Павел Гусев - В тылу врага

Через несколько дней подпольщики сообщили Пузанову: праздничные листовки пошли по хатам. Население района узнало правду о положении на фронтах, слова обращения Коммунистической партии и Советского правительства ко всем советским людям.

Зима в сорок первом наступила необычно рано, почти сразу после ноябрьского праздника. Перед отрядом возникла проблема зимнего транспорта. Где взять лошадей, сани, упряжь? Решили пойти самым простым путем: захватить все это у врага.

В середине ноября группы Журбенко и Лепкова совершили первые налеты на полицейские участки в Большегнеушеве, Михайловке и других селах. Уничтожив более десятка предателей, захватили около тридцати винтовок, пулемет и двенадцать лошадей с упряжью и санями. Вскоре их примеру последовала и группа Морозова, насчитывавшая тогда немногим более двадцати партизан. Устроив засаду у села Ходино соседнего Шалыгинского района Сумской области, они отбили у оккупантов обоз из семи подвод с сеном, конфискованным у колхозников, обезоружили нескольких румынских солдат.

Когда обзавелись зимним транспортом, отряд стал регулярно проводить налеты на полицейские участки в селах западной части района и устраивать засады на дороге Крупец — Рыльск, по которой продвигались вражеские подразделения.

Пузанов, Кривошеев и Черников больше чем по неделе находились в группах Лепкова и Морозова, лично участвовали в подготовке и проведении операций. Тогда же они встретились с большинством подпольщиков и перед каждым поставили задачи на ближайшие месяцы. В Ивановский лес, где базировалась группа Журбенко, они возвратились уже в декабре. Кривошеев привез батарейки радиопитания, переданные ему одним из подпольщиков.

В тот же день прибыл связной от Морозова. Он сообщил первые сведения о соседях — путивльских партизанах: их отряд прошел рейдом по Шалыгинскому району и направился на север. Отряд большой, нападал не только на полицейские участки, но и на гарнизоны оккупантов. В селах, где побывали партизаны, полиции больше нет, старосты тоже не появляются. Там, где позволяло время, проводились собрания: партизаны рассказывали населению о героизме наших войск в битве за Москву, о положении на других фронтах.

Вечером удалось настроить радиоприемник. В сообщении Совинформбюро говорилось, что войска Западного фронта, обороняя подступы к Москве, измотали отборные гитлеровские армии и 6 декабря перешли в контрнаступление. Хваленые гитлеровские армии бегут от Москвы под натиском Красной Армии!

После этого сводки Совинформбюро слушали регулярно. Кривошеев обобщал переданные за неделю сообщения из Москвы и редактировал тексты листовок, еженедельно отправляемых в группы. Там их множили и передавали в села. Население района стало довольно регулярно получать информацию о положении на фронтах. А вести день ото дня были все радостнее. Рассказывая в листовках об успехах Красной Армии под Москвой, подпольный райком партии призывал население не выполнять приказы оккупантов о сдаче зерна, фуража, прятать от них скот, теплые вещи, а тех, кто был способен держать в руках оружие, — уходить в партизаны. И эти призывы действовали. Связной от Лепкова, прибывший 20 декабря, сообщил: в Акимовке, Студенке, Поповке и других селениях появилось много желающих взяться за оружие и громить оккупантов.

Командование отряда, исходя из ситуации, решило провести несколько операций. Для организации их силами групп Лепкова и Морозова в Анатольевку в сопровождении трех партизан отправился Кривошеев — рана его уже зарубцевалась, он лишь немного прихрамывал. Пузанов и Черников остались в группе Журбенко и начали готовить засаду на шоссе в районе Степановки Рыльского района.

Самой успешной была операция, проведенная в конце декабря 1941 года под Крупцом, названная потом ее участниками «Рождественский фейерверк». А было это так.

Прибыв в Анатольевку, где находилась группа Лепкова, Кривошеев ознакомился с обстановкой и вызвал туда группу Морозова из Шалыгинского леса. На другой день партизаны были готовы выступить для нападения на полицейские участки в Студенке и Акимовке. Ждали возвращения разведчиков. Но неожиданно обстановка изменилась. Сучкин и Косолапов, вернувшиеся из разведки, доложили: в семи километрах восточнее Крупца застряли в снежных заносах шесть вражеских грузовиков. Они следовали в сторону Рыльска — видимо, на фронт. Около пятидесяти стариков и женщин, пригнанных полицейскими, весь день расчищали дорогу, но автомашины не прошли и километра. Взвод оккупантов, сопровождавший автоколонну, вечером отправился на полицейских подводах в райцентр, с автомашинами остались только двое караульных.

Через час группа Морозова — двадцать партизан — на пяти санных подводах двигалась к седьмому километру шоссе. С группой ехал и комиссар. Уже за полночь достигли оврага, от которого до неприятельских автомашин, по расчетам Сучкина, оставалось не больше трехсот метров. Подводы оставили в овраге, а сами двинулись пешком по саду, маскируясь среди заиндевевших яблонь. Впереди шли Кривошеев, Сучкин, Давыдов, а примерно в сотне метров от них следовали остальные. Идти было очень трудно. Несколько дней подряд был снегопад, с вечера он сменился метелью. Из-за плохой видимости Кривошеев и Сучкин долго не могли рассмотреть грузовики. Увидели их только когда оказались от них в полусотне метров. Автомашины занесло снегом по самые кабины. Двое караульных в длинных тулупах, с автоматами в руках, неуклюже двигались навстречу друг другу, а сойдясь, поворачивались и шли в обратную сторону, до крайних автомашин. Кривошеев приказал:

— Давыдов, ползком пробирайся к последней автомашине, а ты, Сучкин, к первой. Как только караульные окажутся к вам спиной, нападайте на них. Постарайтесь — без шума…

Давыдов и Сучкин, в трофейных маскхалатах, поползли каждый к «своей» автомашине. Достигнув цели и притаившись, они выжидали удобного момента для нападения.

Но одновременного нападения не получилось. Как только гитлеровец, двигавшийся в сторону последней машины, повернулся. Давыдов выскочил из-за нее и нанес ему удар ножом. Немец сначала присел, а потом растянулся на снегу, не издав ни звука. Давыдов схватил его автомат и снова, укрывшись под автомашиной, стал наблюдать за действиями Сучкина.

Второй караульный, не дойдя до края колонны, вдруг обернулся и, увидев своего напарника лежащим на снегу, тут же выхватил из-за пояса ракетницу и выстрелил. Зеленая ракета, высоко взметнувшись, рассыпалась на множество искр, осветив окрестности. Сучкин прицелился, нажал на спуск. Сраженный пулей, второй охранник упал. И тут же послышалась команда Кривошеева: