Станислав Олейник - Правоверный

Заросший трехдневной щетиной квадратный подбородок Фила опустился. Он непроизвольно поднялся со стула и, не веря своим глазам, изумленно уставился на выходящую из служебного помещения консульского отдела, смущенно улыбающуюся… Джулию…

…Фил беседовал со своим «крестным» Джеком Коллином. За прошедшие три года, что они не виделись, тот почти не изменился, если конечно не считать пару-тройку появившихся на его лице глубоких морщин. Беседа проходила в одном из служебных кабинетов регионального представительства ЦРУ в Пешаваре.

Коллин вводил Фила в круг его новых обязанностей, как представителя неправительственной организации «Дом Свободы», обосновавшейся в Пакистане, как только стали появляться в этой стране первые советские военнопленные.

В беседе принимал участие и формальный руководитель Филиппа, — старший советник представительства, — Стивен Адамс.

Основная обязанность, которая на него возлагалась, — это работа с поступающими в Пакистан, советскими пленными солдатами.

Но, опять же это было «прикрытие». Главная же работа, это решение определенных вопросов на территории Афганистана…

И вот, один из этих вопросов, как довели до него Коллин с Адамсом, и предстояло ему «решить» буквально через три дня…

Они собрались за чаем в отеле «Гринз», что расположен в Пакистанском городе Пешаваре. Они, — это корреспондент газеты «Аризона рипаблик» Чарльз Торнтон, а также Джад Йенсен и Джон Моугэн, — значащиеся по документам медиками (персонажи и фамилии подлинные), и приданный группе в качестве переводчика, представитель «Дома Свободы», — Филипп Джексон.

Группе предстояло нелегально перейти афганскую границу, отыскать в глухой горной местности опорные пункты моджахедов, и передать тем кое-какое медицинское оборудование. На развернутой на столе топографической карте, рассматривали наиболее вероятные маршруты перехода границы. Конечно же этот просмотр им ничего не давал. Вся надежда была на проводника, которого, как назло, им еще не представили.

С первого дня нахождения в этой группе, Фил был удивлен, как ему показалось, их чрезмерной осторожностью. «Медики», как он про себя окрестил этих американцев, в присутствии посторонних, в том числе и его, говорили всегда завуалировано, а иногда просто, вместо живого разговора, обменивались записками. Позднее, уже будучи в пути, Фил понял, что этот «режим секретности», был далеко не случаен…

Особую осторожность, как обратил внимание Фил, проявлял старший группы Джад Йенсен. Отхлебывая маленькими глоточками круто заваренный зеленый чай, он, царапая пятерней начинающий зарастать пегой щетиной подбородок, всегда брюзжал:

— Мне не нравится, что о нашем присутствии в Пешаваре знают многие. Хотя я и сомневаюсь, что кому-то известно, кто мы такие на самом деле и для чего находимся здесь… но все же разговоры о нас, мне не нравятся.

Несколько раз он спрашивал Фила, как хорошо тот знает языки на которых говорят афганцы. Успокоился лишь тогда, когда проверил того через другого переводчика, в одном из разговоров с ними.

Большую часть эти два «медика» и «журналист» проводили в беседах с неким Рахматуллой Сафи. Большинство этих бесед проходили без участия Фила. Позднее ему стало известно, что Рахматулла Сафи (персонаж подлинный), бригадный генерал пакистанской армии и является старшим военным советником при организации «Борцы за свободу Афганистана».

Как рассказал позднее Филу Джад Йенсен, Рахматулла Сафи прошел специальную подготовку в учебном центре США, Форт-Брагге.

Что, что, а Форт-Брагге Филу был известен, как учебный центр по подготовке кадровых частей особого назначения, иными словами, — диверсантов.

Казалось бы все было готово, но «поход» в Афганистан неожиданно был отложен до особого распоряжения. А потому, вся группа, ездила по лагерям, где моджахеды проходили военную подготовку. Иногда в поездке по лагерям генерала Сафи подменяли его подчиненные: когда полковник Асадулла, а когда полковник Акахмед, знакомый Филиппа еще по 1983 году. Узнал его Акахмед, или нет, Филу в конечном итоге было безразлично. По крайней мере, Акахмед свое знакомство с ним не афишировал.

Наконец наступил день, когда Тортона, Йенсена, Моугэна и, конечно Филиппа Джексона, познакомили с полевым командиром моджахедов Сулейманом, группа которого и будет сопровождать их на территорию Афганистана.

Грубоватый афганец, черная борода и воинственный взгляд которого, произвели на американцев далеко не благоприятное впечатление, когда Фил перевел объяснение Йенсена, что сопровождать придется груз медикаментов, громко захохотал:

— Какие к шайтану медикаменты! Мне сказали, что будем перевозить оружие! Но на переправку оружия, мне должны представить разрешение пакистанских властей. Спроси этого рыжего, есть у него это разрешение?

И сразу все стало на свои места. Этот вопрос и был тем самым ответом на поведение американцев в отеле «Гринз».

Разрешение пакистанские власти на провоз этих «медикаментов», представили американцам уже на следующий день.

Перед отправкой, вся группа переоделась в афганскую национальную одежду. Однако, «как не ряди козла…», в итоге так и получилось. Афганский маскарад отставили, а снабдили всех троих документами граждан ФРГ. Этим оправдывалась европейская внешность членов группы. Во-вторых, если что случится, инцидент придется расхлебывать не Вашингтону, а Бонну… Так, сказать, союзникам по борьбе…Всем вручили оружие, — автоматы АК-47.

Режим секретности соблюдался американцами очень строго. Не смотря на то, что сопровождавшие их моджахеды знали истинное предназначение груза, Йенсен с непонятным упорством, продолжал именовать его медицинским.

Через три дня груз был доставлен в лагерь. Ящики сразу были распакованы. В них оказались снаряды к безоткатным орудиям, и зенитные ракеты «Стингер».

Буквально через неделю, именно такой ракетой был сбит афганский пассажирский самолет, взлетевший из Кандагарского аэропорта. Погибли пятьдесят два человека, включая женщин и детей.

Почти год спустя Фил узнает, что эти же самые американцы, сопровождая аналогичный груз, темной октябрьской ночью погибнут вблизи водохранилища Аргандаб. И погибли не в бою с правительственными или советскими войсками, а от рук моджахедов муллы Нагиба, который находился в «натянутых» отношениях со своим коллегой, полевым командиром Нуруллой, в отряд которого и был доставлен тот злополучный груз…

Но это было еще все впереди…

Зайди, Игорь Михайлович, — услышал Зверев знакомый голос шефа, генерала Гришина, когда поднял трубку зазвонившего телефона внутренней связи.

Он положил трубку и начал собирать бумаги.