Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести)

— А почему бы и нет? — вмешалась Лола, собиравшая в это время пустые кружки. — Если этот бургомистр будет красавцем мужчиной, пусть преспокойно работает, — засмеялась она.

— Ага! — вскричал Колнхофер, который по простоте душевной не понял намека на свою грузную фигуру. — Молодежь заговорила. Нынче молодые люди к таким вещам относятся легко, для них революция — приятная забава, а красные агенты — развлечение. Но эти агенты опасность серьезная, не правда ли, герр редактор? Они расползаются во все стороны, не обращая внимания ни на какой железный занавес. Все время твердят о свободе, а когда кто-то решает жить в добропорядочной стране, сразу поднимают переполох и набрасывают бедняге на голову одеяло.

Закончив свою бурную речь, бургомистр вернулся к кружке. Сквозь толстое стекло он видел лицо стражмистра Рауса, который размышлял о том, что ему все же нужно было бы связаться с Веной и обратить внимание на Ланге. На основе своего опыта он чувствовал, что у этой истории с красными агентами может быть другая подоплека. Если к похищению Калаха причастны англичане, то, вмешавшись в это дело, он вряд ли способствовал бы своей карьере. Поэтому Раус ждал, что скажет репортер. Это, кстати, было интересно и другим. Они давно привыкли считать его мнение своим.

Но Майеру было не до того. В голове у него проносились возможные заголовки: «Венская проститутка в роли шпионки!», «Прага вступила в контакт с венским преступным миром!», «Свет на загадку будет пролит из темноты!».

Майеру было приятно думать на эту тему. К тому же он был столь опытным репортером, что уже догадывался об истинных мотивах похищения. Возможно, его инициаторами и были иностранные агенты, но только не красные.

«Опрос!» — вдруг пришло ему в голову. За все время своей работы он ни разу к этому приему не прибегал, но теперь сказал себе, что его репутация нисколько не пострадает, если он организует опрос мнения читателей.

«Можно поехать в Трайскирхен и изучить мнение чешских эмигрантов о деле Калаха, — думал он. — А если подключить к этому и местных жителей, то можно было бы…»

— Вы не знаете, герр редактор, — прервал его размышления Колнхофер, — схватили уже того агента, который был с Магдой в Штёдерсбахе?

— Что? — очнулся Майер и не успел ответить, как услышал веселый смех Лолы:

— Он парень что надо, герр бургомистр! Очень симпатичный, наверняка бы вам понравился. Если хотите на него посмотреть, седлайте коня и спешите в Баден. Он сейчас с Магдой в «Панораме». Знаете этот ночной клуб?

— Как?! — оживился Майер. — Ты… — запнулся он, потому что говорил официантке «ты» только наедине, — вы знаете Магду?

— Конечно, — засмеялась она. — Когда-то она работала подавальщицей, как и я. Мы вместе вкалывали в «Беренкеллере» на Кертнерштрассе. Я столкнулась с ней вчера перед костелом — она была с этим английским фрайером, даже представила его мне.

— Как его зовут? — нетерпеливо спросил Майер.

Официантка пожала плечами:

— Откуда я знаю! Он что-то пробормотал, но был не слишком любезен, спешил куда-то.

Жандармскому стражмистру Раусу становилось все более очевидно, что о последних событиях нужно проинформировать Вену. Он уже поднялся, чтобы пойти в участок и позвонить главному советнику Фишеру, но потом передумал, решив, что если Ланге заранее рассказывает, где она проводит субботу, то и для контрразведки это не будет новостью. Лучше кому-нибудь съездить на разведку в «Панораму». И Раусу пришло в голову, что идеальным исполнителем этой идеи был бы репортер.

— Как вы думаете, герр редактор, — спросил Раус, смакуя свой «трамин», — съездить мне в эту «Панораму»?

— Нет, вам нельзя, — на удивление быстро схватил «наживку» репортер. — Вас Ланге знает — можете ее спугнуть. Это мое дело.

Стражмистр сделал вид, что не согласен, но в душе поздравил себя с тем, что ему не придется расставаться с уютным кабачком и тащиться в Баден.

Майер бросил на стол смятый банкнот, вопросительно посмотрел на официантку и, когда она незаметно кивнула, вышел из зала. Лола поспешила за ним.

— У тебя есть машина? — спросил репортер. — Я бы не хотел ехать на своей: неизвестно, как там обернется.

— Ты вернешься? — спросила она и подала ему ключи.

— Конечно.

— Тогда вот ключ от входной двери, — прошептала она и ускользнула от его рук на кухню.

Репортер весело улыбнулся и вышел. Под платаном стоял белый «штайер», и Майер направился к нему.

Вскоре он остановил машину у неоновой рекламы ночного клуба «Панорама». Некоторое время он бродил по залам, но ни Ланге, ни ее спутника не встретил. Тогда он направился в бар и заказал коньяк.

— Вы, я вижу, крепко в нас вцепились, Майер, — услышал он через несколько минут.

Повернувшись на голос, репортер еле удержался на стуле: перед ним стоял главный советник Фишер, и вид у него был далеко не приветливый.

— Вы знаете, мы не любим, когда непосвященные в дела журналисты читают нам мораль, — сквозь зубы процедил он. — В мире происходят разные события, которых мы, простые смертные, как правило, не понимаем. Обычно это называют высокой политикой, а в высокую политику вмешиваться ни к чему, Майер. От этого возникают только трудности, а мы их не любим. Я вам не угрожаю, просто даю в последний раз дружеский совет. Я не хотел бы прочесть в понедельник в вашей газете какую-нибудь выдумку насчет нашей встречи в Бадене. В ваших интересах забыть о том, что вы меня здесь видели.

— То есть вы считаете, что дело Калаха относится к области высокой политики? — с иронией спросил репортер, но это не вывело главного советника из равновесия.

— Это вам сказал инспектор Пассвег? — спросил Фишер.

— Вы сами мне это сказали.

— Кто этому поверит, Майер? Эту игру вы уже проиграли. И Пассвег вам не поможет: его направляют завтра на стажировку в Англию.

— Значит, инспектора уже убрали, — задумчиво произнес Майер. — А теперь чья очередь? Ланге? Вернера? Лапы?

— Все не то, — ответил Фишер. — Ваша, Майер.

Они некоторое время изучали друг друга, после чего Фишер пожал плечами и ушел. Майер посмотрел ему вслед недоумевающим взглядом. Вернувшись к своему коньяку, репортер вдруг понял, какое чувство сковывало его в течение всего разговора с главным советником. То был страх…

В Ахау Майер вернулся еще до полуночи. Окна кабачка Макса уже погасли, поэтому он не стал терять времени на поиски Лолы, а поехал к ее дому. Поставив машину в гараж, открыл ключом дверь и вошел. Лола сидела в кресле у камина и смотрела на угасающий огонь. На ней был прозрачный халатик, а под ним черное белье, подчеркивающее ее прелести.

Майер тихо скользнул в кресло рядом с ней. Лола наполнила рюмку коньяком и молча подала ему.