Владимир Карпов - Генерал армии Черняховский

И вот предвидение комдива полностью оправдалось — в первой половине дня он успел побывать в двух полках, а во второй половине на неокрепшую еще в земляных работах оборону обрушился артиллерийско-минометный шквал.

Отвечать на этот обстрел нечем — в дивизии Черняховского не было артиллерии! Командир корпуса подчинил артиллерию 128-й стрелковой дивизии. Связаться с ней, переместить, поставить задачи требовало времени. А противник атаковал большими свежими силами и к вечеру овладел Новой Мельницей.

Начальник обороны города уточнял задачу и подчеркивал ответственность, несмотря на трудности:

«28-й танковой дивизии, усиленной артиллерией, продолжать упорную оборону рубежа Григорово, Новая Мельница, Аркажа. Одновременно занять силами до батальона крепостные стены кремля и подготовить к обороне здания западной половины города. Речь идет об упорной обороне, до последнего предела».

Требования командира корпуса Черняховский выполнил полностью. Для обороны кремля выделил наиболее устойчивую часть — разведывательный батальон капитана Котова. Начальником обороны кремля назначили капитана Пашкова, военкомом — старшего политрука Данченко. Создал гарнизоны намеченных к обороне домов (от двух-трех человек до отделения). Ознакомил людей со своими объектами, планом и характером действий в случае проникновения противника в город. Приспособил к обороне стены кремля, установил на них необходимое количество бойцов с ручными пулеметами, гранатами, бутылками с горючей смесью.

Утром к артиллерийскому обстрелу прибавились бомбардировщики. Иван Данилович со своего НП на одном из городских домов видит большую часть обороны, всю в дыму и разрывах. Как же тяжело там его дорогим солдатам и командирам!

Хочу напомнить давнюю традицию русских командиров — быть там, где труднее всего подчиненным. Но на этот раз я имею в виду не Черняховского — к нему на НП прибыл начальник штаба фронта генерал-лейтенант Ватутин.

— Жарко? — спросил участливо.

— Аж пар из голенища! — пошутил Черняховский, забыв в горячке боя о субординации, а когда хватился, попытался доложить: — Товарищ генерал, 28-я танковая…

— Ладно, Иван Данилович, вижу — сейчас не до этого. Сразу хочу вас обрадовать, прибыл не с пустыми руками. Пригнал два тяжелых КВ.

— Спасибо, товарищ генерал, теперь у меня будет небольшой резерв — ваши два КВ и еще из ремонта вытащил пять БТ.

Ватутин стал серьезным и сказал:

— Командование вам помогает не только добрым словом, мы нанесли контрудар из района юго-восточнее Старой Руссы в северо-западном направлении. К вечеру 14 августа контратакующие войска 34-й и 11-й армий продвинулись до 60 километров, глубоко охватили правый фланг старорусской группировки противника и создали реальную угрозу его войскам, вышедшим в район Новгорода.

Как человек, понимающий, в каком тяжелом положении находится дивизия, добавил уже не строго, а тепло, по-товарищески:

— Надо продержаться здесь дня два-три, кроме вас — некому!

Черняховский очень обрадовался, что положение не безвыходное, соседи успешно наступают, да и доброжелательный тон Ватутина вселял надежду, и, как человек искренний и горячий, он воскликнул:

— Новгород не отдадим немцам, будем стоять до последнего вздоха!

— Вот и славно! — одобрил Ватутин. — Ну, желаю вам всего доброго! Помчусь двигать вам помощь на севере.

А на передовой тем временем бой все разгорался и усложнялся. Гитлеровцы несли большие потери, но подводили новые резервы и продолжали наращивать свой удар. Вместо двух отмеченных ранее обессилевших полков немцы подтянули теперь до двух дивизий, их поддерживали танки и авиация. Силы дивизии Черняховского, и до этого несоизмеримо меньшие, все убывали. Поддерживать их было некому.

Вечером после мощной артиллерийской и авиационной подготовки немцы предприняли тринадцатую по счету атаку. Наступали самые тяжелые минуты. Не было больше мин, кончились снаряды. На отдельных участках фашисты ворвались на оборону дивизии.

И тогда Черняховский повел в бой свой танковый резерв. Танки врезались в самую гущу вражеской пехоты, расстреливая ее в упор и давя гусеницами. Не ожидая команды, воины выскакивали из окопов и, бросившись в контратаку, уничтожали врага ручными гранатами и в рукопашной.

После этой контратаки от дивизии осталась одна треть личного состава. Черняховский доложил об этом командиру корпуса и попросил разрешения отвести уцелевших в город:

— Так мы выполним приказ — город не сдадим. А если остатки дивизии сомнут на этом рубеже, немцы войдут в Новгород беспрепятственно.

Генерал Коровников разрешил перенести оборону в город. Черняховский перенес командный пункт в Новгородский кремль, в Софийский собор. Вражеская авиация группами по 15–20 самолетов продолжала бомбить городской вал, куда отошли остатки полков.

Атаки гитлеровской пехоты не прекращались. Противник подавлял не только огнем, но и своей численностью. Он ворвался на улицы, бой идет уже неподалеку от кремля. В контратаку идут командиры штаба, политработники, связисты — все, кто находился на командном пункте комдива. Начальник обороны города Коровников ввел в бой свой резерв — спешенных танкистов 23-й танковой дивизии. Но их было мало, они едва составляли стрелковый батальон.

А противник лез и лез напролом, не считаясь с потерями. Он вышел на западный берег Волхова, угрожая отрезать защитникам пути отхода в восточную часть города. Генерал Коровников разрешил 28-ю танковую дивизию отвести к кремлевским стенам и на восточный берег Волхова.

В 4 часа утра 16 августа в Новгородском кремле полковник Черняховский и полковой комиссар Банквицер подписали боевой приказ № 14: «Командирам 55-го и 56-го танковых полков задача занять жесткую оборону по восточному берегу р. Волхов вправо и влево от железнодорожного моста. Разведывательному батальону дивизии во главе с капитаном Котовым и старшим политруком Андреевым оборонять кремль. За малейшую попытку к уходу с участка обороны без разрешения — виновные будут расстреляны на месте».

Остатки танковых полков заняли для обороны восточную часть города. Передний край проходил непосредственно по берегу реки.

16 августа немцы штурмовали Новгородский кремль и попытались с ходу форсировать р. Волхов. Из каменных домов танкисты поливали фашистов пулеметным и автоматным огнем. Ни 16, ни 17 августа форсировать Волхов крупными силами на участке 28-й танковой дивизии гитлеровцы не смогли.

И все же дальнейшая борьба оказалась слишком неравной. Противник превосходил в пехоте, его поддерживали танки, артиллерия, авиация. Оборона 28-й танковой дивизии была разорвана на части, погибли многие командиры и политработники, потеряны средства связи, нарушилось управление.