Карел Рихтер - Совсем другое небо (сборник)

— Как звали того регулировщика, о котором мы говорили в машине? Кмент? Франтишек Кмент?

Через пару секунд я показал незадачливому командиру место на карте, где видел в последний раз регулировщика.

По шоссе мчалась машина. Командир первой роты надпоручик Лацо Ильчак внимательно всматривался в карту.

— Прибавь газу, — сказал он водителю, а потом добавил, размышляя вслух: — Как ты думаешь, будет Кмент на том перекрестке? И как это старшина мог его пропустить? Я ему это еще припомню! — На минуту воцарилась тишина, потом вновь послышался голос командира: — Тормози, тормози! Ты что, не видишь? Вон он, вон он!

Рядовой Кмент, опершись на ограждение, смотрел на машину сначала недоверчиво, потом с радостью.

— Не забыли!

Вот так окончилась история с регулировщиком, который простоял на перекрестке тридцать девять часов подряд.

Регулировщик Франтишек Кмент проявил себя как образцовый солдат. Он утверждал потом, что все можно вынести, если человек знает, что он выполняет свой долг.

Воспитание всегда ставит множество проблем. Я знал это по собственному сыну. А теперь представьте себе, что в роте собралось около сотни молодых людей и каждый из них воспитан по-своему. Большинство очень быстро привыкают к воинскому режиму, и два года пролетают для них незаметно, однако некоторые молодые люди приспосабливаются с трудом. Как правило, здесь сказываются результаты воспитания в семье или в той среде, в которой молодые люди находились до армии.

Об одном таком парне я хочу вам рассказать…

Его звали Вацлав. Вацлав Йироутек. Он был из Градецка, работал там продавцом. Еще до службы в армии он получил в Свазарме [3] Добровольное общество содействия армии. — Прим. ред. водительские права, и после призыва на действительную военную службу его зачислили на должность водителя. Успешно окончив краткосрочные водительские курсы и курсы вождения бронетранспортеров, он пришел ко мне в роту.

Вот тогда-то и начались у него первые трудности. Он допустил нарушения, и его командиры вынуждены были его наказать. Техник роты тоже не переставал на него жаловаться. Я долго не придавал этому значения, полагая, что со временем все наладится и Йироутек привыкнет. Но я ошибся. Нарушений у него становилось все больше. Техник не знал, что с ним делать: Йироутек не заботился о технике, был ленив, не хотел ничего делать, у него на все находились отговорки.

На одном совещании, когда техник вновь заговорил об Йироутеке, я не выдержал:

— Ну, хватит! Только и слышу от вас: Йироутек, Йироутек! Ни о ком другом не говорите!

— Хотел бы я знать, что бы вы с ним стали делать, если б он у вас был водителем? — проговорил командир взвода, в котором числился Йироутек.

Это меня совсем допекло: «Неужели он думает, что и мне с ним не справиться? Или считает, что Йироутек будет командовать мною?..» Наступило молчание, и вдруг меня осенила идея.

— Никто не может с ним сладить, говорите?.. Добро… С завтрашнего дня назначаю рядового Йироутека на должность водителя бронетранспортера командира роты. Старшина, произведите соответствующее изменение в книге приказов и принесите приказ мне на подпись.

В глазах всех присутствующих я прочел одно и то же: «Ну и дает!» Но я закончил как ни в чем не бывало:

— Моего бывшего водителя, рядового Гысека, перевести в первый взвод!

— Но, товарищ капитан, вы всегда были очень довольны Гысеком, — попытался изменить мое решение техник.

— Был, — признался я. — Я с ним сам поговорю. Направьте ко мне Йироутека сегодня. Или… лучше прямо сейчас!

Я закончил совещание. Офицеры вышли из канцелярии. В коридоре раздался их смех.

Как подойти к Йироутеку? Как с ним поговорить? Как растолковать ему, что я его беру потому, что все от него отказываются? Продумав этот вопрос, я поставил перед собой цель — сделать из него хорошего солдата, чтобы на одном из будущих совещаний можно было сказать: «Ну, как вы находите Йироутека? Вот это водитель!..»

Голос Йироутека вывел меня из раздумья:

— … Явился по вашему приказанию!

— Садись, — сказал я приветливо. — Куришь? Угощайся!

Мы закурили, и я продолжал:

— С сегодняшнего дня ты будешь у меня водителем.

— Почему?

— Да вот так. Гысек скоро кончает службу, и мне нужен новый водитель, а ему надо уже сейчас попрактиковаться.

— А почему именно я? Ведь есть водители получше?..

— Значит, не хочешь быть у меня? — прервал я его. — А если мой выбор пал именно на тебя? Считай это приказом.

— А если у меня не получится?..

Собственно говоря, до сих пор я Йироутека еще как следует не знал даже внешне. Он был среднего роста, стройный, с приветливым интеллигентным лицом и кудрявыми волосами. Красавчик. Конечно, он нравился девушкам. Судя по первому впечатлению, он был толков и умен. Так почему же он все это вытворяет? Почему?..

— У тебя какие-нибудь неприятности дома? Есть девушка? — спросил я дружеским тоном.

— Нет.

— Хочешь со мной ездить?

— Ну, раз вы желаете…

— Послушай, ты должен доказать, что заслуживаешь это! Тебе известно, что у меня всегда были лучшие водители?

— Известно, вот поэтому мне и кажется странным…

— Что тебе кажется странным?

— Что я должен быть первым водителем роты!..

«Ага! Значит, задело. Теперь его заест совесть, а это — хороший признак», — думал я. У меня поднялось настроение. Я уже верил, что Йироутек все понял.

— Договорились! Завтра будет приказ о твоем назначении на новую должность, и завтра же начнешь принимать технику. Я приду посмотреть, — закончил я разговор.

— А вы не раздумаете? — спросил Йироутек, погасив в пепельнице свой окурок.

— Нет! Можешь идти!

Дни шли — Йироутек не менялся. Его отношение к технике улучшилось, но сам он оставался все таким же.

На учениях, поставив машину в указанное место и замаскировав ее, он сразу куда-то исчезал. Или где-нибудь лежал, или шел поболтать с другими водителями. Машина его мало волновала. Во время отъезда его зачастую вынуждены были искать. И всегда он находил тьму отговорок, чтобы избежать наказания.

Сколько раз я разъяснял ему обязанности водителя командирской машины на учениях, сколько раз делал замечания и предупреждения — ничто не помогало. Тщетно искал я методы, с помощью которых мог бы заставить его работать лучше, с большей ответственностью. В роте быстро узнали, почему его назначили ко мне. И я теперь не мог отступить, не мог его выгнать и взять другого водителя. Поняв это, Йироутек стал злоупотреблять моим бессилием в сложившейся ситуации.

Вся рота ждала, чем все это кончится.

Мы проводили учения на Шумаве. В один прекрасный летний день, какие обычно рисуют в иллюстрированных журналах, все взводы отлично выполнили свои задания, и у нас осталось время на отдых. Мне захотелось умыться, смыть с себя пыль и грязь. Я метался в поисках воды: посуда была пуста, а моего водителя, как всегда, не оказалось на месте.