Ж. Ибраев - По горячему следу

Во второй половине мая по старому стилю, а по показаниям Снегирева и Лухманова 3—4 июня 1918 года, в районе села Иртышска стали собираться вооруженные казаки-мятежники. Всего набралось около ста пятидесяти человек. Возглавляемые сотником Горбуновым мятежники подошли к Павлодару. Здесь к ним присоединились Снегирев, другие участники контрреволюционной повстанческой офицерской организации. Вскоре банда завязала бой с местным красногвардейским отрядом, в котором насчитывалось человек тридцать, не более. Многие красногвардейцы были убиты, получили ранения. Остальные сложили оружие. Начался погром.

— Сразу же после переворота, — показывал позднее Снегирев, — был ликвидирован заместитель председателя совдепа Теплов: его убили во время конвоирования в тюрьму выскочившие из-за угла прапорщики Иванов Владимир и Светлов Александр.

Из материалов следствия было известно о том, что контрреволюционеры, не пользуясь сочувствием широких масс, проводили подрывную работу по формированию вооруженного подполья, при вербовках прибегали к подкупу.

— Практиковалось ли это в Павлодаре в ходе подготовки вооруженного переворота? — спросил Андреевич.

— Относительно пособий за участие в тайной организации, — ответил Виноградский, — я хлопотал, входил с ходатайством о выдаче денежной награды неимущим офицерам и казакам. Но пособия получили не все.

— Как это оформлялось?

— Для истребования денег была установлена форма, имеющая такой подтекст: «Требование на отпуск наградных денег офицерам и казакам, состоящим в тайной организации».

Когда Андреевич разобрался в контрреволюционной деятельности Виноградского, Снегирева и Лухманова в Павлодаре, он спросил:

— Вы и теперь настаиваете на том, что из Павлодара поехали в Усть-Каменогорск?

— Да, — ответил Виноградский, не поднимая головы.

— Вы торопитесь с ответом, — заметил Андреевич. — Подумайте. Нам, работникам ЧК, известны все ваши похождения.

Виноградский, до этого сосредоточенно смотревший на пол, поднял голову.

— Из Павлодара меня вызвали в Омск и уже после этого я поехал в Усть-Каменогорск.

— Кто и зачем вас вызывал в Омск?

— Я отчитывался; в управлении Сибирского казачьего войска о проделанной мной работе в городе, станицах и селах Павлодарского уезда.

— Короче говоря, рассказали о том, как создали контрреволюционное офицерское подполье и вооруженный казачий отряд?

Виноградский молчал.

— Значит не хотите назвать тех, перед кем отчитывались в Омске за сбою контрреволюционную деятельность в Павлодаре. Ну, да к этому вопросу мы еще вернемся. А сейчас расскажите, когда вы прибыли в Усть-Каменогорск?

— В город, — сказал Виноградский, — я приехал в апреле месяце 1918 года, но жил в станице Новоустькаменогорской. До свержения в уезде Советской власти я находился дома, занимался только своим хозяйством. А потом...

— Ну до этого еще далеко, — несколько повышенным тоном сказал Андреевич, обычно спокойно выслушивавший Виноградского. — Вам следует еще раз подумать.

Когда арестованного увели, Андреевич пошел к Павловичу, который был в курсе расследования преступлений Виноградского и его сообщников.

— А вы оставьте на некоторое время Виноградского и займитесь Львовым и Лукьяновым, — выслушав Андреевича, сказал Павлович и, развивая свою мысль, заметил. — Ведь они не только соучастники Виноградского по преступлениям, но и свидетели. Понятно, в Усть-Каменогорске и во всем уезде антисоветский переворот сам по себе произойти не мог. К нему готовились и белоказаки и контрреволюционное офицерье. Логика вещей подсказывает, что Виноградский не случайно встал во главе переворота или мятежа, как его называют в народе. После свержения совдепа он осуществлял всю полноту власти вплоть до убытия на колчаковский фронт в июне 1919 года. На этот счет мы имеем веские доказательства. Да и сам он едва ли станет отрицать факты. А что делал Виноградский с апреля по июнь 1918 года среди станичников и наводнивших уезд казаков — нам пока неизвестно. А это, пожалуй, не менее важное звено во всей цепи его злодеяний. Добыть правдивый ответ на поставленный вопрос будет нелегко. Давайте-ка обратимся за помощью в Семиреченской ЧК, которая является инициатором в розыске Виноградского и всех его соучастников.

Когда Андреевич собрался было уходить, Павлович заметил:

— Продолжайте выяснять причину поездки Випоградского в Омск. Запросите омских чекистов, известно ли им что-нибудь о Виноградском?

Вскоре Андреевич получил из управления Семиреченской ЧК материалы, послужившие основанием для объявления розыска Виноградского, и стал их изучать. Справка, составленная работниками ЧК, гласила: «Большевистские совдепы в Усть-Камеиогорском уезде пришли к власти 14 марта 1918 года. В тот же день в 6 часов вечера большевики провели митинг трудящихся города Усть-Каменогорска. На митинге выступил с речью председатель уже образованного совдепа коммунист Яков Васильевич Ушанов. Ему было всего 24 года... Люди с интересом слушали его речь. Он рассказывал о положении в стране, о незыблемости Советской власти, установленной Октябрьской революцией...»

«На этом митинге были и противники социалистической революции. Офицеры бывшей царской армии Лукьянов и Львов, — писал заявитель Иван Семенович Новицкий, сын сосланного из Варшавы за революционную деятельность, ставший позднее красногвардейцем, а затем чекистом. — Покуривая самокрутки и вслушиваясь в неприятные для них слова оратора, они нетерпеливо переминались с ноги на ногу и тихо говорили между собой:

— Если укрепится Советская власть, то будем служить ей до поры до времени, а там видно будет».

27 апреля 1918 года по городу была объявлена мобилизация в Красную Армию.

«Штаб Усть-Каменогорской Красной Армии, — говорилось в статье, опубликованной в газете «Голос Алтая», — доводит до сведения всех граждан города Усть-Каменогорска, что в настоящее время в городе формируется отряд Красной Армии, в ряды которого могут поступить все стоящие на платформе Советский власти и не моложе 17 лет».

Совдепу удалось сформировать отряд, командиром которого стал большевик Шумовский.

Тогда же была создана Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией. В ее состав вошли: комиссар отряда Красной гвардии Машуков, командир роты Красной Армии Шумовский, красногвардеец Александров. В городе, по казачьим станицам уезда осели бывшие офицеры царской армии. Каждый день поступали сведения об их контрреволюционной деятельности. Вскоре список лиц, ведущих антисоветскую агитацию, насчитывал 37 фамилий. Машуков ломал голову: «Кто организует поток клеветы на совдеп и большевиков?»