Владимир Карпов - Генерал армии Черняховский

Задача была чрезвычайно важная. Связавшись с командиром 94-го корпуса генералом Поповым, мы безотлагательно приступили к ее выполнению. Скажу, что той ночью все прошло благополучно. Теперь на этом направлении создавались еще более благоприятные условия для развития наступления в глубину обороны противника на укрепленный рубеж на р. Дайме, а затем и на Кенигсберг.

Утром 20 января командир одного из корпусов 11-й армии, находившийся на НП нашего 94-го корпуса, доложил, что его соединения перешли в наступление, и он благодарит генерала Попова и командование 39-й армии за оказанное содействие при вводе в бой. Я позвонил Ивану Ильичу и информировал его об обстановке в полосе корпуса. Через 15–20 минут он сам позвонил мне и сказал, что Черняховский доволен развитием событий на инстербургском рубеже и выразил большое удовлетворение действиями наших войск и обеспечением ввода в бой 11-й гвардейской армии.

— Теперь выезжай, и как можно скорее, — сказал командарм в заключение. — Есть вопросы, которые нужно срочно решать.

Дело было в том, что местное население, эвакуировавшееся по приказу гитлеровского командования в большой спешке, бросало свой скот. Коровы были привязаны в стойлах, их никто не кормил и не поил более трех суток. При подходе к населенным пунктам воины слышали душераздирающий рев. Было дано указание за счет вторых эшелонов и тыловых подразделений создать команды по три — пять человек, которые займутся брошенным скотом. Мы договорились, что к этому вопросу должен срочно подключиться начальник тыла полковник Зорин.

20 января, войска армии во взаимодействии с 1-м танковым корпусом овладели городами Гросс-Скайсгиррен, Ауловенен, Каукемен — важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами противника на кенигсбергском направлении. Верховный Главнокомандующий в своем приказе вновь благодарил за отличные боевые действия соединения и части нашей армии, участвовавшие в овладении этими городами.

После овладения инстербургским оборонительным рубежом войска армии вышли на оперативный простор и продолжали успешное наступление. Боевые действия наших частей и соединений отличались большой динамичностью, умелым маневрированием на обход и охват опорных пунктов обороны противника, эффективным использованием артиллерии, танков и авиации. Этот этап операции был характерен также проведением ночных боев.

Серьезного внимания требовала организация встреч и эвакуации освобожденных из фашистской неволи советских людей, которых становилось все больше.

При взятии населенных пунктов на инстербургском рубеже было освобождено около 200 советских граждан. Даже их внешний вид говорил о том, сколько мук и лишений, особенно женщинам, принесла фашистская каторга.

Одна из волнующих встреч произошла в боевых порядках 52-го гвардейского полка. Воины с ходу ворвались в населенный пункт Зеехунд. Навстречу им выбежали две женщины, измученные, исстрадавшиеся в фашистской неволе. Они были из Гомельской области. Чтобы понять всю тяжесть их горя и страданий, достаточно сказать, что обе они до войны имели детей: Лихматова Нина — одного ребенка, Круторенко Ульяна — четырех. Лишь большими усилиями, теплым и сердечным отношением удалось вывести этих женщин из страшного состояния слез и рыданий. Они рассказали, что в числе многих жен военнослужащих их в сентябре 1941 года вывезли в Польшу, а в январе 1943 года продали помещикам в Восточную Пруссию по 150–200 марок за каждую. Всего было продано 2500 женщин. Эту операцию проводил «начальник пункта формирования рабочей силы» некий Арбийсан Шмидт. До продажи эсэсовцы в лагерях морили женщин голодом, избивали. Потом началась каторга у помещиков. Рабочий день длился от темна до темна. За малейшее ослушание били плетьми. И вот теперь конец неволи! Теперь скорее узнать, что сталось с детьми!

Гвардейцы накормили и одели женщин, оказали медицинскую помощь, организовали их отправку на родину. Такая же забота проявлялась и во всех других случаях.

Состоялись встречи и совсем другого порядка — встречи с немецким населением. Часть жителей не успела эвакуироваться, другие держались за свое хозяйство и не могли его оставить, а некоторые сознательно оставались на территории, занимаемой Красной Армией. Во всем этом приходилось разбираться, оказывать содействие оставшимся людям в налаживании жизни в новых условиях. Я не помню случая, чтобы наши воины давали волю чувству мести в отношении этих безоружных жителей.

Военный совет с большим удовлетворением отмечал, что воины армии, несмотря на всю ненависть к гитлеровцам и их государству, правильно понимают политику Коммунистической партии в отношении немецкого народа…»

Вот такие воспоминания, впечатления и суждения генерала Бойко, участника первых боев на территории Германии.

Дальше начинались бои на подступах и за сам Кенигсберг.

До столицы Восточной Пруссии оставались теперь считанные десятки километров. Но фронтовые дороги измеряются не только километрами. Каждый шаг на пути к Кенигсбергу будет даваться с боем. Предстояло прежде всего преодолеть особенно сильно укрепленный рубеж гитлеровцев на реке Дайме.

Скоротечный, но очень напряженный бой разгорелся еще на подступах к Дайме — за город Жиллен, важный узел шоссейных и железных дорог. Соединения 5-го гвардейского и 94-го стрелковых корпусов обошли город с севера и юга, перерезали железную дорогу, создав реальную угрозу окружения оборонявшихся здесь гитлеровских частей. Противник предпринял яростные контратаки, правда небольшими силами, а когда они были отбиты, поспешно отступил. 662-й полк 124-й дивизии овладел городом.

К исходу 21 января войска 39-й армии, продвинувшись за двое суток в глубину до 40 километров, на широком фронте вышли к Дайме. Что же это за река Дайме, под защиту которой отступила армия гитлеровцев? Эта маленькая речка протяженностью всего 40 километров и шириной 30–40 метров вытекает из реки Прегель и впадает в Куршский залив (Куришес — Хафф). Ее словно нарочно тут поместили, чтобы прикрыть с востока подступы к Кенигсбергу. Дно у нее очень илистое. Когда мы, захватив ее западный берег, построили мост, то при прохождении по нему первого же танка сваи стали оседать, хотя забивались они на глубину шести метров. Поэтому переправлять танки и всю тяжелую технику пришлось на паромах и по наплавному мосту. Свайный же мост пригодился только для автотранспорта и легкой артиллерии. Главным препятствием для наших войск являлся укрепленный район на западном берегу Дайме, который рассматривался гитлеровцами как внешний рубеж обороны Кенигсберга. Он был плотно насыщен дотами постройки еще 1914 года, значительно усиленными позднее, опорными пунктами с круговой обороной и довольно развитой системой траншей и ходов сообщения.