Ури Орлев - Беги, мальчик, беги

Только теперь Юрек решился спросить:

— Разве Саша не католик?

— Нет, русские — они другие, — сказал крестьянин.

Но Юреку Саша никогда не казался «другим».

— А Берлин — это далеко?

— Ты слишком много говоришь, — сказал хозяин.

— Очень далеко, — сказала Кристина и грустно вздохнула.

— А ты успокойся, — сказала ей мать. — Он все-таки русский, и кто еще знает, какой он.

— Мама! — обиженно воскликнула Кристина.

— Посмотрим, вернется ли он вообще, — сказал крестьянин и налил себе остаток водки.

Ранней весной сорок пятого года Висла вышла из берегов и затопила все прибрежные края. После того как были прорваны насыпи, на обширных плоских равнинах не осталось ничего, что могло бы остановить наводнение, и вода разлилась на многие километры. На рассвете коровы начали тревожно мычать. Ян, другой работник в хозяйстве отца Кристины, первым спустился с помоста, на котором спал рядом с Юреком, и его ноги утонули в холодной воде.

— Юрек, вставай! Наводнение!

Из конюшни доносилось испуганное ржание лошадей. Вода уже залила хозяйственные постройки, но еще не успела добраться до жилого дома, который стоял на невысоком пригорке.

Юрек спустился. Все вокруг было залито водой.

— Что это?!

— Висла вышла из берегов. Беги в конюшню, выпусти лошадей.

— Висла? Но ведь она далеко отсюда.

— Хватит разговаривать! Беги! А я пока освобожу коров.

Юрек пробирался через затопленный двор. Вода уже поднялась ему до щиколоток. Когда он вошел наконец в конюшню, то увидел, что лошади беспокойно бьют копытами по воде, как будто понимают, что происходит. Он освободил их, и они выбежали наружу Юрек бросился к дому и что есть сил стал колотить в дверь:

— Пан Войцек! Наводнение! Наводнение!

В окне вспыхнул свет керосиновой лампы. Дверь открылась.

— Ядзя, наводнение! — крикнул Войцек Херха, увидев залитый двор. — Разбуди Кристину!

— Свиньи утонут! — закричала женщина.

Тем временем прибежал Ян, и они все вместе бросились, шлепая по воде, к свинарнику. Каждый взял в руки одного или двух поросят и бегом понес в дом. Свинья, с трудом переступая по воде, шла за ними, издавая протестующее хрюканье. Когда она наконец вошла вслед за ними в дом, хозяин закрыл дверь. Но вода уже начала просачиваться внутрь через щели между досками.

— Все на чердак! — приказал хозяин.

Сначала туда подняли поросят. Потом попытались поднять и свинью, подталкивая ее по ступеням, но она категорически отказывалась подчиняться.

— Оставьте ее, — велел пан Войцек. — Поднимайте вещи. Когда вода поднимется, она сама придет.

— А что будет с лошадьми и коровами? — спросил Юрек, когда остался на минуту наедине с Яном.

— Когда вода поднимется слишком высоко, они поплывут. Может, им удастся добраться до какого-нибудь пригорка. Если не утонут — вернутся. И болтай поменьше, а то получишь от хозяина.

Все принялись перетаскивать домашнее добро на чердак.

Утро занималось серое и туманное. Внизу в комнате свинья кое-как держалась на плаву, цепляясь ногами за ступени чердачной лестницы. Вода там уже поднялась выше окон. Когда немного рассвело, хозяин и Ян опять принялись заталкивать свинью на чердак. Ядвига, Кристина и Юрек показывали ей сверху ее поросят. Когда поросята увидели мать, они жалобно завизжали, а свинья ответила им громким хрюканьем и стонами. Теперь она уже и сама готова была подняться, и в конце концов совместными усилиями ее удалось втащить наверх.

Из окошек чердака открывался совершенно непривычный вид. Вода тянулась до самого горизонта. О соседней роще напоминали только торчавшие над водой верхушки деревьев. От деревенских домов остались только крыши. Положение соседей было еще хуже. Многие сидели на крышах, держась за дымовые трубы или за водостоки, одни держали на руках детей, другие — поросят. И дождь лил, не переставая.

Только после полудня появились первые спасательные лодки с польскими солдатами. Юрек разволновался. Солдаты в польской форме! Теперь он поверил, что война действительно кончилась. Спасатели снимали людей с крыш и в конце концов добрались и до их дома.

— Мы остаемся, — крикнул Войцек Херха, высунувшись в чердачное окно. — Заберите у нас мальчишку! Он не наш, я не хочу за него отвечать!

Он схватил Юрека и протиснул его наружу, в руки солдата. Тот посадил Юрека между людьми, теснившимися в лодке вместе со своими детьми и поросятами. Лодка медленно удалялась от дома пана Войцека. Юрек обернулся, чтобы проститься с семейством Херха. Кристина высунула голову из окошка и помахала ему вслед.

Все время, что они плыли по бесконечной воде, среди затопленных деревень и верхушек утонувших деревьев, никто не говорил ни слова. Каждый переживал свою беду, и все вместе старались не двигаться, чтобы перегруженная лодка не зачерпнула воду. Наконец они достигли того места, где насыпи не были прорваны, и остановились у причала. Один из солдат привязал лодку, и все осторожно перешли на берег по мокрым доскам. Солдаты повели людей в костел.

— Где твои родители? — спросил Юрека оставшийся в лодке солдат, когда остальные беженцы уже вошли внутрь.

— У меня нет родителей, — сказал Юрек.

— Нам приказано всех детей, которые без родителей, доставлять в сиротский дом, — сказал солдат.

Юрек равнодушно пожал плечами.

— Подожди здесь минутку, — сказал ему солдат. — Я загляну в костел, может, там есть еще такие, как ты.

Когда солдат вышел, Юрека уже не было. Он пошел сам искать себе место. Он хотел жить в семейном доме, а не в сиротском. Миновав центр поселка, в котором их высадили, он оставил позади каменные жилые дома и магазины и вышел на окраину, где тянулись крестьянские дворы с хозяйственными постройками и приусадебными участками. Кое-где стояли сожженные и разрушенные дома, лежали сломанные обгоревшие деревья. В канале стоял обугленный танк. На самой границе поселка — там, где уже начинались поля, — Юрек увидел небольшое хозяйство. Он вошел во двор и огляделся. Во дворе было несколько построек, в стороне стояли две телеги. Большой дуб раскинул голые ветви над соломенной крышей. Юреку понравилось здесь, и он постучал в дверь дома. Ему открыл мужчина средних лет. Трудно было сказать, крестьянин это, рабочий или ремесленник.

— Хвала Иисусу, — сказал Юрек.

— Во веки веков, аминь, — ответил мужчина.

Юрек заглянул через его плечо. Он увидел просторную комнату с широкой кроватью. На столе стояла керосиновая лампа. В печи горел огонь, а рядом сидела женщина и вязала. Не прерывая вязанье, она подняла голову и глянула на Юрека. За столом сидел мальчик, по виду ровесник Юрека. Увидев Юрека, он улыбнулся ему, и Юрек улыбнулся в ответ.