Павел Шафаренко - Мы все были солдатами

…Вместе с командиром 341-го полка З. Д. Комаровым я объезжал участок обороны полка. Перед вечером, уставшие и замерзшие, мы приехали на его наблюдательный пункт. Перед нами расстилалось озеро Ущо. Сильный ветер гнал по нему крупные волны. Вдали просматривался берег, занятый врагом.

— Трудно будет полку удержать 16 километров фронта. Ведь людей у меня осталось меньше половины…

Командир полка Зиновий Данилович Комаров уже в годах. С первых дней войны на фронте. За его плечами первая мировая и гражданская. К его мнению я прислушиваюсь.

— Да, — соглашаюсь, — не легко, хотя ваш участок и меньше других…

Мы закуриваем…

— Говорят, что наступление — лучший вид обороны. Наступать, конечно, у нас нечем, но создать у гитлеровцев впечатление, что мы к этому готовимся, — сил хватит. Что, если ночью провести разведку боем острова, взять пленных, установить характер немецкой обороны?..

— На лодках через озеро? — уточняет Комаров.

— Да!.. Моряки у вас еще остались?

Командир полка схватывает быстро.

— Держать гитлеровцев в напряжении, чтоб они к нам не лезли, — это идея. А моряки у нас еще здравствуют…

Тут же мы обсудили с ним состав отряда — рота автоматчиков капитана Зайцева, отделение саперов, отделение разведчиков, командир взвода управления артдивизиона с радиостанцией для вызова огня…

— Как подойти к острову? Ведь только стемнеет, гитлеровцы начинают освещать подходы к берегу ракетами…

— Надо установить тщательное наблюдение за противником, — как бы оценивая значение каждого слова, предлагает Комаров, — определить места пуска ракет, а когда отряд приблизится к острову, огнем минометов подавить ракетчиков на время, какое потребуется, чтобы подойти к берегу.

— Согласен! Проведите ночные тренировки на одном из озер, невидимых противнику. Определите, на каком расстоянии при свете ракет видны будут лодки на подходе к берегу? Сколько времени потребуется, чтобы преодолеть это расстояние? Установите порядок атаки с лодок, имея в виду, что не всюду можно прыгать в воду — озеро и у берега глубокое…

…29 ноября. Полночь. Вместе с командиром полка мы стоим на наблюдательном пункте. Только что к острову на пяти больших рыбацких лодках ушел отряд капитана Зайцева. Очень темно и холодно. На той стороне редкие вспышки ракет. Медленно тянутся минуты ожидания. Связь с отрядом до начала атаки только радиосигналами. Мы молчим. Вскоре становятся слышны далекие разрывы мин. Над островом стало темно.

— Значит, — думаю я, — минометчики с задачей справились…

— От «Лисы»! — докладывает радист. — Сигнал 333.

— Пошли в атаку, — расшифровывает Комаров и, присев на корточки, закуривает папиросу, пряча ее в рукав шинели.

— Проверьте, есть ли связь с командиром взвода управления дивизиона, — говорю я полковому артиллеристу. — Скоро ведь придется прикрывать отход…

Он звонит в дивизион, а потом докладывает, что связь есть. Командир взвода рядом с Зайцевым, идет сильный бой… и плохо слышно.

Над островом появляется красная ракета. И сразу, прикрывая отход отряда, загрохотала наша артиллерия. Ведут огонь орудия и минометы врага. Над озером рвутся мины, а ближе к берегу — снаряды. Одна за другой взмывают вверх осветительные ракеты.

— Теперь, — говорю я, — гитлеровцы, наверное, не одну ночь будут бодрствовать…

Гудит зуммер телефона. Комаров берет трубку. И я слышу доклад начальника штаба полка, встречающего отряд на берегу.

— Подходят… Первая лодка с разведчиками причалила. Взято два пленных, оба легко ранены…

— Капитана Зайцева, — приказывает командир полка, — как причалит, на моей машине сразу ко мне…

А тяжелая ноябрьская ночь кажется бесконечной. Противник ведет редкий методический огонь, усиленно освещая местность…

— Товарищ генерал! — неожиданно услышал я голос капитана Зайцева. — Разрешите доложить командиру полка о выполнении задачи?

— Докладывайте!

— Товарищ полковник! Рота автоматчиков задачу выполнила. Взято в плен два немецких ефрейтора. Оба из 501-го пехотного полка 290-й пехотной дивизии гитлеровцев. В роте два раненых и три убитых…

Когда через неделю наши разведчики захватили пленного на другом участке, он подтвердил, что после налета на остров гитлеровцы повысили бдительность и боеготовность. Активизацию нашей разведки они объяснили подготовкой к наступлению…

…В начале 1944 года меня вызвали на командный пункт 3-й ударной армии. Не зная причин вызова, я строил в пути всякие предположения и наконец пришел к выводу, что, видимо, готовится операция, поскольку по телефону не было ничего сказано.

После общей ориентировки о предстоящем наступлении командарм генерал-полковник Н. Е. Чибисов и находившийся у него командующий 2-м Прибалтийским фронтом генерал армии М. М. Попов тепло поздравили меня и вручили редкую для того времени награду — чехословацкий орден «Военный крест 1939 года». Им я был награжден за совместные боевые действия под Соколово с 1-м отдельным чехословацким батальоном подполковника Людвика Свободы.

— Я знаю об этих боях, — сказал Маркиан Михайлович Попов. — 25-я гвардейская дивизия в ходе отражения в марте 1943 года контрнаступления гитлеровцев проявила исключительную стойкость, не пустив с юга на Харьков их танковые корпуса. Враг был вынужден дважды менять направление наступления, потерял дорогое время и большие возможности. Вскоре во всей полосе Воронежского фронта его контрнаступление было остановлено.

— Вы, кажется, участвовали в этой операции? — спросил командующего Николай Евлампиевич Чибисов.

— Да! И пришел к очень интересному выводу. Успех вдохновляет войска, но в ряде случаев притупляет их бдительность, остроту оценки обстановки командирами и штабами. Вот посудите сами. Выход наших войск в феврале 1943 года к Днепру у Полтавы, Днепропетровска, Запорожья создавал для гитлеровцев критическую обстановку. Дальнейшее развитие наступления грозило им рассечением Восточного фронта и потерей Левобережной Украины. Не допустить этого — такова была ближайшая задача гитлеровского командования. Была и еще одна задача — реванш за Сталинград.

Пользуясь отсутствием второго фронта, немцы начали сосредоточивать в районах Краснограда, Красноармейского крупные силы танков, мотопехоты, артиллерии и авиации. Связанные с этим перегруппировки и частичный отвод войск командование Юго-Западного и Воронежского фронтов посчитало началом отхода противника за Днепр и требовало от армий повысить темпы наступления, захватить плацдармы на правом берегу Днепра до начала распутицы.

Сопротивление врага все время возрастало. Мы шли вперед, хотя условий для этого уже не было. Войска оторвались от баз снабжения, дороги и мосты разрушены, потери в людях и технике не восполнялись. В подвижной группе войск Юго-Западного фронта, которой я в то время командовал, в танковых корпусах оставалось по 8—15 исправных машин. Отходя, противник разрушил в прифронтовой полосе аэродромы, и соединения почти полностью лишились поддержки авиации.