Василий Щур - Пограничными тропами

— И мне бы побывать у настоящих кочевников! — загорелся кинооператор Лазиев. — Можно снять уникальные кадры, которые войдут в историю.

Погребецкий отпустил обоих, а сам с оставшимися занялся разбором и систематизацией материалов, уже полученных экспедицией. Нужно было все занести в путевой дневник, который послужит основой для отчета Всеукраинской ассоциации востоковедения и для будущей книги, которую обязательно нужно написать.

За этим занятием начальника экспедиции и застала ночь.

Где-то в стороне паслись лошади экспедиции под присмотром Бердикула, Трушенко и других рабочих.

Закончив записи, Погребецкий прилег и скоро задремал.

Вдруг сквозь сон он услышал какой-то страшный грохот. И только окончательно проснувшись, понял, что это беспорядочная, все учащающаяся стрельба. Михаил Тимофеевич вскочил, быстро оделся и вышел из палатки. На ногах были уже все сотрудники. Первыми попались на глаза Редак и второй кинооператор Шевченко.

— В чем дело? — спросил он их.

Но те и сами были в полном неведении. Прибежал коновод Трушенко и сообщил взволнованно:

— Басмачи! Напали на наших лошадей и угнали их. Я стал стрелять, но они открыли по мне такой огонь, что я еле спасся.

— А кто сейчас стреляет?

— Не знаю.

— Где красноармейцы? Не возвращались?

— Нет.

Стрельба усилилась. Над головами тонко просвистело несколько пуль.

— Что будем делать, начальник? — тревожно спросил Трушенко.

— Надо в аул, к пограничникам, — решил Погребецкий. — Где Бердикул?

— Наверное, уже убежал, — ответили из темноты.

Пригнувшись, все бросились в сторону аула. Но, увидев на фоне неба контуры нескольких всадников, залегли. Неизвестно откуда появился Бердикул. Да было в эту минуту и не до расспросов.

Всадники приближались. Бердикул вдруг поднялся и громко крикнул по-своему:

— Я Бердикул! Здесь начальник.

Первый всадник резко осадил коня. Погребецкий узнал Головина.

— А, Иван Семенович! В чем дело?

— Чуть было вас за банду не принял, земляк. Некогда сейчас. Банду преследуем. Фатима все расскажет. На всякий случай будьте осторожны.

Пограничники ускакали в темноту. А Фатиму обступили участники экспедиции и внимательно слушали ее рассказ.

— Побыла я в одной юрте, рассказала о Москве, обо всем, что интересовало моих земляков. Потом поехала в другую юрту, подальше. За ночь нужно всех объехать, а то обидятся. Тут я чуть не попала к бандитам, которые хотели окружить аул, где были пограничники. Побежала к Головину, чтобы предупредить его об опасности. Но красноармейцы уже были на конях и спешили скорей выехать из аула, чтобы дать банде бой и не допустить ее до лагеря экспедиции. Завязалась перестрелка. Чуть было пограничники Бердикула не убили. Почему-то он оказался в той стороне, откуда двигалась банда. Хорошо, что он свой голос подал…

— Где же ты был, Бердикул? — спросил Погребецкий. — Заблудился, что ли?

— За лошадьми ехал. Думал, что их по ошибке люди из аула забрали.

— И чуть не погиб?

— Ничего, начальник. Все хорошо.

Где-то далеко снова вспыхнула стрельба. Видимо, пограничники настигли банду и вступили с ней в бой. Но скоро выстрелы прекратились. И пограничники во главе со своим командиром возвратились в лагерь. С собой они вели лошадей экспедиции.

— Отбили у банды, — рассказывал потом Головин. — Но бандиты все же успели скрыться в горах. Преследовать их ночью вряд ли целесообразно. Да и нельзя нам далеко отрываться от вас, Михаил Тимофеевич. Теперь будем действовать как на военном положении. Вошли в зону действия Джантая. Будем выставлять охранение и прикрытия.

— А много было бандитов?

— Человек тридцать-сорок.

— Джантай?

— Трудно сказать. Здесь и простые скотокрады попадаются. Может быть, они, а может быть, разведка Джантая.

Наступило утро. Погребецкий решил, несмотря на тревожную бессонную ночь, двигаться дальше.

На перевале лежал глубокий снег. Прежде чем двигаться, нужно было пробивать в нем настоящий туннель. Перед перевалом остановились.

Первым ступил на снежную целину Головин. За ним — Набоков и Трушенко. Дальше — еще двое бойцов. Потом — экспедиция. Три красноармейца замыкали группу, готовые в случае необходимости прикрыть ее огнем.

Каждый шаг давался ценой огромного напряжения сил. Коням было тяжело преодолевать крутизну по снегу. Лошадь Трушенко несколько раз спотыкалась и вместе с всадником падала на снег. Коней подтягивали поодиночке. Снег был такой белизны, что смотреть на него было невозможно. Мало помогали и защитные очки. Глаза лошадей завешивали конским волосом.

К полудню экспедиция достигла перевала Тюз. Отсюда открылась величественная панорама сердца «Небесных гор» — скопище гигантских скал с нависшими над ними зубцами ледников.

— Джантай-ага! Незваные пришельцы перешли перевал Тюз и сейчас движутся долиной Иныльчека.

— Почему вы не отвлекли кзыласкеров в сторону от дороги, по которой идут пришельцы? — грозно нахмурив брови, густые и лохматые, спросил хозяин долины Кой-Кап у только что прибывшего в его ставку гонца. — Я же вам приказал напасть на лагерь пришельцев, забрать у них коней, пострелять для острастки и отступить в горы. Тогда бы Головин увлекся преследованием, а пришельцев мы бы взяли без единого выстрела.

— Красный командир отбил своих лошадей и не стал дальше преследовать нас.

— Вы не джигиты, а дохлые ишаки! — главарь банды грязно выругался. — Вам только с длинноволосыми женщинами воевать. В долину Иныльчека я пошлю своего племянника. Он сумеет отвлечь пограничников, а я тем временем ударю по пришельцам.

…Преодолев тысячи больших и малых препятствий, обходя непроходимые места, экспедиция достигла цели. Отсюда можно было двигаться на вершину «Властелина духов». Но только без лошадей. Хоть в задачу экспедиции и не входило восхождение, однако Михаил Тимофеевич решил посоветоваться со своими спутниками и Головиным. Он сказал:

— Мы достигли такой точки, где не была еще ни одна экспедиция. Можем завершить работу и двигаться обратно. Но я предлагаю продолжить исследование дальше, подняться по леднику Иныльчек выше. Мы благодаря Николаю Васильевичу Набокову нашли дорогу к вершине. И пусть мы не дойдем до нее, но для успеха будущих экспедиций нужно сделать все, что в наших силах. Оставим здесь лошадей и часть груза. Думаю, что пограничникам целесообразно тоже остаться на этой базе. Если банда вздумает еще раз напасть на нас, то она не минует этого места. Других дорог нет. Мы убедились в этом сами. Как ваше мнение, Иван Семенович?

— Согласен с вами, Михаил Тимофеевич. Хотелось бы и нам подняться повыше. Но с точки зрения военной это нецелесообразно. Мы здесь займем оборону и в случае нападения известим вас. Работайте спокойно.