Илья Дубинский - Наперекор ветрам

После военного парада, 17 сентября, генерал Лаузо заявил корреспонденту «Правды»: «Подобного мощного, волнующего зрелища я не видал в своей жизни… Высшее военное командование Красной Армии показало нам ее мощь, жизнь и работу. В этом дружеском акте я вижу искренность симпатий народов Советского Союза к моей стране».

В тот же день «Красная звезда» писала: «Части КВО с честью выдержали боевую проверку. Мы имеем чудесные кадры — вот в чем наше могущество и наше счастье».

Спустя пять дней Нарком подписал приказ № 182, в котором объявлял благодарность Якиру, Кучинскому, Амелину, Дубовому и Туровскому. Ценными подарками Нарком наградил тысячи участников маневров. В приказе отмечалось: «Маневры КВО, насыщенные массовым применением всех новейших средств боевой техники, полностью представили характер современного боя».

На экраны вышел фильм о больших киевских маневрах, сделанный коллективом опытных кинематографистов — Бубриком, Нечесой, Карамзинским, Анци-Полов-ским, Малаховым.

Советские люди еще больше укрепились в мысли, что безопасность Родины находится в крепких и надежных руках.

23 сентября 1935 года центральные газеты опубликовали Постановление ЦИК и СНК СССР о введении воинских званий лейтенантов, капитанов, майоров, полковников, комбригов, комдивов, комкоров, командармов и маршалов. Звание маршалов получили Ворошилов, Буденный, Тухачевский, Егоров, Блюхер; командармов 1 ранга — Каменев, Якир, Уборевич, Шапошников, Корк.

Сразу после киевских маневров в Москве состоялось заседание вновь созданного Военного совета. Свое выступление на этом заседании Якир посвятил ключевой фигуре армии — молодому командиру. Он заявил, что слово «лейтенант» должно звучать гордо.

— Поднять это звание надо на такую высоту, — многозначительно улыбнулся оратор, — чтобы каждая советская девушка стремилась стать женой лейтенанта.

Полушутливые слова Ионы Эммануиловича вызвали одобрительные реплики.

— Путь к маршальской звезде начинается с двух кубиков, — продолжал Якир. — Не всякий лейтенант становится маршалом, но всякий маршал начинает с лейтенанта.

Ссылаясь на прошлое, когда судьбу полковника мог решать лишь царь, Иона Эммануилович внес предложение, чтобы судьбой советского полковника распоряжались самые высшие инстанции, чтобы ни переместить, ни арестовать его нельзя было без санкции Наркома. На опыте киевских маневров, где выяснились недостатки в управлении войсками, Якир доказал необходимость создания Академии Генерального штаба, которая учила бы штабников искусству управления войсками в крупных операциях.

Военный совет постановил заменить устаревший Полевой устав 1924 года. Проект нового устава поручено было написать членам Военного совета Тухачевскому, Туровскому, Мерецкову.

Вскоре открылась и Академия Генерального штаба. Ее начальником стал Дмитрий Александрович Кучинский.

Сразу после маневров Якиру предложили возглавить Генеральный штаб или Военно-воздушные силы. Тогда же в широких партийных и военных кругах стало известно, что по просьбе Косиора и Постышева Якира оставили на Украине.

Второго января, в первый рабочий день нового, 1936 года, Якир появился в штабе КВО позже обычного. С утра он посетил Лукьяновку, где в расположении батальона Богдана Петрицы строились казармы и парки для 4-й отдельной тяжелой танковой бригады. Этой ударной силе Якир придавал большое значение.

Накануне весь день командующий провел в пути, возвращаясь из Ленинграда. Там вместе со своим добрым другом Кодацким, потомственным питерским рабочим, теперь председателем Ленгорсовета, посетил завод. Выслушав просьбу Якира и Кодацкого, рабочие дали слово досрочно отгрузить в Киев боевые машины Т-28 для оснащения тяжелой бригады.

В кабинет Якира вошел армейский комиссар 2 ранга Амелин. Усаживаясь в широкое кресло, начальник политуправления округа широко улыбнулся, потряс в воздухе «Правдой»:

— Вот новогодняя передовая — «Стахановский год».

— Отлично! — отозвался Якир, дымя папиросой и бегло просматривая кипу бумаг. — Придется и нам с тобой, Михаил Петрович, помозговать, как сделать весь округ стахановским.

Амелин, развернув на коленях газету, продолжал:

— Нет безработицы в городах, нищеты в деревне. Это результат пятилетки. А что делается за рубежом? Кровавый террор в Германии… Четверть миллиона итальянских солдат против плохо вооруженных абиссинских отрядов… Новогоднее поздравление Ромена Роллана: «Невозможно устоять перед этим порывом радости и энергии, которым дышит героический оптимизм этого идущего вперед мира…»

— И не то было бы, — ответил Якир, — если бы мы с тобой, Миша, не тянули из нашего Наркомфина жилы. И все из-за гитлеровской чумы… Почитай, там, рядом с письмом Роллана, есть выступление Фейхтвангера. Он говорит о нынешней Германии словами Шиллера.

Амелин прочел: «И произвол глумится над искусством, а глупость знанья принимает вид, и здравый смысл считается безумством, и что добро в плену, а зло царит…»

— Да, сущее царство произвола, мракобесия и зла, — продолжал Якир. — Можно сказать: от крокодила родится крокодил. Гитлеровская армия может быть лишь армией бандитов и головорезов. Это надо внушить всем, чтобы никто не мог растеряться перед сюрпризами, которых в любой момент можно ожидать от бешеного фюрера.

— Подумать только, — воскликнул Амелин, шурша газетой, — на кого работала наша оппозиция! Хорошо, что покончили с ней. Вот в передовой сказано: «Процесс над зиновьевско-каменевской бандой был последним актом в разгроме организованных покушений на диктатуру пролетариата».

— Что ж! — Якир на мгновение оторвался от бумаг, посмотрел на армейского комиссара. — Поднявший меч от меча и погибнет.

— Добро, что нас эта зараза не коснулась, — задумчиво проговорил Амелин. — Красная Армия едина, сильна и до последнего вздоха предана нашему вождю, другу и учителю.

— Что верно, то верно, — подтвердил Якир и протянул руку к телефонной трубке, чтобы ответить на настойчивый звонок. Командующему напоминали, что ровно в полдень начинается очередное заседание Политбюро Центрального Комитета КП(б)У.

Якир аккуратно сложил стопку подписанных бумаг, спрятал в карман гимнастерки карандаш, стал одеваться. Выходя из кабинета, сказал поднявшемуся с кресла Амелину:

— Вот так оно и получается, Михаил Петрович: в рабочее время заседаем, в нерабочее — работаем.

Оптимизм командования Киевского военного округа подкреплялся не только итогами больших киевских маневров. 14 января очередная сессия ЦИК СССР, чего уже давно не практиковалось, слушала доклад представителя Наркомата обороны. О постоянной готовности Советских Вооруженных Сил дать решительный отпор любому агрессору говорил заместитель Наркома Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский. 15 января «Правда» озаглавила свою передовую «Границы нашей Родины неприступны», а в отчете о сессии писала: «Появление на трибуне товарища Тухачевского членами ЦИК и всеми присутствовавшими было встречено бурными и продолжительными аплодисментами».