Александр Медведев - По долинам и по взгорьям

Хорошо помню митинг в театре. Мы явились туда часа за два до начала в надежде захватить места поближе к сцене. Но как ни спешили, не только ближних, а и дальних свободных мест уже не оказалось: народ заполнил зал до отказа. Тут были и мастеровые, и солдаты, и господа.

Театр гудел. Среди общего шума можно было разобрать лишь отдельные слова и фразы: «Революция…», «Присяга на верность…», «Нет, хватит, поприсягали…»

Семен присвистнул:

— Эге, а ну давайте за мной, други!

Ныряя, как челнок, он отбуксировал нас в крайнюю ложу, у самой сцены. В результате получасовой толкотни и перебранки мы отвоевали правый угол ложи, где и разместились: кто сидя, кто стоя, а кто и забравшись на барьер.

Начали выступать ораторы. Некоторые робели, конфузились: видно, впервые приходилось им говорить перед таким скопищем народа. Другие, наоборот, нисколько не смущались, вели себя смело.

Один из бойких ораторов, гривастый и щеголеватый, заканчивая свое непонятное выступление, бесшабашно махнул рукой и крикнул:

— Да здравствует анархия — мать порядка!

Потом на сцене появился офицер, весь затянутый ремнями, и тоже говорил складно, но непонятно.

— Чудно, — раздумчиво протянул Паша, — послушать, так вроде все за революцию, а как-то всяк на свою сторону хочет ее повернуть…

Но вот на сцену влез старый солдат в потертой шинели. Он говорил не так, как остальные. Казалось, сначала примеривался, взвешивал каждое слово — годится оно или нет — и только потом произносил его. Речь солдата была спокойной, удивительно простой. Он как будто приглашал всех в зале попросту, по-соседски обсудить его жизнь, его нужды и беды. Помню, что оратор рассказывал, как надоела солдатам война, как пустеют дома и сиротеют поля без хозяйского глаза, без мужицких рук… Зал притих. Слушали внимательно и с сочувствием.

— И уж коли пришла революция, пусть она поможет солдатам вернуться домой — каждому к своей работе. Будем, значит, за тех голосовать, за ту, значит, партию, которая против войны пойдет! — закончил оратор и, неторопливо надев шапку, деловито спустился в зал.

После солдата выступил Синяев. Он от имени рабочих поддержал призыв к борьбе против войны и потребовал создания городского Совета рабочих и солдатских депутатов.

Речь Синяева встретили тоже одобрительно. Мы орали что было сил, как и наши соседи по ложе. Позади Шихова сидел какой-то маленький горбун. Он кричал дребезжащим голосом: «Долой купцов-толстосумов!» — и при этом неистово колотил Семена в спину.

— Видать, досадили тебе толстосумы, дядя, — морщился Шихов. Он терпел довольно долго, но в конце концов повернулся, насколько было можно в такой тесноте, и заявил горбуну: — Дядя, я тоже за долой купцов… Но спина у меня ей-ей не деревянная! Коли тебе невтерпеж, ты уж жарь, знай, по барьеру, он тебе слова не скажет — вытерпит!

Горбун еще больше разгорячился и долго объяснял нам, почему купцов нельзя допускать к власти…

В погожий апрельский день на нашем заводе состоялся митинг молодежи. Специально приехавший к нам студент коротко рассказал о том, что при городском комитете РСДРП(б) создается юношеская организация партии, и предложил желающим записываться в нее.

Наступило молчание. Потом кто-то сказал:

— Еще, значит, одна партия!

Кругом засмеялись.

— Нет, товарищи, это не еще одна партия, а юношеская организация при нашей партии российских социал-демократов большевиков, — объяснил студент.

— А дозвольте спросить, — выдвинулся вперед Саша Викулов, — эта организация в самом деле за рабочего человека стоять будет или только трепотней заниматься, как некоторые другие тут у нас?

— Мы с теми, кто идет за Лениным! — кратко ответил оратор.

Раздались одобрительные возгласы.

— Ну, раз за Ленина, тогда давай пиши меня, — решительно сказал Саша.

Вслед за ним потянулись записываться и другие.

Вскоре мы получили членские билеты в розовой обложке. Вверху на них было напечатано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Новая организация начала заниматься политическим просвещением своих членов, ознакомила всех с программой РСДРП(б).

Ставшие вожаками заводской молодежи Саша Кондратьев и Герман Быков часто выступали на коротких цеховых летучках, разъясняя молодым рабочим политическую обстановку.

На одном из собраний Герман сказал:

— Вступив в юношескую организацию, мы стали помощниками наших партийцев. Однако им нужны не только помощники, но и будущая смена. Поэтому я так думаю: кто чувствует себя потверже, должны пойти в партию большевиков, чтобы вместе со старшими товарищами строить жизнь по-новому.

И вот в мае семнадцатого года группа рабочей молодежи Верх-Исетского завода — Александр Кондратьев, Герман Быков, Михаил Чистяков и еще несколько человек (в том числе я) — вступили в ряды РСДРП(б). Нашими поручителями были П. З. Ермаков, В. Н. Ваганов, И. Ф. Фролов [4] Слесарь Верх-Исетского завода, член партии большевиков с 1905 года. Погиб в бою с белочехами в 1918 году. — Авт. и некоторые другие ветераны, «солдаты» первой русской революции.

Вручая партийные билеты, Николай Михайлович Давыдов, председатель подрайонного комитета РСДРП(б), так напутствовал нас:

— Вы избрали нелегкую дорогу, молодые товарищи. Но по этой дороге партия приведет трудящихся к победе. Народ станет хозяином всей земли и всех заводов. В борьбе за счастье народа вы не должны жалеть своих сил.

В Екатеринбурге уже существовал в ту пору городской Совет рабочих и солдатских депутатов.

В Верх-Исетской волости, в которую входили Верх-Исетский завод и спичечная фабрика с их рабочими поселками, вместо волостного правления также был создан Совет. Его депутатами единогласно избрали Мокеева Александра Егоровича — мастера-котельщика, Ваганова Василия Николаевича — листобойщика, Кухтенко Прокопия Владимировича — бригадира каменщиков мартена, вернувшегося из ссылки Ермакова Петра Захаровича, его однофамильца Павла Васильевича — листопрокатчика, работницу спичечной фабрики Куренных Марию Емельяновну и еще человек пятнадцать наиболее авторитетных, уважаемых рабочих.

Мокеев и Куренных были, кроме того, выбраны в городской Совет.

И депутаты горячо взялись за работу. Кухтенко стал ведать торговлей. Ваганов с Павлом Ермаковым занялись земельными и лесными делами. Мокеев и Петр Захарович возглавили руководство просвещением.

На самом заводе тоже произошли большие изменения. Руководствуясь программным требованием РСДРП(б), наши вожаки вплотную подошли к осуществлению рабочего контроля. В Петроград, в правление акционерного общества, была послана делегация с ультимативным письмом. В результате добились пересчета сдельной оплаты рабочим крупносортного цеха за прошлые пять — шесть лет.