Клаус Гранцов - Пепел большой войны Дневник члена гитлерюгенда, 1943-1945

Незадолго до того, как в свои «семнадцать мальчишеских лет» оказался военнопленным Красной армии, я передал этот дневник одной девушке из Саксонии. Пережив много мытарств и прошагав не по одной неверно выбранной дороге, я получил его обратно. С ужасом, внутренне содрогаясь, я перечитал те строки, записанные мной с ребяческим задором в уже ушедшие в историю годы, в бытность мою членом гитлерюгенда, бойцом вспомогательного состава военно-морского флота, мобилизованным службой имперской трудовой повинности, и солдатом. Многое я мог перечитывать ныне лишь с чувством стыда, постоянно думая при этом о другом дневнике, который вела девушка моего тогдашнего возраста, в то же самое время, на задворках одного дома, в Амстердаме. [1] Имеется в виду Дневник Анны Франк — записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 г. в период нацистской оккупации Нидерландов. Сколь же отличается от того, что им пришлось пережить, военная повседневность моего тогдашнего существования! После идиллии померанской деревенской жизни, с чувством защищенности, которое я испытывал, живя в крестьянском доме моих предков, мой путь лежал к тяготам и опасностям, которые мне довелось испытать на различных стадиях подготовки юношей военного поколения для фронта. Лагерь гитлерюгенда, тренировочный лагерь войск СС, артиллерия противовоздушной обороны военно-морского флота, государственная трудовая повинность и, наконец, фронтовые части вермахта были теми ступенями, по которым было суждено пройти всем немецким юношам в те грозовые годы.

Так что дневник этот, как мне представляется, может быть типичным свидетельством дум и настроений моего поколения. Именно поэтому я и не стал улучшать его стиль, удалив лишь некоторые сентиментальности и фронтовой солдатский жаргон, но оставив без изменений все имена и фамилии упоминаемых личностей. Повседневные зарисовки не претендуют на литературную исключительность. Но все же я полагаю, что дневник этот имеет определенную документальную ценность, поскольку записи в нем прежде всего отражают то, как жили, что думали и чувствовали молодые люди, чья юность прошла в горниле военных лет. В людях старшего поколения он, возможно, пробудит воспоминания о наших деяниях, слишком быстро забытых нами.

И мне остается только пожелать будущим поколениям взрослеть без ужасов войны!

Клаус Гранцов

Все-таки я влип! Дело в том, что мне удавалось увиливать от дежурств в гитлерюгенде. Пока я еще состоял в «Дойчес юнгфольк», это сходило с рук. Но когда к Пасхе мы, пимпфы [3] Пимпф (нем. Pimpf) — член организации «Дойчес юнгфольк» — сокращенная разговорная форма «Юнгфольк» — младшей возрастной группы (мальчики от 10 до 14 лет) военизированной молодежной организации гитлерюгенд в составе НСДАП, существовавшей в нацистской Германии с 1933 по 1945 г рождения 1927–1928 годов, должны были переходить в гитлерюгенд, как назло, оказалось, что моим шарфюрером [4] Шарфюрер — в данном случае — руководитель «шара», подразделения в структуре гитлерюгенда, нечто вроде звеньевого в пионерской организации СССР. должен стать Гюнтер. Еще в «Дойчес юнгфольк» он одно время был моим звеньевым, а потому знал все мои уловки!

Все произошло даже без моего участия, вроде бы само собой, но мне теперь аукнулось мое отлынивание от дежурств: поскольку местом моего проживания считается наше село Мютценов, то я числюсь в отряде 13/49, а так как хожу в школу в Штольпе, да и живу там в пансионе, то не могу присутствовать на дежурствах по средам и субботам. Поэтому я должен был выйти из деревенского отряда и записаться в городской отряд 3/49. Однажды я поучаствовал в общем сборе на Фридрихсплац. Но во время дежурств занимались только строевой подготовкой и приемами с винтовкой. Других пимпфов я и знать не знал, а из звеньевых меня никто в глаза не видел. К тому же в случае чего я всегда мог сказать: «Так я же был на дежурстве в Штольпе!»

В нашем классе все ребята знали об этом моем финте, но никто из них меня не выдал. Все они крепко держали рот на замке. Им оставалось лишь завидовать мне: я мог делать что хочу, в то время как им приходилось торчать на дежурствах.

Но теперь моя вольная жизнь накрылась медным тазом, поскольку Гюнтер учится в той же гимназии, что и я, лишь классом старше, а в его классе почти все носят аксельбант вожатого, эту «обезьянью лиану». И когда Гюнтер поедет на дежурство домой, я, разумеется, должен буду ехать вместе с ним, поскольку присутствие на дежурстве — это долг. Он, должно быть, бегал по стенкам, когда сообразил, что я был в Штольпе на дежурстве всего один раз, и хотел бы смешать меня с грязью.

И я никак не мог от него отбиться. Если бы он доложил об этом вожатому нашей дружины, я бы в мгновение ока вылетел из школы. А этого я никак не хотел. Школу я непременно хотел бы закончить.

Так что я напомнил Гюнтеру о своем участии во всех всегерманских спортивных состязаниях и в прошлом году в Салеске занял второе место в нашей команде, набрав 270 очков (пробежал 60 метров за 9,2 секунды и прыгнул в длину на 4,8 метра).

После этого он пришел в еще большее бешенство, так как никогда ничего не выигрывал, — в спорте он пустышка. Ему осталось только проворчать: «Ну да, выковыривать изюминки из кекса — это ты умеешь, а как шагать в ногу — так в кусты!»

Потом он еще заявил мне, что я ни разу не бывал в лагерях гитлерюгенда и никогда не ходил в походы с ночевкой. Так что в следующий раз мне придется туда отправиться. И записаться на поездку в большой летний лагерь в Донских Дюнах.

Теперь мне остается только одно: бодро и браво вперед с песнями! И дважды в неделю на дежурство! Явка на них — мой долг!

Могу честно сказать: я побаиваюсь лагеря, всей этой муштры и шагистики. Самое паршивое то, что никто из нашего класса не поедет в Донские Дюны, да и из наших деревенских ребят никто туда не записался. Так что я снова буду там совсем один. Это меня немного пугает. Поэтому я возьму с собой этот дневник, который тетя Линк подарила мне еще в прошлом году. Она как-то увидела, что я тайком веду дневник в блокноте с блестящей обложкой. Она посмеялась над этим и на мой день рождения подарила этот дневник. Но я пока что не сделал в нем ни одной записи, потому что не решался. У дневника украшенная цветами обложка, и он даже закрывается на замок. Такой внешний вид больше подходит для девчонки, а для парня это как-то не очень.