Величко Нешков - Наступление

Короткий холодный день незаметно угасал. Ангелчо попробовал теплую лепешку, которой его угостила приветливая хозяйка. Когда темнота укутала город, Ангелчо и хозяин дома осторожно вышли на улицу.

Пересекли двор, прошли мимо какой-то ограды, под ногой у кого-то из них хрустнула сухая ветка. Они остановились и прислушались. Убедившись, что их никто не заметил, они пошли дальше.

— Вот, — указал в темноту незнакомец, — здесь свалены лодки и плоты. А там, слышите, — повернулся он в сторону вокзала, — там маневрируют, переводят грузовой состав на разгрузочную площадку. Там есть наши люди, завтра узнаем, сколько вагонов прибыло…

Ночь стояла темная, липкая грязь мешала идти. Ветер продолжал завывать. Пошел мелкий дождь. В ушах Ангелчо еще звучал басовитый голос незнакомца:

— Ты был у дяди Лазо, и только.

На рассвете Ангелчо переплыл на другой берег и вернулся к своим, целый и невредимый.

Через двое суток группа Буча вернулась из разведки. Она благополучно проникла в тыл гитлеровцев, собрала ценные сведения об их приготовлениях и на обратном пути в качестве «специального патруля» остановила возле одного перекрестка для проверки штабную машину. Бесшумно убрали шофера. Захваченный в машине офицер оказался курьером по особым поручениям, а в его портфеле находился исключительно ценный трофей, содержащий приказы и планы в связи с предстоящим наступлением.

Собранные по другим каналам сведения о передвижении войск, танков и артиллерии из глубины тыла к фронту предупреждали штабы о предстоящем наступлении гитлеровцев.

Около тысячи шестисот танков и более чем две тысячи орудий различного калибра были готовы к наступлению еще во второй половине февраля, но из-за снега, плохой погоды и отставания некоторых частей наступление было назначено на начало марта.

В ночь на шестое марта немецкая артиллерия открыла сосредоточенный огонь по всему фронту советской 57-й армии. Советская артиллерия ответила мощным контрогнем.

Боевая обстановка была вполне ясной.

Над развернутой оперативной картой в штабе 1-й болгарской армии генерал Благодатов уверенно излагал свои соображения перед генералами Стойчевым и Штерю Атанасовым:

— Гитлеровцы развивают наступление, целью которого является уничтожение пятьдесят седьмой армии, прорыв в тыл Третьего Украинского фронта и перенесение линии фронта на Дунай и Будапешт до Осиека. Удар должен быть отражен…

До полуночи на участке было сравнительно спокойно. На севере земля содрогалась от артиллерийской канонады. Красное зарево огня непрерывно полыхало на горизонте, но это производило впечатление только на новичков, на тех, кто недавно попал сюда.

Вверху, на дамбе, прячась за стволами двух толстых верб, стояли на посту Марин и Пени. Время их смены истекло. Пени уже беспокойно посматривал назад:

— Может, там о нас забыли? Кто нас должен сменить? — тихо спрашивал он.

— Наши чего-то замешкались. — Марин прислушался, и нехорошее предчувствие охватило его. — Ты что-нибудь видишь на том берегу? — до боли в глазах всматривался он в темноту.

— Ничего там нет, когда долго глядишь на эти дурацкие вербы, они начинают шевелиться. С ума можно сойти! — проговорил Пени и снова повернулся назад.

Они не услышали, как Слановский и Лило приблизились к ним.

— Вы что, спите? — шутливо спросил Лило.

— А мы уже решили, что вы о нас забыли, — с легким упреком ответил Пени.

— Дай ракету! — нервно приказал Слановский. — Вы что, не поняли, что на том берегу огромное скопление людей?..

Высоко взвившаяся ракета осветила мутную воду в реке. Слева и справа заговорили тяжелые и легкие пулеметы. Слановский внимательно всматривался в противоположный берег. Уже не оставалось никакого сомнения в том, что там движется какая-то плотная масса. Минометы засыпали берег огнем. Со свистом пролетали над рекой осколки. Пули срезали ветки с верб. Слановский приподнялся со своего места, огляделся, ища Лило, и спросил Марина:

— Куда он ушел?

— Фельдфебель вам сказал, только вы не слышали. Он пошел к своему взводу! — крикнул Марин.

Земля непрерывно содрогалась.

Кутула что было силы крикнул в самое ухо Маджару:

— Столько рыбы извели!

Маджар удивленно выпучил глаза, но не услышал ничего и только стал делать глотательные движения. Кутула хорошо понимал его состояние и, чтобы подбодрить товарища, еще громче закричал:

— Что, страшно?!

— Еще чего! — выбивая зубами дробь, ответил Маджар. — Что-то холодно.

— Не бойся, еще немного — и перестанут, тогда перекусим.

— Скорей бы перестали, а то у меня в ушах гудит.

Луканче, покусывая нижнюю губу, приблизился к Пени и толкнул его в плечо.

— Эй, скажи что-нибудь! — крикнул он, чтобы только не молчать.

— Если на этот раз выйдем сухими из воды, значит, в сорочке родились. Смотри, смотри, что делается: земля кипит!

— Не могу понять, — крикнул ему на ухо Луканче, — какие наши пушки, а какие гитлеровские!

Один снаряд разорвался перед самым бруствером. Их обсыпало землей и кореньями. Пени с трудом приподнялся, вытряхнул землю и грязь, что забились под воротник. По его каске все еще продолжали барабанить мелкие камушки.

— Ну что, жив? — толкнул он Луканче, который лежал рядом с ним, свернувшись клубочком.

— А ты?

— Со мной ничего не случится, только вот грязи за воротник набилось.

— Чуть было нас не разнесло. — Луканче снова уткнулся головой в землю, потому что следующий снаряд разорвался в десяти шагах позади них.

На противоположном берегу снова задвигались темные силуэты.

— Огонь! — кричал Слановский.

Винтовки, автоматы и пулеметы снова начали изрыгать огонь. Из первых семи лодок, которые, по расчетам Слановского, плыли в направлении его роты, четыре перевернулись. Пулеметный огонь с противоположного берега усилился. На реке появились новые лодки. Создалось впечатление, что огромный поток людей и техники неожиданно залил берег. И каким бы страшным ни был огонь, эта человеческая лавина, хотя и поредевшая местами, стремительно двигалась к берегу. Против 3-й роты высаживалось более трехсот гитлеровцев. Поредевший в результате потерь правый фланг 3-й роты дрогнул, солдаты подались назад под напором численно превосходящего противника.

Слановский потерял связь со штабом батальона. Телефонный кабель был перебит. На левом фланге 1-я рота отступила немного назад. Лило подполз к Слановскому.

— Господин подпоручик, первая и третья роты отступили. Нас окружают.

— Вижу, — взволнованно прошептал Слановский, — но нет приказа отступать. Ведите непрерывный огонь, уничтожайте все, что появляется на вашем участке.