Владимир Казаков - Артиллерия, огонь!

Надо было срочно найти эффективный способ борьбы с «фердинандами». Это диктовалось двумя причинами: во-первых, тем, что только артиллеристы могли уберечь нашу пехоту от потерь при повторении подобных вылазок вражеских самоходок; во-вторых, если б нам удалось побить врага за наглые действия, то это могло бы сбить спесь с фашистов и дать почувствовать им, что их новая самоходная пушка так же уязвима, как и вся их техника.

Командующий артиллерией 13-й армии А. Н. Панков, опытный и инициативный генерал, доложил мне о случившемся и просил разрешения произвести такой эксперимент.

В пушечных бригадах артиллерийских дивизий имелись на вооружении 122-миллиметровые пушки, обладавшие большой дальностью прямого выстрела и мощным снарядом. Эти орудия предназначались для борьбы с дальними целями, и нам еще не приходилось, использовать их на переднем крае для стрельбы прямой наводкой по танкам. Генерал-майор А. Н. Панков и предложил выдвинуть вперед эти пушки, подготовив их для стрельбы прямой наводкой. С наступлением темноты четыре 122-мм пушки выдвинули в боевые порядки пехоты. Расчеты заняли выгодные огневые позиции и тщательно замаскировались.

Фашисты действовали со свойственной им педантичностью. На другой день почти в то же время и примерно в том же месте опять появились два «фердинанда». С огневых позиций всех четырех орудий, расположенных в разных местах, велось тщательное наблюдение. Вражеские самоходные орудия были обнаружены своевременно, и расчеты наших двух ближайших орудий быстро изготовились к стрельбе. Будучи уверенными в своей неуязвимости, «фердинанды» не торопились с открытием огня, выбирая наиболее значительные цели. Но ни одного выстрела им произвести не удалось. Две наши пушки открыли меткий огонь, каждая из них подбила по «фердинанду». На этот раз дать задний ход и уйти за гребень высоты «фердинандам» не удалось. Так они и торчали на виду у всех.

Наши пушки сменили огневые позиции и еще несколько дней дежурили в засаде, но «фердинанды» больше уже не появлялись. Этот небольшой эпизод, происшедший на глазах у множества солдат, сержантов и офицеров, наглядно показал, что у нас и на «фердинандов» есть управа. Весть об этом очень быстро разнеслась по частям. Об этом говорили на митингах, на партийных и комсомольских собраниях, на собраниях личного состава подразделений, которые проводились в ходе подготовки к предстоящим боям.

Выше я говорил, что к весне 1943 года неузнаваемо изменилась организация артиллерии РГК и неизмеримо возросло ее количество. Ко времени подготовки к Курской битве на фронтах уже имелись такие крупные артиллерийские соединения, как дивизии и корпуса.

4-й артиллерийский корпус прорыва, приданный нашему фронту, состоял из двух дивизий в составе 15 полков (6 бригад) каждая и одной гвардейской минометной дивизии полевой реактивной артиллерии в составе трех бригад. В артиллерийских дивизиях на вооружении состояли все основные калибры от 76-миллиметровых пушек и 120-миллиметровых минометов до 203-миллиметровых гаубиц большой мощности. В артиллерийском корпусе насчитывалось 712 таких орудий и минометов (из них более 25 процентов тяжелых калибров и большой мощности) и 432 рамы полевой реактивной артиллерии. Вес только одного залпа такого корпуса составлял около 350 тонн.

Корпус сформировался в конце апреля 1943 года. В него вошли 5-я и 12-я артиллерийские дивизии прорыва под командованием опытных полковников А. И. Снегурова и М. Н. Курковского, а также 5-я гвардейская минометная дивизия реактивной артиллерии подполковника Г. М. Фанталова.

Командиром корпуса назначили прославившегося на Сталинградском фронте генерал-майора артиллерии Н. В. Игнатова.

С апреля начали появляться отдельные пушечные и минометные бригады двух- и четырехполкового состава. Изменилась также организация и противотанковой артиллерии. Вместо истребительных бригад, о которых уже было сказано, формировались сильные в артиллерийском отношении и очень подвижные истребительно-противотанковые бригады трехполкового состава, имевшие на вооружении 72 противотанковых орудия.

Разумеется, ни командующий артиллерией Красной Армии и его штаб, ни Главное артиллерийское управление во главе с генерал-полковником Н. Д. Яковлевым ничего не смогли бы сделать, если бы наши славные рабочие и инженерно-технические кадры, благодаря своему вдохновенному патриотическому труду не давали во все возрастающих количествах артиллерийскую технику и боеприпасы. Все это явилось результатом организаторской работы Центрального Комитета партии и Советского правительства.

Таким образом, к лету 1943 года артиллерия нашего Центрального фронта, как и Воронежского, представляла огромную силу. Ведь только в полосе нашего фронта к началу вражеского наступления было сосредоточено 10 725 орудий и минометов и, кроме того, 650 боевых установок и рам полевой реактивной артиллерии.

Только один залп этих установок и рам составлял 5600 мин. Выполняя свои основные задачи, зенитная артиллерия фронта так же усиленно готовилась и к борьбе с вражескими танками. Она насчитывала в своем составе 557 орудий малого и среднего калибров.

Столь сильная группировка артиллерии, наличие большого количества танков и самоходных установок (свыше 1600), тщательно организованная, глубоко эшелонированная оборона и хорошая подготовка войск — все это давало право полагать, что мы сумеем дать достойный отпор врагу.

В ходе подготовки к боям встал вопрос о том, как разместить очень большое количество боеприпасов, накопленных фронтом для обеспечения предстоящей операции. В предвидении крупного наступления противника было бы естественно расположить армейские и тем более фронтовые склады на значительном удалении от передовых частей. Однако при этом намного усложняются условия боевого питания частей в ходе боевых действий, а главное — снижается быстрота боевого питания частей, ведущих бой. Вот почему командование решило нарушить традиции и подтянуть склады и их отделения как можно ближе к войскам. Боеприпасов у нас было очень много. Только в полосе 13-й армии, которая должна была принять на себя основные удары противника, мы разместили около полуторы тысячи вагонов снарядов и мин всех калибров.

До Курской битвы в борьбе с танками применялись бронебойные снаряды, которые, однако, для поражения тяжелых танков были недостаточно эффективны. Еще задолго до войны наши замечательные конструкторы создали так называемый подкалиберный снаряд, правда, с очень дорогим вольфрамовым сердечником, способным пробивать броню большой толщины. Когда в Главном артиллерийском управлении узнали, во что обходятся такие снаряды, это предложение было отклонено. Однако война продиктовала свои требования: у врага появились танки с более крепкой броней, и надо было иметь снаряды, которые были бы способны пробивать ее. Тогда-то и вспомнили о довоенном изобретении. Надо подчеркнуть, что наша промышленность с большой оперативностью подготовила серийный выпуск подкалиберных снарядов для 45-, 57- и 76-миллиметровых пушек и кумулятивные (бронепрожигающие) — для 76-миллиметровых полковых пушек и 122-миллиметровых гаубиц. На фронт эти снаряды начали поступать перед самым началом исторической битвы на Курской дуге. Достаточно сказать, что времени на перевозку по железной дороге уже не хватало и их доставляли нам небольшими партиями на самолетах.