Михаил Прудников - Пароль получен

Но все обошлось благополучно. Он подошел к своему дому, постоял в подворотне напротив. Потом прошел до угла и позвонил из телефонной будки.

— Бакман слушает, — раздался в трубке голос Бакмана.

Значит, все в порядке. Если бы в квартире была засада и Бакмана заставили поднять трубку, он должен был сказать: «Алло!»

Янг поднялся по лестнице. Бакман собирался готовить ужин, но гость пожелал старику доброй ночи и отправился к себе в комнату. Завтра надо было передать первое сообщение: о том, что он благополучно добрался до Берлина, обосновался в столице третьего рейха по заранее составленному плану и начал работать. Он знал, с каким нетерпением ждут его сообщения, как волнуются, не имея никаких сведений о его судьбе.

Пока ему удалось миновать все препятствия на пути в Берлин, в первые же дни познакомиться с человеком, который может оказаться полезен. Ведь главной целью задания Янга было добыть сведения о системе обороны Берлина. Хотя фронт находился еще далеко отсюда, было ясно, что именно битва за Берлин станет в войне решающей.

Янг действовал очень расчетливо. Он не торопился предупреждать события, понимая, что любой непродуманный шаг может стать роковым. Наверняка он уже попал в поле зрения криминальной полиции: двукратное посещение ресторана «Левенброй» невесть откуда появившимся офицером не может остаться незамеченным для агентов, ведущих постоянное наблюдение за посетителями ресторана. Да и деньги, которые он тратил в ресторане, тоже привлекали к нему внимание. Однако его «легенда» снимала подозрения, а уж он постарался, чтобы ее услышали и кельнеры, и лица, сидевшие за соседними столиками и слишком нарочито подчеркивавшие, что их совсем не интересует, о чем беседуют сидящие рядом офицеры.

В самом деле, фронтовик, изрядно поживившийся на оккупированных землях России, а затем и Франции, оставшийся один как перст (жена погибла в Гамбурге во время бомбежки), конечно, мог позволить себе многое. К тому же Янг, не скупившийся в ресторанах, в то же время на каждом шагу старался подчеркнуть свойственную немцу бережливость…

Еще и еще Рудольф Янг подвергал скрупулезному анализу каждый свой шаг, сделанный за последние дни, припоминал все разговоры с окружающими, все встречи… Как будто не допустил он ошибок, которые могли бы привести к осложнениям…

У Янга было очень немного времени. Он не должен был торопиться, чтобы не вызвать подозрений, но не мог и медлить: сведения, которые он должен добыть, нужны как можно скорее.

Пирушка в «Эрмитаже» не состоялась. На этот раз Берлин бомбили необычно рано. Ругге так и не дождался своих друзей. В ресторан явился только Янг. Ругге предложил тогда собраться у него в квартире. Он повез Янга на своей машине, заехал по пути за маленьким лысым полковником, которого представил как своего друга Ганса.

Как и фон Дейгель, Ругге жил один, семью отправил на запад, в поместье своих знакомых. Квартиру он занимал небольшую, но здесь было очень чисто, что свидетельствовало об аккуратности хозяина.

Пока Ругге готовил стол, полковник и Янг рассматривали семейные альбомы — традиционное средство занять гостей. На ранних фотографиях Ругге был в студенческой форме, потом — в штатском костюме, за чертежным столом. По словам фон Дейгеля, Пауль был довольно талантливым архитектором, которому прочили завидное будущее. На нескольких фотографиях можно было видеть Ругге с женой и ребенком.

На белоснежной скатерти появилась русская водка, несколько бутылок вина. Хозяин орудовал шейкером, взбивая коктейль.

Тем временем подошли еще двое мужчин. Один, в штатском, отрекомендовался доктором Клюзе, другой, в форме капитана, представился как Глауберг.

— Больше мы никого не ждем, — сказал Ругге, приглашая гостей к столу.

Оказалось, хозяин отмечал в этот день именины жены. Выпили за ее здоровье. Ругге включил радиоприемник. Из динамика понеслись бодрые звуки джазовой музыки.

А за зашторенным окном бухали зенитки, доносился грохот разрывов авиабомб. Хотя к налетам здесь уже привыкли, на душе у собравшихся было невесело.

— Где-то мы будем, господа, через год в это время? — сказал Янг, разминая в руках сигарету.

— Не стоит задаваться такими вопросами. — Маленький полковник махнул рукой. Он тянул рюмку за рюмкой и уже раскраснелся, глаза его блестели. — Разве задавали вы себе этот вопрос, сидя в окопах? Да, что было бы со всеми нами, если бы мы паниковали перед завтрашним днем!..

— Но не думать о будущем нельзя. Человек стремится к целям, которые ставит перед собой.

— У нас одна цель, мой дорогой: соблюдать присягу, которую мы дали фюреру.

— Перестаньте, господа, — вмешался в разговор Клюзе. — Сейчас время, не располагающее к спорам. Тем более что любезный хозяин угощает нас «Дорожным коктейлем», а все мы знаем и ценим его мастерство в приготовлении этого волшебного напитка.

Раздался звонок в дверь. Ввалился, как обычно уже под изрядными парами, фон Дейгель.

— Прошу прощения, господа, за задержку, но обстоятельства военного времени…

— Раньше никакие обстоятельства не останавливали тебя, Герд, когда друзья назначали встречу! — заметил Ругге.

— То было раньше. А теперь каждый день новости! Нас вздумали вывозить на рекогносцировку. Уже не хватает инженеров! Ничего! Скоро вы все окажетесь в плену этих обстоятельств! Все, все!..

— Не шуми, Герд, лучше выпей.

Фон Дейгель опрокинул рюмку водки, откусил ломтик сыра и опять загудел:

— Эти бараны проваливают все на свете! Они уже прикидывают, как строить на улице баррикады… А виновны во всем будем мы!

— Но, но, — Глауберг погрозил пальцем, — не забывайте, что среди нас представитель криминальной полиции…

Янг поймал его насмешливый взгляд, брошенный на Клюзе, и сказал:

— Давайте, действительно, покончим с этими пустыми разговорами! Поговорим о том, что тешит сердце!

Клюзе сразу подхватил его слова:

— Расскажите нам лучше о Париже! Ведь вы недавно оттуда.

— Ну, что сказать о Париже… Конечно, и его тронула печать войны… И все-таки там легче жить: меньше забот! Однако, господа, я не могу быть очень объективным. Не забывайте, что я оказался там после русского пекла.

— А в Берлине вы долго не были?

— О, последний раз — до войны. А во время войны — проездом.

— Простите, Янг, где вы остановились?

Янг в упор посмотрел на Клюзе. Улыбнулся.

— Это допрос или дружеская беседа? Если… допрос, то ведь для этого есть иное время, и я готов дать вам все показания…

— Полноте, полноте, господа! — перебил его Ругге. — В самом деле, Клюзе, в моем доме — все мои друзья, и ненужные подробности никого не интересуют. Никого!