Семён Кожинов - Крымская война 2014

Банковский «минивэн» подъехал, с опозданием в десять минут — что, в принципе, ничего не означало. Ну, опоздал и опоздал, в конце концов, инкассаторы приехали не в магазин за выручкой, а на подработку — «шабашку», так сказать. Бронированный «Фольксваген Т4» встал точно в тоже место, где он останавливался и три дня назад — небольшой закуток между, выступающим, углом здания и мусорными баками. Закуток, находился в небольшом тупичке, между двумя строениями. Рядом располагался ювелирный магазин и ломбард. Машина появлялась раз в три дня. Инкассаторы приехали, чтобы вывезти, упакованные в коробки драгоценности и часть выручки ломбарда. Скорее всего, существовала договоренность между старшим группы инкассаторов и хозяином магазина.

Один из инкассаторов, вышел из машины и направился к неприметной металлической двери, которая располагалась в стене здания. Инкассатор выбил пальцами условный сигнал, дверь открылась, пропуская мужчину внутрь.

— Начали! — прошептал я, в гарнитуру мобильного телефона.

Мусорные баки «взорвались» грудой мусора. Наружу вылетели целлофановые пакеты, куски упаковочного пенопласта и пустые пластиковые бутылки. Из контейнеров выскочили два человека укутанные в плащ-палатки. Большие капюшоны плащей, призванные укрывать солдатскую каску, были надвинуты на головы, и завязаны внизу, на шее. В капюшонах были вырезаны прорези для глаз и рта. Упакованные в плащ-палатки, и капюшоны-маски, нападавшие были похоже на бэтменов.

Один из «мусорных» бэтменов, несколько раз выстрелил в темное нутро инкассаторской машины, из травматического пистолета «Оса», а второй тем временем, подскочив к двери, упер в неё кусок металлической трубы, и ударом ботинка, вбил её в асфальтное крошево. Теперь открыть дверь будет очень тяжело.

Упакованные в плащ-палатки парни, сноровисто вытащили из «Фольксвагена» брезентовые мешки с деньгами. Один из бэтменов кинул в машину инкассаторов, продолговатый цилиндр, из которого раздавалось шипение и вырвались клубы дыма.

Я сдал машину задом, и заехал в тупик. Задние дверцы моего «Пежо Боксер», были предусмотрено открыты. Оба бэтмена запрыгнули в кузов машины. Я нажал на педаль газа и рванул с места. Задние колеса, истошно взвизгнув, начали бешено крутиться, оставляя жирные черные полосы на асфальте. Машину повело из стороны в сторону, но она не двинулась с места. Я выжал педаль газа до пола, мотор ревел на повышенных оборотах, но машина не слушалась — она замерла как вкопанная.

— Леха, что за херня?! — закричал один из бэтменов, стуча кулаком в фанерную перегородку, отделяющую кабину от кузова. — Гони! Сейчас инкассаторы очухаются и тогда нам, всем крышка!

Как будто в подтверждении слов, кричащего бэтмена, сзади раздалась автоматная очередь. Вывалившийся, из укутанной в плотные клубы дыма машины, инкассатор, стоя на коленях, стрелял из короткоствольного автомата Калашникова. Второй инкассатор, выскочил, с другой стороны автомобиля, и, держа одной рукой пистолет Макарова, начал стрелять, в наш «Пежо».

Металлическая дверь, подпертая куском трубы, сотряслась от нескольких тяжелых ударов и, труба, не выдержав натиска, отлетела в сторону. Выскочивший охранник, присоединился к своим коллегам и тоже открыл стрельбу из автомата.

Автоматные, калибра 5.45, и пистолетные девятимиллиметровые пули, выпущенные с расстояния, меньше десяти метров, прошили задние дверцы микроавтобуса, словно папиросную бумагу. Горячая струя, ударила мне в спину, и я упал головой на рулевое колесо…. Темнота.

Свет! Свет, ударил по глазам, и я резко зажмурился от боли. Нет ничего хуже, чем проснуться от ночного кошмара. Кошмара, в котором тебя убивают. Я, вообще не люблю, когда меня убивают, пусть даже и во сне.

Голова болела. В висках стучали, маленькие молоточки. Во рту разливался противный привкус металла. Болезненные ощущения при пробуждении, стали настолько привычным, что я научился не обращать на них внимание. Автоматическим движением, я вытащил из упаковки, две таблетки болеутоляющего, и закинул их в рот. Через десять минут таблетки начнут действовать, и боль должна будет уйти. Уйти, но не исчезнуть. Боль, всего лишь спрячется. Затаиться до тех пор, пока, действие препаратов не ослабнет.

Тяжело поднявшись с постели, я дошел до ванной комнаты, и залез в душевую кабинку. Сил стоять на ногах не было, поэтому, я сел в неглубокий поддон и включил воду в кране. Тугие струи воды, ударили сверху. Ледяная вода, сменилась горячей и боль в голове немного приутихла. Мне всегда помогала вода. Вода смывала боль и усталость, она уносила с собой тревогу и беспокойство ночного кошмара. Ох! Не надо было вчера столько пить! Хотя, все дело не в количестве выпитого спиртного, а в «химии», которую перед застольем я принял. Таблетки, должны были нейтрализовать действие алкоголя и сохранить мой мозг в рабочем состоянии. Вся, вчерашняя пьянка, была фарсом, спектаклем, в котором, я играл роль убитого горем бизнесмена. Мои собутыльники должны были поверить, что я морально сломлен и постепенно спиваюсь. Что я, уже не тот, каким был раньше, что я становлюсь никчемным алкашом, который не представляет опасности для остальных дельцов. Вчерашнее застолье — еще один кирпичик, в фундамент здания, имя которому — МЕСТЬ.

Сон — ночной кошмар, означал только одно — меня ждут неприятности. Этот кошмар преследовал меня последние десять лет. Он снился мне каждый раз, когда должны были, произойти неприятные или опасные для меня события. Вот такой вот сон — вещун. Если во сне меня схватывали милиционеры — жди неприятностей с органами правопорядка, если во сне меня ранили — жди неприятностей со здоровьем, а если во сне меня убивали — то…. Хрен его знает, что может произойти в реальной жизни?! Такой концовки сна, я еще не видел. Неужели, я в ближайшее время «сыграю в ящик»?