Николай Шпанов - Спор

Прохор и Арчи забыли о том, что секунду назад готовы были не на шутку поссориться. Я видел, что их мысль с одинаковым упорством ищет решения.

– Ну что же,- сказал Прохор, оборачиваясь ко мне,- сходим еще разок звенышком… Не зажжем, так хоть помешаем выгрузке,- он взялся за шлем и шагнул к выходу.

– Хэлло, Прохор! – остановил его англичанин. – Не выйдет!

Прохор в недоумении остановился. Рука его повисла в воздухе.

– Не выйдет звенышком,- решительно повторил Крисс. – Это полумера.

– А что же по-вашему мера? Послать туда всю эскадрилью? Этого я сделать не могу. В любой момент может придти другое задание.

– Чудесно, Прохор! – подтвердил Крисс, натягивая меховой комбинезон. – Оставайтесь на своем аэродроме. Это правильно. На танкер пойду я.

– Что значит «я»?- спросил Прохор. – Вы с вашими ребятами?

– Нет, именно я – я один.

– Не понимаю,- я редко видел на лице Прохора выражение такого искреннего удивления. – Не валяйте дурака, Арчи! Что значит «я»?

– Может быть, меня нужно только немного прикрыть, чтобы я наверняка дошел до танкера. – Кончая одеваться, Крисс усмехнулся: – Вот, если угодно, вы меня можете прикрыть.

– Может быть, вы соблаговолите объяснить ваши намерения… чтобы я мог действовать как «разумное существо»?

– А вам мало одного сознания долга прикрыть товарища?- насмешливо спросил Крисс. – Если угодно, я возьму свое звено.

Прохор ничего не ответил. Круто повернувшись ко мне, бросил:

– Прикажи подготовить к вылету командирское звено.

– Разреши мне с тобой? – проговорил я, разбираемый желанием еще раз сходить к танкеру.

– Хорошо, пойдешь правым ведомым.

Через десять минут мы были в воздухе, развернулись и пошли к побережью. Метров на пятьсот ниже нас шел Арчибальд. Мы внимательно следили за серой мутью, в которую стремительно врезались наши остроносые осы, чтобы не дать какому-нибудь фрицу неожиданно клюнуть англичанина.

По лицу Прохора, когда мы садились в самолеты, я видел, что он не верит в предприятие Крисса. Я слышал, как Прохор сказал на прощанье комиссару:

– Кишка у него тонка.

– Чего ты хочешь? – комиссар укоризненно покачал головой. – Ссоры?

– Вот увидишь, он выкинет какой-нибудь фокус – и все. Ну, шалишь, тогда я ему покажу, как нужно работать. Я ткну этот поганый танкер. У меня-то он запылает!

– Что ты задумал? – обеспокоенно спросил комиссар.

– Наверно, не то, что англичанин!- крикнул Прохор сквозь шум винта.

– Эй, командир!..- крикнул было комиссар, но струя вихря от винта согнула его вдвое.

Не знаю, понял ли комиссар Прохора, но, судя по тому, как он пытался еще что-то кричать сквозь рев мотора, я думаю: понял. Прохор не остановится перед тем, чтобы ударить в танкер своим самолетом, если нет другого способа зажечь судно.

Подходя к цели, Крисс стал снижаться. Над бухтой он развернулся, делая левый заход, словно собираясь бомбить. Мне не нужно было видеть Прохора, чтобы знать, что в этот момент на его лице появилась торжествующая усмешка: кишка тонка. Но прежде чем я успел это подумать, мое внимание было привлечено мелькнувшими сбоку силуэтами самолетов. Фрицы! Шестерка!

Прохор повел нас в атаку. Она была стремительна, как всегда. Но при всем напоре вам нужно было время, чтобы втянуть в бой всю шестерку. Прежде чем нам это удалось, одно звено немцев успело отрезать Криссу путь к танкеру. Я заметил, как он смело пошел вразрез строю «мессеров», намереваясь, повидимому, разогнать их и присоединиться к нам. Затрудняюсь точно описать, что происходило дальше. Мы дрались. Почти одновременно два «мессершмитта» загорелись и пошли вниз беспорядочными витками. Было совершенно очевидно, что один из них падает прямо на стоящий в бухте танкер. Через несколько секунд непроницаемые клубы черного, как деготь, дыма закрыли всю шхеру. А к тому времени, когда мы закончили драку с немцами, сквозь этот дым пробивались уже багровые языки пламени. Танкер пылал. Мое внимание привлекли странные движения «харрикейна». Повидимому, он плохо слушался пилота. Либо машина повреждена, либо Крисс ранен. Англичанин с трудом выдерживал направление на свой аэродром. Даже сверху было видно, как он сел на брюхо, вздымая тучи снега.

Едва посадив свою осу, Прохор выскочил из кабины и, увязая в снегу, побежал к харрикейну».

Вопреки ожиданию Крисс был невредим.

При всем желании казаться спокойным Прохор не мог скрыть своей радости. Арчибальд как ни в чем не бывало шагал к своей землянке. Прохор приветствовал его издали движением руки, я мы отправились к себе.

– Ах, еж его заешь! – воскликнул по дороге Прохор. – Хотел бы знать: в чем заключался его фокус?

Я мог только пожать плечами.

– Наверно, какой-нибудь фортелек,- еще раз сказал он, садясь за ожидавший нас обед; любопытство терзало его.

Вечером Крисс явился с ответным визитом. Оба приятеля делали вид, что ничего не случилось. Ни один не заговаривал о происшествии. Но я не мог отказать себе в удовольствии затащить в уголок адъютанта Крисса, молодого веселого лейтенанта Кэннора. Разогрев его как следует всеми имеющимися в моем распоряжении средствами, я заставил его говорить.

Заручившись словом, что я ни в коем случае не проговорюсь Прохору, он сказал:

– Улетая к танкеру, командир оказал мне, что зажжет его ударом своего самолета.

Спокойствие, с которым Кэннор это произнес, показалось мне подозрительным.

– Вы уверены, что правильно поняли его?- спросил я. – Крисс хотел таранить танкер?

– Ведь другого способа уничтожить судно не было! – пожал плечами лейтенант.

Я посмотрел в сторону друзей. Рыжая голова Крисса ярко светилась под лампой. Он спокойно объяснял Прохору правила поккера – нового увлечения моего командира.