Марченко Анатольевич - Офицерские звезды

Торопливо отстегнув парашют, Ильгиз достал из внутреннего кармана пистолет, запасную обойму и, окинув торопливым взором прилегающую местность, метнулся в сторону небольшого арыка, протянувшегося между сопками.

«Только не плен», – пульсировала в его голове единственная мысль. Он знал, что его ожидает в плену, и для себя решил: если умирать, так лучше сразу – без мучений, если не убьют в спину – отстреливаться до конца, оставив для себя последний патрон».

Бежал Ильгиз, напрягая все свои силы, бежал в никуда, до изнеможения. Пот, смешиваясь с кровью, заливал глаза, перед ним все плыло и кружилось, он спотыкался и падал, а стрельба за спиной усиливалась с каждой секундой, пули со свистом пролетали рядом и, ударяясь в каменистую почву у его ног, с отвратительным визгом отлетали в стороны. Каждый нерв, каждая клеточка его измотанного тела были переполнены всепоглощающим ужасом надвигающейся смерти.

Вдруг над его головой на бреющем полете с бешеным ревом пронесся вертолет.

«Это Валера! - с радостью пронеслось в голове Ильгиза. – Молодец, Валера, спасибо, не бросил»…

…В памяти Ильгиза уже был случай, когда ему самому доводилось спасать экипаж подбитого вертолета. Тогда, вовремя проведения операции «Сари-Джой», он на своем вертолете, преодолевая мощное сопротивление душманов, высадил десант и, поднявшись в воздух, вдруг увидел, как подбитый вертолет Ми- 24 упал в непосредственной близости от базы моджахедов. Тут же он увидел, как из горящей машины выскакивают летчики, а к ним, стреляя на ходу, со всех сторон бегут духи. Не раздумывая, Ильгиз тут же бросил свой вертолет им на помощь. Обстановка осложнялась еще и тем, что местность в месте падения вертолета не позволяла ему приземлиться. Рискуя быть сбитым под ожесточенным огнем противника, его вертолет завис над землей в нескольких десятках метров от упавшего вертолета. Тут же дав экипажу команду спасать раненых летчиков, он, бросив штурвал, схватился за автомат и через открытый блистер, прикрывая своих товарищей, вел прицельный огонь по приближающимся к вертолету душманам. К счастью, все закончилось тогда благополучно: экипаж был спасен, вертолет с многочисленными повреждениями вернулся на аэродром, а ему за мужество и героизм, была вручена медаль «За отвагу».

…Капитан Попов, работавший в паре с капитаном Шимаевым, летел за ним следом на расстоянии двухсот метров и видел все. Он видел белую струйку дыма от ракеты, видел яркую вспышку в грузовом отсеке вертолета капитана Шимаева, видел, как покинув вертолет, запутался в стропах и погиб под лопастями винта старший лейтенант Щербаков, видел, как выбросился из горящего вертолета капитан Шимаев. Он видел, как, оставляя за собой шлейф черного дыма, упал на землю и взорвался вертолет ведомого, видел он и бегущих к приземлившемуся Шимаеву моджахедов. И Валерий Попов - опытный летчик с семилетним стажем войны в Афганистане, не раздумывая ни минуты, бросился спасать своего боевого товарища.

«К бою!», - срывающимся голосом скомандовал он своему экипажу. Тут же заложив вертолет в глубокий вираж, он развернул его и тот лег на боевой курс.

На сверхмалой высоте, чуть ли не цепляясь колесами за кроны деревьев и камни, вертолет капитана Попова выскочил из-за сопки в нескольких сотнях метров от бегущих к Шимаеву душманов, и ракеты тут же со всей своей мощью и беспощадностью обрушились на их головы. Потом был еще один заход, потом еще… Несущийся с грохотом над самой землей вертолет, поднявшееся облако непроницаемой пыли и дыма, ракетные залпы, вздыбленная взрывами земля, шквальный огонь душманов по несущемуся над их головами вертолету… все кружилось в смертельном танце.

И ошеломленные дерзким маневром бесстрашного летчика, душманы вынуждены были остановиться. А капитан Попов, воспользовавшись замешательством противника, буквально на грани смертельного риска, опустил свой вертолет в пятидесяти метрах от бегущего к нему капитана Шимаева. Тут же трое членов экипажа, вооруженных автоматами, выпрыгнули на землю и стали прикрывать огнем приближающегося к вертолету офицера.

Спустя минуту, опомнившиеся душманы открыли шквальный огонь по стоящему в ста метрах прямо перед ними вертолету.

В какой-то момент капитан Попов вдруг почувствовал распространяющийся по кабине резкий запах керосина.

«Неужели, топливопровод повредили?..», - со злостью пронеслось в его голове, тут же представив, что может произойти в любую секунду: или заглохнут двигатели, или пожар…

А гранаты рвались уже совсем рядом, пули и осколки шлепались по обшивке, и казалось, что еще мгновенье - и вертолет будет уничтожен. Нервы у всех были напряжены до предела, а секунды ожидания тянулись нестерпимо долго.

Наконец, судорожно хватая окровавленным ртом воздух и с трудом переставляя ватные ноги, капитан Шимаев подбежал к вертолету. Его сердце бешено колотилось, иссеченное осколками стекла лицо горело, а во всем теле после удара вертолетом в позвоночник ощущалась неугасимая тупая боль.

Борттехник вертолета капитан Гиреев помог обессиленному Ильгизу взобраться в вертолет, а сам, присоединившись к майору Шестакову и прапорщику Кивалову, побежал в направлении упавшей машины, горевшей на пригорке метрах в трехстах от них. В горячке боя, не сообразив, что на вертолете можно туда долететь быстрее, чем добежать, офицеры, отстреливаясь на ходу, преодолели открытый участок и по склону ложбины стали подниматься на возвышенность. А вертолет капитана Попова, оторвавшись от земли, сначала сделал по душманам еще один ракетный залп, а затем полетел за ними следом. Летчик маневрировал, бросая машину то вправо, то влево, то уходя вверх, то резко опускаясь вниз, укрываясь за облаком клубящейся вокруг пыли, а пули, несмотря на это, по-прежнему вонзались в обшивку, взрывной волной разорвавшихся рядом гранат машину бросало то в одну сторону, то в другую.

Правый летчик старший лейтенант Рыжиков, открыв блистер и высунув туда пулемет, стал огнем прикрывать вертолет. Чуть придя в себя, и капитан Шимаев через иллюминатор в грузовой кабине тоже открыл огонь из пулемета. Выстрелы длинными очередями грохотали в кабине глухо и громко, гильзы со звоном разлетались по металлическому полу, а духи, не смотря на поредевшие их ряды, упорно, наперекор огню, продолжали продвигаться вперед. От вертолета их отделяли не более пятидесяти метров, пригнувшись, они бежали, падали, затем, вскакивая, вновь бежали, что-то по-своему крича, размахивая руками и стреляя. Ильгиз отчетливо видел их бородатые искаженные лица, видел, как получив свою пулю, падали убитые, как при стрельбе в руках душманов злобно дрожат автоматы, а у некоторых из них, он видел в руках автоматы с подствольными гранатометами, и не мог понять, как до сих пор вертолет не был ними уничтожен, ведь им достаточно было только одного выстрела.