Александр Проханов - Военные приключения. Выпуск 4

— Господин инженер-полковник, — наконец заговорил командир корпуса, — что сие значит? Сей план ваш… Как я мог понять из него, он требует от нас применять при осаде то, чем мы не располагаем и, судя по оторванности нашей от Отечества, располагать не будем. Вам сие ведомо?

— Ведомо, ваше превосходительство. Согласно науке…

— Грош цена той науке, коя объявляет матерью своей талмудическую схоластику! От вас требовалась не теория — я и мои генералы знаем, что означает сие понятие, — а реальное дело. Каковы ваши практические соображения?

— При существующем положении дел, ваше высокопревосходительство, взятие крепости есть дело весьма сложное!

— Благодарю вас за чрезвычайно ценное и тонкое замечание, господин инженер-полковник! Как я понимаю, окромя сего вам добавить уже более нечего?

— Увы, ваше высокопревосходительство… Конечно, со временем…

— Времени у вас было достаточно — никто не торопил. Но уж коли вы сами поторопились представить этот план — значит, времени вам больше не потребовалось. Так что отныне я буду лишен удовольствия и счастья беседовать со столь умудренным различными знаниями и науками — сиречь с вами — на столь захватывающие темы! Конечно, я понимаю, что полковник Гербель ни в коей мере не сможет заменить мне вас, мужа столь могучей и дерзкой образованности, не я заранее мирюсь с подобным прискорбным обстоятельством. Сам, будучи человеком необразованным я темным, я не буду чувствовать себя рядом с ним уж полным неучем. Вас же, господин инженер-полковник, отныне не задерживаю.

Вскоре после этого разговора Гербель представил новый план, который и был принят Румянцевым с некоторыми поправками.

19 августа русский корпус двинулся к Кольбергу. Тогда же флот вице-адмирала Полянского подверг трехдневной бомбардировке береговые батареи крепости.

Румянцев подступил к лагерю принца Вюртембергского, В помощь армии Полянский бросил двухтысячный десант под командованием Свиридова. Тут-то и пытался генерал фон Вернер перехватить у Румянцева инициативу.

Но фортуна благоволила русским: предпринятая пруссаками атака была сорвана.

Как раз в эти дни активизировался Платен. Доселе, согласно приказу Фридриха, он уничтожал русские коммуникации в Польше — на пути от Познани к Бреславлю — разбивал магазины и транспорты. Теперь он своим движением к Висле угрожал отрезать корпус Румянцева от главных сил русской армии.

В тылу пруссаков действовала легкая конница русских под началом Берга, заменившего на этом посту Тотлебена, недавно арестованного за шпионаж в пользу Фридриха. Но удачно пока действовал лишь один подполковник Александр Суворов, все основные же силы Берга собирались обрушиться на Платена, упорно шедшего к Кольбергу. Вдогон Платену Бутурлин, кроме Берга, послал дивизию князя Долгорукова, но она отставала от пруссаков на два-три перехода.

В середине сентября Платен захватывает Керлин. Румянцев посылает Долгорукову приказ:

— Наступать на Керлин!

Такой же приказ получает командир отряда Минстер. Сам Румянцев с полком пехоты поспешил следом за Минстером.

Казалось, Платен, попавший в такие клещи, будет раздавлен, но все получилось иначе.

— Ваше превосходительство, — доложил командир разведки Долгорукову, — прусс стоит лагерем под Керлином. Судя по кострам — намеревается заночевать!

— Хорошо, капитан. Свободны. Вот видите, господа, — обратился командир дивизии к полковым командирам, — мы и догнали сего неугомонного Платена. А завтра с утречка навалимся на него — только пыль и останется!

— Так точно! — дружно согласились офицеры.

Наутро их всех ждало горькое разочарование — Платен, разложив лагерные костры, не остался ночевать, а ушел на соединение с корпусом принца Вюртембергского. Принц ударил по блокирующим его русским частям. Румянцев был вынужден повернуть назад, но Платен успел прорваться в лагерь.

Общее количество осаждаемых, состоящее доселе из двенадцати тысяч корпуса Вюртембергского и четырех тысяч непосредственно гарнизона, увеличилось еще на десять тысяч. Положение для Румянцева сделалось угрожающим, несмотря на то что дивизия Долгорукова к нему все же подошла и влилась в его корпус. Однако численный перевес был на стороне пруссаков, сидевших к тому же за стенами сильных долговременных укреплений.

Именно об этом сразу же зашел разговор, когда Румянцев собрал генералов на Военный совет.

— Господин генерал-поручик! — начал один из ближайших помощников Румянцева по осадному корпусу Леонтьев, сам по чину генерал-поручик. — Военный совет единодушно считает, что при данном положении дел, то есть после воссоединения Платена с корпусом принца Вюртембергского и гарнизоном полковника Гейде, дальнейшая осада нецелесообразна и даже опасна!

Леонтьев обвел взглядом собравшихся. Отовсюду ему одобрительно кивали. Румянцев, не поднимая глаз, глухо спросил:

— Ваши доводы, ваше превосходительство?

— Извольте, ваше высокопревосходительство. Доводы таковы: главнокомандующий господин фельдмаршал Бутурлин, кроме дивизии присутствующего здесь господина генерала князя Долгорукова, подкреплений ведь нам более не выделяет?

— Вы забыли легкую конницу Берга…

— Ваше превосходительство! Сия легкая конница не могла догнать пехоту Платена! К тому же при нашем положении осаждающих нам более, нежели кавалерия, уместна и надобна пехота!

— Кавалериста можно спешить.

— Это не значит сделать из него в сей же миг пехотинца. Ваши собственные деяния по обучению вверенных вам войск как раз свидетельствуют именно об этом.

— Вы забываете, еще одну мою мысль, столь же неустанно мною повторяемую: война учит быстро.

— Но…

— Господин генерал-поручик, оставим пока этот спор — он ни о чем: все равно кроме Берга ничего иного у нас нет.

— Именно об этом я и говорю.

— Я понял вашу мысль. Продолжайте.

— Хорошо. Далее: флот, по условиям погоды, скоро уйдет, тем самым деблокировав Кольберг с моря, что позволит подвозить пруссакам припасы.

Румянцев быстро вскинул на Леонтьева глаза. Тот, не отводя взгляда от лица командующего, продолжал:

— Я не говорю уже о соотношении сил. Просто хочу напомнить вашему превосходительству о рескрипте высокой Конференции относительно того, что паки произойдет нечаянное соединение Платена с защищающими Кольберг, нам надлежит отходить.

— Это все?

— Нет, не все, — вмешался Еропкин, последние минуты ерзавший от нетерпеливого желания вставить слово. — Противник, ваше высокопревосходительство, обладая преимуществом в кавалерии, восстановил связь со Штеттином, откуда черпает ноне припасы. А наш подвоз затруднен недостатком транспорта.