Станислав Олейник - Правоверный

В Сирии, как и многих странах Ближнего Востока и Юго-Западной Азии, был тоталитарный режим. И именно в Сирии, стране явно промосковской, советские советники были практически везде: и в вооруженных силах и, конечно же, в службе безопасности. А потому вряд ли можно было удивляться, что все действия резидентуры ЦРУ в этой стране были, если не скованы, то ощутимо затруднены. Плотное наблюдение за сотрудниками посольства, других американских представительств, не только затрудняло, а порой и полностью исключало проведение и агентурных, и тайниковых операций.

И чтобы как-то выйти из этого затруднительного положения, под прикрытием различного рода неправительственных организаций, газет, журналов, туристических и иных фирм, а порой и «третьих» стран, работали, как кадровые сотрудники, так и агенты ЦРУ.

Бросил взгляд на часы. Было около девятнадцати. Решив немного прогуляться, хотя бы для начала в окрестностях отеля. Не раздумывая, поднялся, окинул взглядом номер, и вышел.

Очутившись под теряющим свою палящую силу вечерним солнцем, почти сразу почувствовал за собой наблюдение. Неожиданностью для него это не было. Он спокойно осмотрелся, и не спеша направился в сторону маленькой, расположенной под легким полотняным навесом, кофейни. Окунувшись в неповторимый аромат кофе, не раздумывая перешагнул порог.

Еще ранее, изучая страны Ближнего Востока, Фил узнал и о том, что одной из достопримечательностей этой части света, является не что иное, как распространенный там довольно экзотический живительный напиток, название которому простое, — кофе…

…Страны Востока можно разделить на кофейные и чайные. Резкой границы между ними провести нельзя. Такие страны, как например, Афганистан, Пакистан, Индия, — решительно предпочитают чай. Тогда, как, например в Сирии, не видят жизни без кофе, — этого бодрящего, горячего, источающие неповторимый аромат, напитка.

И вот теперь, находясь в этой экзотической стране, сидя под легким навесом небольшой кофейни, он, Филипп Джексон, вдыхал тонкий аромат именно этого напитка.

Весь в белом официант, не ожидая заказа принес на подносе совсем крошечную кофейную чашечку, поставил ее на столик перед Филом, и молча удалился.

Три глоточка, и чашечка пуста. Фил удивленно осмотрел ее со всех сторон, пожал плечами и поставил на столик. Официанта, чтобы попросить повторить, как назло нигде не было видно.

За соседним столиком сидели два араба. За столиком слева сидела молодая симпатичная женщина. По ее одежде, поведению, безошибочно можно было определить, что это представительница одной из стран Запада.

Посмотрев сначала в сторону арабов, затем на женщину, он с удивлением заметил, что кофе они пьют совсем не так, как пьет, например он. Они словно и не пьют, а просто притворяются: Поднесут чашечку ко рту, прикоснутся губами, и снова ставят на столик.

Ничего не понимая, он взял свою и с интересом в нее заглянул. Однако кроме темно-коричневого ободка, проглядывающего у самого донышка, ничего не увидел. Прикоснувшись к нему языком, он чуть не задохнулся от обрушившейся на него горечи. Какое-то мгновение, и он почувствовал, что с ним что-то происходит. Ему вдруг стало очень легко, появилась необъяснимая бодрость, свежесть. Теперь ему стало понятно, почему соседи по кофейне подносят ко рту пустые чашечки…

Молодая женщина с интересом наблюдавшая за Филиппом, поймала его встречный взгляд:

— Это чеджасский кофе, — улыбнулась она, — если бы выпили целую чашечку этого кофе, вы бы умерли. Потому и пьют его маленькими порциями. Вам повезло. Вы сами того не сознавая, выпили его именно так, не тронув осадок. А потом сами поняли, что секрет его чудодейственного воздействия, не в жидкости, а в осадке.

— Я раньше вас здесь не видела, продолжала улыбаться она.

— Позвольте, — проигнорировал Фил ее реплику, и, подхватив свою пустую чашечку, перешел за ее столик.

— Так кто же вы, таинственный незнакомец? — она заглянула в лицо Фила.

— Боже мой, — притворно зажмурилась она, рассматривая его лицо, — такие огромные голубые глаза я вижу впервые. — Так кто же вы? — повторила она свой вопрос.

— Журналист, — коротко ответил он. — готовлю материал о достопримечательностях Дамаска. А вы? — в свою очередь спросил он.

— Турист, — снова улыбнулась она.

— Такая красивая женщина, и одна, — покачал Фил головой.

— С подругой. В Дамаск мы прилетели три дня назад. Однако вчера с ней вышли на связь родственники, и сообщили, что серьезно заболела ее мама. И вот, я одна. — Женщина слегка пожала плечами и бросила на Фила смущенный взгляд.

— Когда-то я уже работала в Дамаске, в турагентстве, вот и решила показать город подруге. Но, как вы видите, — увы. — Женщина удрученно приподняла и опустила плечи.

— Может быть я смогу заменить вам подругу? Я не знаю Дамаска, и вы могли бы мне здорово помочь. — Посунулся к столику Фил.

— Даже не знаю, — смутилась незнакомка, и лукаво улыбнувшись, добавила, — я подумаю над вашим предложением.

— Фу ты, дьявол, — чертыхнулся про себя Филипп, вспомнив что Сантини уже обещал ему напарницу. Но тут же себя успокоил, — ничего, время покажет…

— Я надеюсь, у вас есть имя? — снова улыбнулась она, бросая внимательный взгляд на собеседника.

— Филипп… Филипп Джексон, — слегка растерявшись, как из пушки выпалил Фил, и смущенно протянул через столик руку.

— Ну, наконец-то, — засмеялась женщина, — а то я уже подумала, что у вас и имени нет, и ответно коснувшись протянутой руки, коротко произнесла, — Джулия, и тихо добавила:

— Какие у вас голубые глаза, Фил. Вам не говорили об этом женщины?

— Вы первая, Джулия, — смущенно пробормотал Филипп, не отрывая взгляда от выразительного лица женщины.

Эту женщину нельзя было назвать красивой. Она была просто привлекательна. Легкий светлый костюм красиво подчеркивал ее стройную изящную фигуру. Тронутое мягким загаром точеное с греческим профилем лицо, гладко зачесанные и стянутые на затылке темно-русые волосы, и блестящие карие глаза, — делали ее похожей на симпатичную, и уверенную, в себе деловую женщину.

В течение того короткого времени, что он поживал в Штатах, у Филиппа конечно же были женщины. Но все это были «бабочки-однодневки», которые практически сразу забывались. Он никогда не задумывался над серьезностью отношений с той или иной женщиной. Может быть она ему еще не встретилась? Возможно и так. Ему почему-то вспомнился инструктор учебного центра ЦРУ, поляк по национальности. В разговорах о женщинах он всегда ненавязчиво давал понять, что не одобряет мужчин чрезмерно увлекающихся женщинами. Нет, он не был женоненавистником, и тем более, гомосексуалистом. Просто он знал, что работа в разведке и женщины, абсолютно несовместимый тандем. По его мнению, должно быть что-то одно…