Валентин Строкань - Чёрный иней

— Пускай, брат. А мы будем смеяться и плакать...

А дальше, если удастся унести голову целой и невредимой... поглядим. Бог не выдаст, свинья не съест.

Дневник начальника секретного экспедиционного отряда «Арктика» Абверабтайлунг [1] Военная разведка фашистской Германии. майора Йозефа Гревера:

«...«Всё идёт по плану: из блоков собрана и утеплена «обсерватория», как я ее называю, установлен генератор, налажены лебёдки. Рейки снегомеров весьма оживили белизну пейзажа. Встала на ножки метеобудка. Сегодня укрепили дождемер. Придётся распределять усилия, делиться опытом с обер-лейтенантом Эрслебеном, он в Арктике новичок. Так что всё обустройство на мне...»

«... В июле — пять полностью ясных дней, двенадцать — полностью облачных, двадцать один день — с туманом, средняя температура — минус четыре и пять десятых градуса по Цельсию. Скорость ветра на высоте один метр — одиннадцать метров в секунду».

«... Согревает мысль, что мы не одиноки в этих ледяных просторах, хотя о нас знают немногие. Наши гидрографы-метеорологи работают сейчас и на Новой Земле, и в Гренландии, и на Земле Франца-Иосифа. Но что писать родным? Мы сыты, в тепле, с электричеством. И, самое главное — здесь не стреляют. А на фронтах нелегко... И, хотя, следовало бы писать правду ради их же спокойствия, но это невозможно. Да и когда они получат мои письма? Конечно, здесь не курорт, даже пейзажи — не для неженок, и всё-таки это лучше, чем в восточной мясорубке. Мы — на периферии войны. А свежего воздуха здесь!..»

«... Здесь совсем иная картина оледенения, нежели в Гималаях. А я, слава Богу, могу записать на свой «боевой счёт» таких ледяных исполинов, как Ганготри и Зему, да и площадь оледенения массива Нангапарбат — шестьсот девяносто квадратных километров! Но здесь — настоящая ледовая феерия! Альману и Свердрупу [2] Полярные исследователи. было над чем работать. Однако удовлетворительное объяснение концентрации основной массы ледников на периферии архипелага отсутствует и поныне».

— Весь расчёт — на полную внезапность вашего появления. Они ни при каких обстоятельствах не должны успеть уничтожить документацию и коды. Вы должны свалиться, как снег на голову.

— Думаю, это не лучшее ваше сравнение, Борис Владимирович. Снег там падает им на головы регулярно, — невесело пошутил Щербо.

Сейчас он лежал на узкой койке и смотрел в серый стальной потолок.

Его команду разместили в двух кормовых отсеках. «Ну и железяка... Как они на ней воюют?» — не упустил возможности высказаться Назаров.

Теперь, когда спешка сборов осталась позади и резко изменился ритм существования, в голову лезли тревожные мысли. К привычным боевым опасностям добавились невзгоды, связанные с жёсткими условиями Арктики. Крестов на севере хватает и без войны. Экспедиции, которые устремлялись сюда без надлежащего материального обеспечения, не могли рассчитывать хоть на какой-то успех. Значит, риск удваивался. Да и полярный день надо учитывать. Попробуй обеспечить скрытность, когда солнце круглосуточно над горизонтом. И хоть бы грело!..

— О чём размечтался, философ? — донеслось из-за переборки. — Мыслями себя изводишь! А не приходило ли тебе в голову, что самое мудрое солдатское занятие — это сон? Потому что, как до дела дойдёт и придёт безносая, глядь, а сил и не осталось. Так что храпи, пока есть такая возможность.

Это старшина Лукашевич поучал Смагу.

Мысли катились с трудом, точно гружёные вагоны. Придётся... придётся... Что нам ещё придётся, не знает никто. И на всё про всё — четыре дня. Лодка оставит район, который из-за льда крайне опасен для руля. Поэтому лодка отойдёт миль на пятьдесят на юг, выполнит своё задание и вернётся ровно через четверо суток. Как хочешь, так и вертись.

Ничего не забыли?.. Снаряжение — немецкое. Полной идентичности не добились, но это и не ставилось целью. За основу взяли егерскую экипировку эсэсовского полка «Нордланд»: маскировочные комбезы, фуфайки с гагачьим пухом, суконные штаны и куртки, фланелевое бельё, шерстяные носки, свитера, альпинистские ботинки, солнцезащитные очки, спальники, термосы, лыжи, ледорубы. Хотя на этот раз сходство будет не столь важно, разве что поможет выиграть несколько секунд.

— Где-то я читал, — вспомнилось Щербе, — как мангуст побеждает кобру. Он делает выпад, а змея отвечает с запозданием. Ещё выпад — реакция с ещё большим опозданием. Так разница во времени между атакой и реакцией защищающегося потихоньку накапливается. И появляется шанс. Крохотный, на грани жизни и смерти, но шанс. Чаще всего мангуст этот шанс использует. Попробуем и мы. Но... сначала нужно этот шанс создать. Они там все знают друг друга в лицо, никого постороннего. Сколько их может быть всего? И предположить невозможно, не зная всей структуры хозяйства. Может, двадцать, а может, и восемьдесят.

А на кой чёрт нам термосы? Горячего всё равно брать негде, сухпай. Разве что на довольствие к немцам напроситься, «горяченьким» махнуться — мы им свинца ядрёного, а они нам супчика горохового. Ладно, там разберёмся...

Краем глаза Щербо заметил, что Назаров толкает в бок богатыря-полтавца Чёрного, который сонно таращил в пространство зрачки, полуприкрытые тяжёлыми веками.

— Это мы уже под водой?

— Угу.

— Так просто? Пару раз дзинькнуло, что-то клацнуло... длинный выдох...

— Душно у них тут... и жарковато, — вмешался Гвоздь. Чёрный внезапно оглушил простуженным басом:

— Вот высадимся, там тебе посвежеет. Витамины в воздухе висят, на зубах трещат.

... Ребята все проверенные, способные действовать самостоятельно. Мастера рукопашного боя. У каждого — своя "изюминка". Каждый из них обладал шестым чувством связи с остальными членами группы, выработал в себе контроль общего хода боя, что позволяло безошибочно ориентироваться и оказываться в том месте и в ту минуту, где это было более всего необходимо. Вот и сейчас, никакой нервозности, хладнокровие и уверенность в движениях, неторопливость в разговоре. Люди знали себе цену. Они знали, как драться, чтобы победить. Предельная степень риска и ответственности наложила на них неизгладимый отпечаток.

Ребята — хоть куда. Только Сиротин меня беспокоит, новичок. Полугодичную школу закончил. Альпинист. Или скалолаз? Не люблю слово «альпинист»... Молодой — всего девятнадцать — необстрелянный. И сразу в такое пекло. Надо за ним приглядывать. Хорошо, хоть Байда после госпиталя подоспел. О лучшем заместителе и мечтать трудно. Надёжный, быстрый, злой, осторожный. И башковитый. Ох, закурить бы... да у подводников это запрещено...

Сдержав вздох, Щербо повернулся на бок.

... Сутки на эсминце, пятые, — в этой коробке... А что не взяли рацию — это правильно. При первой же попытке выйти в эфир их «слухачи» нас запеленгуют, и это полный провал. Рация с комплектом запчастей и запасные батареи — это килограммов шестьдесят лишнего веса! Стало быть, мы — без связи, один на один с этим радиотехническим монстром Абвера и отовсюду грозит смерть. Значит, нам придётся или разворошить этот гадюшник, или остаться там навсегда. Боже, как башка трещит! От лба до затылка...