Ури Орлев - Беги, мальчик, беги

Он довольно быстро понял, что Марина была любимицей матери. Напротив, Клара, старшая дочь, была любимицей отца. Может быть, поэтому по воскресным дням все глаза за столом напряженно следили за руками матери, делившей мясо по тарелкам. Хозяйка знала, что за ней следят, и старалась делить все поровну. Но, несмотря на это, Клара каждый раз взрывалась:

— Ты опять даешь ей самый лучший кусок!

Марина молча подвигала свою тарелку к сестре, но та раздраженно толкала тарелку обратно.

Зимнее безделье раздражало Станислава Богуту. Когда ему надоедало ходить по двору в поисках работы для Юрека и дочерей, да если еще снег не заметал дорогу, он запрягал лошадей и отправлялся в город посидеть в корчме с друзьями.

В такие дни Клара занимала место отца в хозяйстве. Она не давала Юреку выйти в деревню поиграть с ребятами, пока он не выполнял всю возложенную на него работу. Она приказывала ему отвезти корм в свинарник, покормить кур, собрать яйца в курятнике, задать корм коровам и лошадям. А когда он, по ее мнению, кончал все эти дела слишком рано, она придумывала для него новые поручения. Например:

— Юрек, наруби немного дров!

Он шел рубить, но теперь ей казалось, что эта работа занимает у него слишком много времени.

— Юрек, когда ты уже закончишь?!

— Оставь его, наконец! — защищала его Марина.

— А ты молчи! — сердито отзывалась Клара и ей назло кричала: — Юрек, сходи перебери картошку!

Он шел в сарай перебирать картошку, а Клара немедленно шла за ним следом, чтобы показать ему, что он плохо выполняет эту работу. Юрек перебирал снова и, закончив, пытался наконец улизнуть со двора, но Клара зорко следила за ним через окно. Она тут же выбегала из дома и приказывала вернуться.

— Принеси дров для печи!

Поскольку у него не было двух рук, чтобы нагрузить на них поленья, он связывал дрова веревкой и взваливал на спину. Однажды он связал поленья недостаточно надежно, связка рассыпалась, и дрова упали в снег. Марина вышла и помогла ему собрать дрова и занести их в дом. Клара была недовольна.

— Она всех ненавидит, потому что не может выйти замуж, — сказала Марина и рассмеялась.

Марина честно выполняла свое обещание ему помогать. Когда однажды утром Юрек вез тачку с кормом для свиней и она перевернулась на мерзлой скользкой дорожке, хозяин дал ему очередную оплеуху, а Марина тут же подняла тачку и сама повезла ее в свинарник. С того дня она делала это каждое утро и каждый вечер. Если бы не ее помощь, Юреку, возможно, пришлось бы оставить это место, несмотря на зимние морозы и вьюги.

Зимой деревенские дети лепили снежных баб с угольками вместо глаз и морковкой вместо носа. Но это была утренняя игра, и поэтому Юрек почти никогда в ней не участвовал. Зато войны со снежками продолжались на протяжении всего короткого зимнего дня. Небольшая горка на окраине деревни позволяла съезжать на санках, и оттуда тоже целый день доносились звуки шумного веселья. Некоторые дети скатывались на самодельных санках, другие — на досках или просто на заду. Они быстро привыкли к ловкому и веселому светловолосому новичку, у которого не было одной руки, и охотно принимали его в свои игры. Но когда Юреку не удавалось улизнуть от Клары до наступления темноты, он оставался дома и сидел с женщинами у печи, наблюдая, как они стирали, гладили или шили. А потом шел спать.

Прошел месяц-другой. Как-то в воскресенье около их дома появился незнакомый молодой парень. Он привязал свою лошадь к забору и вошел во двор. Марина увидела его из окна и радостно бросилась навстречу:

— Гжегож!

Станислав Богута вышел следом за ней, схватил ее за руку и велел вернуться в дом. Потом посмотрел на парня с явной враждебностью и сказал:

— Ты можешь приходить к Кларе, если захочешь. Марина еще слишком молода.

А когда парень ушел, он сказал Марине:

— Этот Гжегож — простой столяр. Земли у него нет, да он и не местный. Я тебе не позволю гулять с ним. А если увижу, запру в доме и Гжегожу твоему несдобровать.

— А почему Кларе можно?

— Если Клара захочет, ей я разрешу, — сказал отец. — Чем остаться старой девой, так лучше уж выйти за столяра.

Клара услышала слова отца и залилась горькими слезами. Это был единственный раз, когда Юрек пожалел ее.

С того дня Юрек начал узнавать этого парня на улице. Он заметил, что каждое воскресенье, когда они приходили в костел, Гжегож здоровался с Мариной. А во время церковной службы они то и дело посматривали друг на друга издали. Наконец в один из воскресных дней Марина попросила Юрека немного приотстать от нее, когда они будут выходить после молебна.

— Гжегож даст тебе записку, и, когда никого вокруг не будет, ты передашь ее мне, хорошо? Ты умеешь читать?

— Нет, — сказал Юрек.

Ему показалось, что Марина была довольна.

С того дня Гжегож каждое воскресенье совал ему в руку очередную записку, и Юрек передавал ее Марине. А потом, еще до конца зимы, Гжегож начал по ночам пробираться в их двор. Обычно он приходил в ночь между воскресеньем и понедельником, и тогда Марина тайком выскальзывала из дома и ждала его в коровнике. Юрек стал у нее доверенным лицом, и она часто изливала ему свою душу:

— Правда, Гжегож очень красивый?

Юрек не понимал, красив ли Гжегож, но охотно соглашался с ней.

— Я видела однажды платяной шкаф, который он сделал для родителей моей подруги, — сказала Марина. — А в другой раз мне показали гроб, который он сделал для нашей соседки. Какая красота! Говорю тебе, Юрек, у него золотые руки, и он очень умный. И я люблю его. И мне не важно, что говорит отец. Пусть отец делает, что хочет, а я все равно убегу из дома и выйду за него замуж.

Юреку стало грустно при мысли, что Марина убежит.

Когда Гжегож приходил ночью, они с Мариной долго стояли обнявшись в темноте, среди коров. Юрек засыпал, просыпался, а они все еще стояли там.

— Вам не холодно там? — спросил он однажды Марину.

— Нет. Любовь сильнее, чем зима, — весело ответила она.

А еще через несколько дней она попросила Юрека перейти с вечера спать в амбар.

— Потом мы тебя разбудим, и ты перейдешь обратно в коровник, — сказала она.

Ради Марины Юрек готов был спать даже в свинарнике, но ему не давало покоя любопытство. Что они там делают в темноте на помосте, под его одеялом?

Как-то раз он не удержался, тихонько вернулся в коровник и спрятался среди коров. В коровнике было так темно, что он ничего не видел. Но ему слышны были их негромкие голоса, тихий разговор, шелест одеяла. Он не представлял себе, что они делают, но эти звуки вызвали у него какое-то странное и сильное волнение. Он вернулся в амбар и долго лежал там, погруженный в размышления. Он вдруг вспомнил, что давным-давно, когда он еще спал с мамой, она иногда будила его и говорила: