Виктор Носатов - Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана

После уничтожения поста, наш эскадрон вместе с многими другими довольно — таки разношерстными подразделениями РККА в течение нескольких дней двигался к основной цели похода. Не встретив даже малейшего сопротивления афганцев мы с ходу захватили провинциальный центр — город Мазар-и-Шериф.

Там нас ждал новый приказ — штурмовать крепость Дейдади , [3] Дейдади — крупнейшая крепость на севере Афганистана, расположена в десяти километрах от Мазар-и-Шерифа. Дейдади — центр и живое знамя памятного солдатского восстания 1920 года, когда власть в Мазаре и Дейдади была в руках восставших солдат. Захватив крепость старого, толстого генерал-губернатора Мухамед-Осман-хана, повстанцы вели пешком по ровной дороге из Мазари в Дейдади. Мало того, генгуба тыкали головой в каждую навозную кучу и затем усаживали его на навоз как на генгубовский трон. расположенную невдалеке от провинциального центра, где по данным разведки укрылись мятежники, поддерживающие басмаческое движение на юге СССР.

Неприступные стены крепости пришлось, как и при нападении на пограничный пост, штурмовать без лестниц и других приспособлений. Солдаты ставали на плечи друг другу и таким образом пытались влезть на вал предшествующий основным укреплениям. Только когда по дну рва, опоясывающего крепость потек кровавый ручеек, военноначальники, руководившие операцией вызвали на помощь авиацию…»

Погибающие неизвестно за что красноармейцы даже не догадывались, о чем вещали в это время «самые демократичные в мире» советские газеты о событиях в Мазар-и-Шерифе и Дейдади.

«Известия» 10.05.1929 г.

Термез, 8 мая (ТАСС). Попытки сторонников Бача-и-Сакао удержать власть в крепости Дейдади успехом не увенчались. 7 мая крепостной гарнизон и все население крепости признали власть Амануллы…

Ташкент, 14 мая (ТАСС). Прибывшие из Ханабадского района афганские беженцы передают, что в провинции сильно встревожены переворотом в Мазар-и-Шерифе и Дейдади в пользу Амануллы.

Там не было ни слова о тех, кто костьми лег у неприступных стен афганской крепости. Словно и не было их там вовсе. Не в пример свободней была советская пресса восьмидесятых. Там открыто говорилось, что наши солдаты все-таки в Афганистане есть. Правда, почему-то фигурировали в публикациях в основном афганские военные, наши лишь изредка были героями идиллических сюжетов с мест строительства школ, детских садов и других гуманитарных заведений.

— «После непродолжительного отдыха поступил приказ двигаться в Кабул, через труднодоступный перевал Саланг. В те времена дорога в столицу была всего-навсего широкой караванной тропой с множеством небольших сторожевых башен, которые приходилось каждый раз брать штурмом. Когда силы войск начали истекать, поступила новая команда — бросать все, с таким трудом захваченные крепости, и возвращаться назад. В Мазар-и-Шерифе нас приветствовал какой-то большой афганский военноначальник в форме с золотыми позументами, которого все называли Ваше величество (во всяком случае об этом говорил нам переводчик-таджик) Поблагодарив войска за помощь, он приказал выдать каждому из нас афганские деньги (серебряные рубленые слитки). Ночью нас вновь подняли по тревоге и стараясь производить как можно меньше шума мы вышли из города и спешно направились к границе.

Всех участников боевых действий выстроили на берегу Аму-Дарьи, невдалеке от Термеза и зачитали приказ, в котором от имени Советского правительства нам была объявлена благодарность. В заключении большой командир с малиновыми петлицами предупредил всех, что даже под страхом смерти никто из нас не имеет права разглашать военную тайну о нашем походе в Афганистан.

Вскоре нам возвратили прежнее обмундирование, а заодно отобрали серебро, выдав взамен по червонцу…»

Потом, уже много позже, бывший красноармеец Поветкин узнал, что многие из его сослуживцев, те, кто вместе с ним воевал в Афганистане, были репрессированы, большая часть из них расстреляна или не вернулась из ГУЛАГа.

До сегодняшнего дня В.Т. Поветкин не знал, почему им пришлось тайно не только входить, но и выходить из Афганистана. О том, что предшествовало походу я уже говорил выше. А причина бегства «союзнического войска» проста как мир — поход экс-эмира был подготовлен из рук вон плохо и, встретившись в начале мая с многочисленными силами Бача, приверженцы Амануллы потерпели тяжкое поражение. Эмир сбежал, покинув Афганистан уже насовсем.

Несколько по-другому описывает эту первую советско-афганскую авантюру, один из главных исполнителей сталинских замыслов на Востоке, бывший начальник Восточного сектора советской разведки и ее резидент в Персии и Турции — Георгий Агабеков:

— «По приказу Сталина 800 отобранных красноармейцев-коммунистов, переодетых в афганскую форму, были сконцентрированы на берегу Аму-Дарьи под городом Термез и готовились к переправе через реку на афганский берег. Баржи, каюки, моторные лодки со всей реки были пригнаны сюда для переправы войск. Ранним утром эскадрилья из шести аэропланов, груженных бомбами, с установленными на них пулеметами, поднялись с Термезского аэропорта. Набрав высоту, аэропланы направились к противоположному берегу реки, где находился афганский погранпост Патта-Гиссар, охраняемый полусотней солдат. Услышав шум моторов афганские солдаты высыпали из своих укрытий поглазеть на аэропланы, полагая, что они направляются в Кабул. Но они ошиблись. Сделав два круга, аэропланы снизились над заставой и внезапно пулеметный огонь обрушился на афганских солдат. Несколько бомб, сброшенных на глинобитное здание поста, убили одних и похоронили под развалинами остальных. Все это заняло несколько минут.

В то же время красноармейский отряд, спокойно погрузившись на лодки и баржи, переправился на афганский берег. Гарнизон другой заставы, Сия-Герта в сто сабель был полностью уничтожен пулеметным огнем. На следующее утро Красная Армия взяла штурмом и город Мазар-и-Шериф, причем пехота, позабыв, что ей нужно играть роль афганцев, пошла в атаку с традиционным русским «Ура!!!», а после захвата города на его улицах сплошь и рядом слышался отборный русский мат. Повсюду валялись изуродованные трупы защитников города, около трех тысяч. На следующий день переодетые под афганцев красноармейцы двинулись дальше, пристреливая попадавшихся на пути жителей, чтобы они никому не сообщили о советском вторжении. Сталин надеялся создать просоветское правительство Афганистана из местных экстремистов, а когда это не удалось, отдал приказ красноармейцам возвратиться. Проходя на обратном пути через Мазар-и-Шериф, они прихватили с собой весь каракуль, хранившийся на складах города — в качестве компенсации за расходы, понесенные советами на организацию этой экспедиции…»