Владимир Осинин - Полк прорыва
- Название:Полк прорыва
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1983
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Осинин - Полк прорыва краткое содержание
Повесть «Полк прорыва» и роман «Полигон», составившие книгу, посвящены танкистам.
События в повести происходят в последние годы войны. Погибшего комсорга заменяет командир взвода гвардии старший лейтенант Михалев. В свои двадцать лет он побывал не в одном бою, не раз горел в танке. Потому легко и находит он пути к сердцу своих солдат. Чистой была его любовь к девушке, которую он встретил на войне. Война же и развела их судьбы на долгие годы.
Роман «Полигон» — о мирных буднях бывших фронтовиков и современных воинов-танкистов.
Полк прорыва - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Полк, рр-рав-няйсь! Сми-ир-р-р-на!
«Где же он отработал так свой голос?»
Полковник выслушал рапорт, подал команду «Вольно» и подошел к микрофону.
— Докажем, братцы, что мы умеем держать ножку! И грудь — колесом! Правильно я говорю?
— Правильно!
— Тогда начнем.
Оркестр рванул марш. Медные трубы звенели живыми голосами. Не может же металл так одухотворенно надрываться и торжествовать.
— Первая рота — прямо, остальные — на-ле-во!
Знаменосцы тронулись, колонны зашевелились. Черная пыль поползла к трибуне, расплываясь, как чернильная клякса на бумаге. Шорникову стало жаль новой парадной шинели полковника. Кто-то запел:
Дальневосточная — опора прочная…
Гудит земля, облако пыли поднимается все выше и уже закрыло совсем трибуну. Пели все роты, каждая — свое: «Вставай, страна огромная», «Шел отряд по бережку», «Солдаты — в путь!».
Шорников шел за знаменем. Он чувствовал, что каждый мускул, каждый нерв у него натянут до предела. И ноги уже механически отбивают: «гах! гах! гах!»
После первого круга колонны остановились, начали выравниваться.
— Это была только тренировочка! — смеется полковник. — Разминка, можно сказать. Теперь пойдет легче. Поправить ремни и головные уборы.
Шорников окидывал взглядом шеренги. В строю не было ни одного знакомого, кроме замполита Матросова. С его лица градом катился пот. Затянул ремень еще на одну дырку:
— Не посрамим, братцы, второго батальона!
Полковник Огульчанский подул в микрофон:
— Прошу моего нового заместителя по строевой части подняться на трибуну.
Шорников побежал к трибуне, остановился в нескольких шагах, стал докладывать.
— Поднимайтесь сюда, — сказал Огульчанский. — Становитесь рядом. Должен вам сказать, что ножку ставить вы еще не совсем разучились. А я думал, что вам придется просить ефрейтора, чтобы он позанимался с вами. Это так, между прочим. А теперь — командуйте, товарищ подполковник!
Он вовсе не шутит. Да и почему он должен шутить? Заместителю по строевой положено командовать.
Шорников перевел дыхание, осмотрелся, подошел к микрофону и каким-то надрывным, неокрепшим голосом произнес первую команду. Загремела и, казалось, весь свет оглушила музыка. Дрожит земля, пыль клубами перекатывается по вытоптанному песку — не песку, а пеплу, потому что пыль бывает тяжелее, а эта поднималась в воздух невесомой, как дым, окутала трибуну, ничего не видно.
— Хорошо! — закричал полковник. — Выше ногу! Раз-два! Выше! Раз-два!
Казалось, он не выдержит и сейчас перемахнет через барьер трибуны и затопает в голове строя — поступь полка сразу станет тверже и там, где он пройдет, земля прогнется, потечет река.
— Ну, как парад? — спросил Огульчанский.
— Пыли многовато.
Огульчанский долго хохотал.
— От пыли никуда не деться. Это вам не штаб, где с бумажками возятся. Но ничего — принюхаетесь! И командовать привыкнете. А меня, брат, хлебом не корми, но чтобы мог перед строем постоять. Я с детства почему-то все время хотел представить себе Наполеона — как он чувствовал себя перед своей победоносной армией? Наверное, мороз пробегал по коже!
Уже после отбоя Огульчанский пришел к Шорникову в казарму и, как самую радостную весть, сообщил, что предстоит выезд в пустыню — на много дней.
Шорников уже был в постели, полковник присел на койку, закурил, втянул весь дым и не выдохнул, впитал в себя. От него разило никотином.
Опять они вспоминали свой прославленный гвардейский Сталинградский корпус, однополчан, многие из которых стали высокими начальниками.
— А я вот угодил в эту дыру! — сказал Огульчанский. — И все друзья позабыли. Недаром в песне поется: «Все други, все приятели до черного лишь дня».
— Но какие у вас черные дни? Не многие ведь из наших сталинградцев, заслуженных фронтовиков, достигли вашего положения.
— Вы просто не понимаете меня! Надо же иметь хоть элементарную чуткость. Я ведь потерял дивизию! Служил верой и правдой. И никому об этом не говорю — только вам!
— Благодарю за доверие. Но вы уж меня не подминайте своим авторитетом. Если хотите, чтобы я всегда был с вами откровенен.
— А как же иначе? И мы с вами еще постараемся доказать, что не лыком шиты!
— На меня вы можете положиться.
Огульчанский пожал ему руку и вышел за дверь.
Шорникову показалось, что полковник не понял его: Огульчанскому нужен просто верноподданный, а он подразумевал долг, перед которым все равны.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В половине второго ночи за Шорниковым прибежал посыльный:
— Вас вызывают к телефону, товарищ подполковник.
— Кому это я понадобился?
— Не знаю. Из штаба округа. Приказано найти вас срочно.
«Может, маршал Хлебников?»
Трубка лежала перед дежурным на столе. Не успел Шорников ее поднести к уху, как услышал:
— Извини, старина, это я — Сорокин. Днем до тебя не дозвониться. Забронируй для меня, пожалуйста, номер в гостинице.
— С душем тебе или без душа?
— Конечно, с душем!
Шорников вышел на улицу и остановился у клумбы, которую солдаты перекопали и посеяли какие-то цветочки.
Неожиданно похолодало. Яркие звезды и ветер. Сущая зима, только не было снега.
А в Москве десять часов вечера, совсем раннее время; и Елена с Оленькой, конечно, не спят. Может, сидят за столом на кухне и пьют чай.
И тут же подумал другое: а что, если Оленька не ест и не пьет, обливаясь слезами, твердит свое: «Хочу к папе!»? Слишком мало дней у них было для того, чтобы они сошлись.
В первую же ночь, когда войска вышли на учения, начался дождь.
— Вот повезло! — сказал Шорников. — Воздух освежит и пыль прибьет.
— Да, шибко «повезло», — ответил Огульчанский. — Если мы не перейдем с ходу Черный овраг, то горя хватим.
— Я смотрел по карте, там все вроде нормально.
— По карте действительно все нормально. Но с одной картой тут не проживешь.
Они ехали вместе в газике. Полковник Огульчанский сидел впереди, рядом с водителем, а Шорников позади, у рации. Колонна тянулась за ними — бронетранспортеры и машины с пушками и минометами на прицепе, танки с десантом.
— Черт знает что! — нервничал командир полка. — Вот так всегда — когда бедному жениться.
Гроза в пустыне ни с чем не сравнима. Особенно ночью. Молнии плюхаются с неба о землю и разбиваются в лепешку — то там, то здесь возникают какие-то яркие пятна. Громовой гул перекатывается шквалом, встречается с другим таким же гулом и разваливается на куски, сотрясая планету.
— Жаль, что громоотводов на машинах нет, — говорит водитель.
— Мы сами — громоотводы! — ответил полковник.
Подъезжая к Черному оврагу, он сказал радисту:
— Передайте командирам подразделений: всем поднять на бронетранспортерах капоты!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: