 25-я дивизия атакует Теруэль с севера.

Центральная группа — XX армейский корпус (40-я и 68-я дивизии) атакует Теруэль с юго-востока.

Юго-восточная группа — XVIII армейский корпус (34, 64 и 70-я дивизии и две бригады 41-й дивизии) прорывает фронт противника в направлении Кампильо— Сан Блас. Позже 64-я дивизия организует оборону на линии Сан Блас — Лаос, а 34-я и 70-я дивизии продолжают наступление на Теруэль с запада.

Наконец, согласно переданного мне Ибарролой приказа штаба Армии Леванта, руководившего операцией, 11-я дивизия должна участвовать в атаке, как и другие части, утром, после назначенных на 8.30 артиллерийской подготовки и авиационной бомбардировки Конкуда.

Ночью 13 декабря я представился Ибарроле и объяснил ему свой план действий 11-й дивизии. Он не согласился с ним и сказал, что это безумие, создастся путаница, противник выиграет время и к рассвету мобилизует свои резервы.

Поскольку мы не достигли согласия, то договорились, что о наших расхождениях он доведет до сведения Рохо. Приехав на следующий день на мой командный пункт, Ибаррола сообщил, что Рохо согласился дать мне возможность осуществить этот план, уже известный ему в целом и включенный им в общий план операции.

Когда произошел мятеж, Хуан Ибаррола был капитаном Гражданской гвардии. Верный своему слову, он выступил против мятежников. Впервые я встретился с Ибарролой после нашего поражения на Севере, где он сражался все время. В конце ноября он приехал ко мне в Кастельоте с моим старым другом Кристобалом Эррандонеа. Впечатление об Ибарроле, сложившееся у меня на протяжении недели, проведенной им в моем штабе, было самым лучшим. Он не только не скрывал своих глубоких католических убеждений, но ясно и откровенно защищал их. Своим простодушием и сердечностью Ибаррола быстро завоевал наше уважение. Это уважение стало еще глубже через две недели, когда мы наблюдали его храбрость перед лицом врага и его дружелюбие и лояльность в отношении подчиненных. Наше боевое сотрудничество длилось лишь то время, пока осуществлялась первая фаза сражения за Теруэль, но оставило во мне одно из лучших воспоминаний.

Как можно видеть из этих мемуаров, почти все боевые действия сил, которыми я командовал, в операциях от Гвадалахары до Эбро начинались ночью. Но это не значило, что я предпочитал такую форму боя, часто в этом была необходимость. Ночной бой был «боем бедных».

Дело в том, что противник хорошо закреплялся на местности, умело организовывал огневую систему; во время боя его командный состав во всех эшелонах находился на своих местах, а солдаты стойко удерживали позиции. Чтобы преодолеть все это, недостаточно было одного героизма. У нас не хватало боевых средств: мощного огня артиллерии, бомбардировочной авиации, то есть того, в чем мы нуждались на протяжении всей войны. Поэтому приходилось использовать момент внезапности, чтобы сберечь людей и добиться максимального успеха.

Ясно, что для ночных боевых действий необходимы большая выдержка и маневренность, натренированные, дисциплинированные войска. Да и сама операция должна быть хорошо подготовлена. Каждый командир — от самого высшего до самого низшего — должен прекрасно знать свою боевую задачу и своих соседей с обоих флангов, спереди и сзади. Нужно большое обоюдное доверие: командира к подчиненным и подчиненных к своему командиру. Солдаты и командиры должны быть уверены, что их не бросят в авантюру, что бой хорошо продуман, хорошо подготовлен и что командование приняло все меры для обеспечения успеха.

Подразделения 1-й бригады 11-й дивизии, 45-я и 46-я дивизии, как показали сражения на Эбро, соответствовали этим требованиям.

Но вернемся к моему плану. В полночь с 14 на 15 декабря войска начали движение. Вскоре они прибыли в Лос Альтос де Селадас, где проходила наша первая линия, и, не задерживаясь, двинулись вперед, в юго-западном направлении. Войска быстро вышли на равнину и проникли, как это предусматривалось планом, в расположение противника, между Конкудом и Каудетом. В центре, между Конкудом и Каудетом, в направлении на юго-запад наступала 9-я бригада, имевшая задачу захватить Сан Блас и соединиться там с частями XVIII корпуса, наступавшего во встречном направлении, то есть на северо-восток. Командовали бригадой Хоакин Родригес и комиссар Гарсиа. Немного правее наступала 100-я бригада под командованием Риваса и комиссара Рамиреса; ей предстояло создать надежную линию обороны против атак противника, если тот попытается поддержать свои войска, оставшиеся в теруэльском мешке. Уступом и немного левее 100-й бригады наступала 1-я бригада под командованием Качо и комиссара Севиля; она должна была захватить Конкуд, а затем перейти в резерв дивизии.

Задача, поставленная перед 11-й дивизией, была далеко не легкой. Для ее выполнения требовались смелость и быстрота. От действий 11-й дивизии зависел исход всей операции. Окружение нами Теруэля вынудило бы противника бросить силы на помощь своим войскам и тем самым отказаться от подготавливаемого наступления на Мадрид.