Павел Шафаренко - Мы все были солдатами

В другом распоряжении батальону Свободы ставилась задача к 7.00 3 марта переместиться на рубеж хутор Тимченки, Миргороды, Артюховка, где занять оборону и перейти в подчинение командира 25-й гвардейской дивизии.

Взглянув на карту, я увидел, что рубеж вплотную примыкает к нашему правому флангу, и вздохнул с облегчением.

Прибытие чехословацкого подразделения было обнадеживающим. Отныне мы уже не одиноки в борьбе с гитлеровскими захватчиками на нашей территории. И хорошо, что нам первым довелось завязать боевую дружбу с чехословацкими воинами.

Пригласив своих заместителей, я рассказал им о содержании полученных распоряжений, и мы вместе порадовались такому развитию событий. Потом обсудили, что надо сделать для того, чтобы чехословацкий батальон мог успешно выполнить поставленную ему задачу, а его солдаты и офицеры почувствовали себя среди воинов дивизии, как в родной семье.

— Прежде всего, — сказал замполит П. Н. Павлов, — надо рассказать нашим гвардейцам о прибытии чехословацких бойцов. Проведем беседы о целях борьбы батальона, об оккупированной гитлеровцами Чехословакии, которую это подразделение будет освобождать бок о бок с частями Красной Армии. Ведь такое время обязательно наступит…

Мы понимали — когда фашисты узнают, что на нашей стороне воюет чехословацкая часть, они сделают все для ее уничтожения. Следовательно, надо дать батальону возможность хорошо подготовиться к обороне, передать братьям по оружию наш боевой опыт, а в ходе боя оказать необходимую помощь.

Известие о прибытии чехословацкой части командиры полков приняли, как и мы в штабе дивизии, с большим пониманием и удовлетворением.

— Имейте в виду, — сказал я К. В. Билютину, — если вы не удержите Тарановку, нашим друзьям придется вести бой с гитлеровцами на неподготовленном рубеже. Скажите об этом гвардейцам.

На следующий день, 3 марта, после 30-километрового марша из района Харькова к правому флангу полосы обороны дивизии подходил 1-й отдельный чехословацкий батальон.

…3 марта. Вторая половина дня. В здании средней школы Змиева разместился штаб 25-й гвардейской дивизии. Вместе с адъютантом я приехал сюда со своего наблюдательного пункта.

— Надо встретить и проводить ко мне командира чехословацкой части, — говорю я, быстро раздеваясь, адъютанту.

Почти сразу раздается стук в дверь и в комнату входит подполковник не в нашем обмундировании.

— Товарищ генерал! Первый отдельный чехословацкий батальон прибыл в ваше распоряжение. Командир батальона подполковник Свобода!

— Здравствуйте, дорогой! Рады. Очень рады вам! Вы прибыли как раз вовремя.

Подполковнику Людвику Свободе в ту пору было лет сорок пять. Высокий, худощавый, с умным одухотворенным лицом, со сдержанными манерами кадрового военного, он сразу располагал к себе. Представившись, Людвик Иванович, как потом мы его стали величать, доложил, что батальон имеет в своем составе три пехотные и одну пулеметную роты, взвод противотанковых ружей и усилен двумя 45-миллиметровыми пушками. Общее количество солдат и офицеров 978 человек, в том числе 38 женщин. Батальон получил задачу занять оборону на северном берегу реки Мжа между Мерефой и Змиевом и не пропустить через реку, ни одного вражеского танка к Харькову.

Л. Свобода сразу предложил включить в район обороны батальона село Соколово, находившееся на южном берегу реки Мжа. С этим предложением нельзя было не согласиться. Река была еще покрыта льдом и не являлась препятствием для танков. А Соколово обеспечивало контроль над подходами к берегу на участке всего батальона. Кроме того, сильные опорные пункты в Соколово и Змиеве как бы подпирали Тарановку и создавали условия для взаимодействия с другими подразделениями на подходах к реке с юга на более широком фронте. В предложении Людвика Свободы я увидел не только тактическую целесообразность, но и стремление вести активную форму боя с целью успешного выполнения поставленной ему задачи.

Мы уточнили обстановку на нашем направлении и порядок взаимодействия с полками Билютина, Мелентьева и Штыкова. Особое внимание уделили артиллерии. Только ее огнем и авиацией можно было обеспечить взаимодействие между частями, находящимися в отрыве друг от друга на 10—15 километров.

С интересом слушал Л. Свобода мой рассказ о подвиге широнинцев, танковых клиньях гитлеровцев, наших методах ведения оборонительных боев и значении в них огня артиллерии и танков с прямой наводки. Людвик Иванович лишь изредка задавал уточняющие вопросы.

— Какими противотанковыми средствами вы будете прикрывать десять километров вашего фронта? — в свою очередь спросил я.

— У нас есть только два сорокапятимиллиметровых орудия и восемь противотанковых ружей, — ответил Свобода и, несколько помолчав, добавил: — И люди, конечно, имеют противотанковые гранаты и зажигательные бутылки.

— Да, маловато… Мы немедленно направим в ваше распоряжение батарею из артиллерийского полка дивизии.

Мы поговорили еще об обычных делах и военных заботах и тепло, по-дружески расстались.

Через два часа 5-я батарея 76-миллиметровых пушек старшего лейтенанта Т. Я. Стовбура прибыла в чехословацкий батальон. Командир батареи при надобности мог вызвать также огонь всего дивизиона, стоявшего на позициях в районе Змиева.

Когда мы доложили об этом начальнику штаба 3-й танковой армии генерал-майору Д. Д. Бахметьеву, он сообщил, что по распоряжению командующего армией чехословацкому батальону придаются еще четыре батареи, в том числе одна батарея гвардейских минометов.

После обеда мне позвонил К. В. Билютин и доложил, что у него был начальник разведки чехословацкого батальона Войтех Эрбан с группой разведчиков. Они изучали местность и минирование между Соколово и Тарановкой и уточняли обстановку.

— Времени они даром не теряют, — с одобрением закончил Билютин.

— Не теряйте его и вы, — заметил я. — Пошлите в Соколово вашего заместителя Ковалева, инженера и артиллериста и наладьте с батальоном взаимодействие по обеспечению огнем стыка и минного поля между Тарановкой и Соколово в наиболее важных пунктах.

Уже в ночь на 4 марта чехословацкие бойцы заняли оборону в районе Миргороды, Соколово, Артюховка и приступили к ее оборудованию. Весть об их прибытии вызвала энтузиазм среди гвардейцев и местных жителей. Все понимали, что за батальоном Свободы стоит вся трудовая Чехословакия с верой в нашу конечную победу.

Так на северном берегу реки Мжа, где позиции 73-го полка почти вплотную примыкали к левому флангу чехословацкого батальона, между нашими гвардейцами и соседями завязалась крепкая фронтовая дружба. Воины делились табаком, обменивались сувенирами, рассказывали о боевом опыте, прекрасно понимая друг друга без переводчиков.