Михаил Герасимов - Пробуждение

См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 31. стр. 13.

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 35, стр. 239.

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 31, стр. 15.

П. В. Макаров. Партизаны Таврии. М., Воениздат. 1960, стр. 24.

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 37, стр. 295.

См. Гражданская война 1918–1921. Том 2. М., Изд-во «Военный вестник», 1928, стр. 95–96.

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 40, стр. 8.

В. Г. Белинский. Собрание сочинений в трех томах. Том III. М., ГИХЛ, 1948, стр. 368.

М. Горький. Собрание сочинений в восемнадцати томах. Том 18. М., ГИХЛ, 1963, стр. 270.

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 37, стр. 294–295.

В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, том 37, стр. 294–295.

Н. А. Морозов. Повести моей жизни. Том 2. М., Изд-во Академии наук СССР, 1962, стр. 364–365.

См. В. Г. Белинский. Собрание сочинений в трех томах. Том III. М.. ГИХЛ, 1948, стр. 803.

М. Горький. О литературе М., Изд-во «Сов. писатель», 1953, стр. 309.

В. Г. Белинский. Цит. изд., стр. 802.

Оноре Бальзак. Собрание сочинений в 24 томах. Том 12, М., «Правда», 1960, стр. 310.

В. Г. Короленко. Собрание сочинений, том 6. М., ГИХЛ, 1954, стр. 7.

В. Дорофеев. Мемуарная проза Горького (М. Горький. Собрание сочинений в восемнадцати томах. Том 18, стр. 391).

М. Н. Герасимов родился 27 февраля 1894 года в Москве, где окончил коммерческое училище. В 1910 году его отец получил место приказчика по двору на фабрике И. Гарелина в Иваново-Вознесенске, куда и переехала семья. (Это и последующие примечания — редактора.)

«Крестиками» звали ополченцев, носивших на папахе медный крест с надписью: «За веру, царя и отечество».

По настоянию военного министра Д. А. Милютина в конце XIX века на западных границах велось усиленное строительство крепостей. Однако затем военные министры Редигер и Сухомлинов в целях экономии средств добились упразднения ряда крепостей как «излишних». Было предписано взорвать и срыть крепости Иван-город и Варшава на Висле, Зегрж и Ломжа на Нареве, форты, соединявшие Зегрж с Варшавой по восточному фронту Висло-Наревского укрепленного района (Варшава — Новогеоргиевск — Зегрж) и укрепленные мостовые переправы через Нарев (Пултуск, Рожаны, Остроленка). Но из-за недостатка ассигнований на уничтожение крепостей и вследствие глухого сопротивления местных властей к августу 1914 года были взорваны лишь боевые казематы в фортах Варшавы, остальные же сооружения сохранились, хотя были неспособны противостоять новым средствам осадной артиллерии.

Такое решение царского правительства выражало намерение отнести развертывание и сосредоточение армии назад, в глубь страны. Но какой-либо ясности в стратегических планах не было, и крепость Новогеоргиевск сохранялась на передовом театре лишь потому, что ее «жалко» было уничтожать. Ей было поставлена задача: «сохранить переправы на Нареве и Висле». Эта крепость, по отзыву военного инженера К. И. Величко, «не только не уступала, но технически была сильнее французской крепости Верден и имела полные продовольственные запасы и огнестрельные на наличные 1680 орудий разного калибра». Начальник инженеров Новогеоргиевской крепости, которому было поручено уничтожение укреплений Зегржа, сохранил к началу войны и их, затягивая под разными предлогами уничтожение. (См. Энциклопедический словарь Русского библиографич. института Гранат, изд. 7, том 46, стр. 215–220, 268.)

Такая реакция на падение Перемышля говорит о том, насколько плохо информировали солдат о положении на фронтах. Перемышль был первоклассной австрийской крепостью. К концу сентября 1914 года он был окружен русскими войсками, которые преследовали разбитые в Галицийской битве австрийские войска. После неудачного штурма крепости, проведенного 11-й русской армией 5–7 октября, русские войска частично сняли осаду Перемышля и отошли на восточный берег реки Сан. Австро-венгерское командование воспользовалось этим и подвезло в крепость продовольствие и боеприпасы. 24 ноября она снова была блокирована. Австрийцам не удалось деблокировать крепость, и 9 (22) марта ее гарнизон капитулировал, взорвав большую часть укреплений. Русские взяли в плен более 120 тыс.. солдат и офицеров и свыше 900 орудий. В руках русских войск Перемышль находился до общего отхода их из Галиции и был оставлен 3 июня 1915 года. Перипетии борьбы за Перемышль подробно описаны А. А. Брусиловым в книге «Мои воспоминания».

В ноябре 1914 года русская Ставка задалась целью осуществить глубокое вторжение в Германию. Разгадав эту угрозу, германское командование замыслило окружить и уничтожить наступавшие на Познань — Бреславль русские войска. С 11 по 24 ноября произошла крупная операция под Лодзью, закончившаяся для обеих сторон безрезультатно. Ввиду сосредоточения вдвое превосходящих германских сил русские войска по приказу Ставки 6 декабря оставили Лодзь, отошли на укрепленные позиции, проходившие по берегам рек Бзуры, Равки, Пилицы и Низы, и в течение зимы отбивали неоднократные атаки противника. Напряженные бои на рубеже Бзуры и Равки затихли лишь во второй половине марта 1915 года, когда центр тяжести роенных действий переместился в Галицию.

«Жандармский полковник Мясоедов служил в начале девятисотых годов на пограничной станции Вержболово и не раз оказывал всякого рода любезности и одолжения едущим за границу сановникам... Полковник охотно закрывал глаза на нарушение таможенных правил, если оно исходило от влиятельных особ, и скоро заручился расположением многих высокопоставленных лиц... Одновременно Мясоедов поддерживал «добрососедские» отношения с владельцами немецких мыз и имений и отлично ладил с прусскими баронами, имения которых находились по ту сторону границы. К услужливому жандарму благоволил сам Вильгельм II, частенько приглашавший его на свои императорские охоты, устраиваемые в районе пограничного Полангена. С немцами обходительного жандармского полковника связывали и коммерческие дела — он был пайщиком германской экспедиционной конторы в Киборгах и Восточно-азиатского пароходного общества, созданного на немецкие деньги». (М. Д. Бонч-Бруевич. Вся власть Советам. М., Воениздат, 1964, стр. 61.)

Департамент полиции знал о связях Мясоедова с германской разведкой и докладывал об этом военному министру Сухомлинову, однако тот, связанный с Мясоедовым личным знакомством, прикомандировал его к контрразведке Генерального штаба. За два года до войны Мясоедов, разоблаченный в печати и в Государственной думе как немецкий шпион, вышел в отставку. Но в начале войны Сухомлинов направил его с рекомендательным письмом к главнокомандующему армий Северо-Западного фронта генералу Рузскому, который послал его в «знакомые» ему места (Вержболово) — в 10-ю армию. Там Мясоедов собирал секретные материалы и передавал агентам германской разведки. Начальник штаба фронта генерал М. Д. Бонч-Бруевич поручил контрразведке выследить Мясоедова, и тот был пойман на месте преступления. По приговору военно-полевого суда Мясоедов был повешен в варшавской цитадели. Подробнее о деле Мясоедова см. в названных воспоминаниях М. Д. Бонч-Бруевича.