Роман Юров - Чужие крылья III

— Да ел я твою чернику, — отмахнулся Виктор, — зато у вас черешня не растет. И виноград. И алыча с жерделой.

— Это да, — сразу загрустил Лешка. До черешни он был большой любитель.

С неба донеся рев авиационного мотора, и над посадкой голубой тенью мелькнуло брюхо истребителя. "Як" лихо побрил старт и, развернувшись, зашел на посадку. Судя по крупной желтой единице, нарисованной на фюзеляже – пожаловал сам комполка. Разговоры смолкли – летчики, не сговариваясь, пошли к стоянке, за новостями.

Готовясь к летнему наступлению, немцы активизировали действия своей авиации, нанося частые и довольно болезненные удары по боевым позициям и коммуникациям наших войск. Перехватывать их с расположенного у Новошахтинска аэродрома оказалось практически невозможно, вот поэтому третью эскадрилью и переселили на небольшой аэродром подскока, расположенный всего в пятнадцати километрах от линии фронта. По ночам, когда не ревели двигатели самолетов, было слышно как громыхала далекая артиллерийская канонада. Впрочем, аэродромом это было назвать сложно – обычный ровный участок степи. Самолеты укрыли в посадке, в ней же и жили в палатках.

— Неплохо устроились тута, курортнички, — Шубин осмотрел поляну в лесопосадке, на которой летчики эскадрильи располагались в ожидании полетов. — Вам тут только водки не хватает и блядей. Или нашли уже? — он сел на свежеотесанную скамеечку, платком вытер все ширящуюся лысину, расстегнул ворот гимнастерки. — Жарко-то как. Саблин, ты, тута, местный? Скажи, какого хрена тут так жарко?

— Это, Дмитрий Михайлович, еще не жарко. Вот в июле…

— Обнадежил, — буркнул командир и перескочил на главное. — Слушайте сюда. Из дивизии, тута, дали новое указание… будем теперь заниматься еще и свободной охотой.

— Охота? — обрадовался Виктор. — Здорово! — остальные летчики пока не разделяли его энтузиазма и поглядывали на командира в ожидании разъяснений.

— Первый доброволец есть, — улыбнулся Шубин. — В шестой гвардейской дивизии этот метод уже месяц примеряют, результаты, тута, неплохие. Теперь и мы начнем работать – сектор выделили. Что еще? Помимо поиска вражеских самолетов, будем попутно проводить воздушную разведку, ну и про атаку наземных целей забывать не следует. Дело это рисковое тута, но, при случае, нагадить немцам можно крупно. И еще, на охоту летать, тута, будут не все. Далеко не все.

Летчики замолчали, переваривая полученную информацию. Шубин припечатал:

— Саблин, через час с тобой полетим. Посмотрим, что да как. Прикинем. По остальным… всей эскадрилье ожидать в готовности номер один. Одного звена маловато тута…

Маршрут полета и взаимодействие Виктор с Шубиным обговорили два раза и теперь ждали, пока заправят самолет командира.

— Чуть не забыл, — сказал он. — Вчера утром пришло, тута, подтверждение от пехоты. Пишут, что прямо над позициями один наш "Як" дрался против трех немцев и одного из них сбил. Летчика в плен взяли. По всему, тута, выходит, что это твой подранок упал.

— Во как! — удивился Виктор, — выходит шестнадцатый?

— Ага, — улыбнулся командир, — скоро меня перегонишь.

— Я его вверх ногами срезал, — похвастался Виктор, довольно улыбаясь, — последними снарядами. А "фоккер" этот сильно побит?

— Не знаю тута, — командир потянулся за папиросами, — они не написали. Да и везти его оттуда та еще морока – километров восемьдесят будет. В следующий раз, — усмехнулся он, — поближе к аэродрому сбивай.

Вновь под крылом замелькала степь, балки, дороги, деревеньки. Темным пятном на горизонте проплыл Таганрог, Шубин обошел его далеко стороной и Виктор даже знал почему. Он как наяву вспомнил объятое пламенем крыло командирского МиГа, хищные профили догоняющих "мессеров", жесткую болтанку облаков. Это случилось полтора года назад, но казалось, что за это время прошла целая жизнь.

Впереди засеребрился Таганрогский залив. Море было тихое и гладкое. Змеился узкий берег, заросший камышами, медленно проплывали рыбацкие поселки. Неподалеку от берега виднелся белый бурун от катера, далеко мористее кралась какая-то небольшая баржа. Наверное, плывущие на ней матросы сейчас с тревогой всматривались в небо: насколько знал Виктор, несколько дней назад наши штурмовики утопили на этом маршруте несколько фашистских посудин. Самолет внизу он увидел не стразу. Странный отблеск привлек его внимание, он всмотрелся и лишь тогда разглядел тяжелый трехмоторный транспортник, медленно летящий у самой кромки воды. Камуфляж его практически сливался с фоном побережья, и выдало его только заигравшее, на остеклении кабины, солнце.

— Командир, самолет внизу, западнее нас. По-моему Ю-52.

Ведущий "Як" почти лег на крыло, Шубин искал глазами цель.

— Это мы удачно зашли, — сквозь треск радиопомех Виктору представился волчий оскал командирской улыбки. — Сейчас, тута, у кого-то жизнь сложится…

С транспортника их увидели. Самолет вдруг шарахнулся подальше от воды и начал стремительно снижаться, его стрелок стал издалека лупить длинными очередями. Но что могла сделать эта пукалка против пушки и крупнокалиберного пулемета? Шубин, метров с трехсот, длинной очередью, врезал по фюзеляжу вражеского самолета, заткнув пулеметчика и, подойдя поближе, влепил вторую очередь в левый мотор. "Юнкерс" загорелся сразу, выбросив ярко-оранжевый язык пламени и длинный шлейф дыма, стал заваливаться на левое крыло. Виктор огорченно цыкнул – ему ничего не осталось. Он все равно обстрелял уже правый мотор горящего самолета, увидел попадания, и потянул вверх, за командиром.

Они набирали высоту, довольные хорошо выполненной работой. "Юнкерс" застыл на земле перекошенной горящей каракатицей. Вражеский пилот все же успел посадить обреченную машину на берег, и теперь ее команда торопилась убежать подальше, пока не взорвались баки. Наших летчиков это не волновало, снова обойдя Таганрог стороной, они уходили на восток. Над линией фронта их обстреляли. Трассирующие пули пересекли пространство недалеко от саблинского "Яка" и исчезли в облаках. Пришлось им взмывать вверх и несколько минут лететь в серой пелене облачности и, лишь затем, осторожно снижаться.

Вскоре появился аэродром подскока, "Як" запрыгал по неровной полосе и, поднимая тучу пыли, порулил к деревьям. Виктор вылез из кабины и облегченно рассмеялся. Натруженная шея неприятно ныла, напряжение вылета отпускало медленно, неохотно. Отдал шлемофон технику, потянулся за папиросой.

— Палыч, место нашли рыбное, — затягиваясь, сообщил он механику, — командир во-от такую щуку поймал…

Наступил июль. Стало гораздо жарче, степь пожелтела и выгорела от беспощадного зноя. Над дорогами висели облака пыли, люди старались спрятаться в тень, но жара донимала и там. Все, не занятые службой, старались обосноваться на берегу реки, но и та обмелела, уменьшившись мало не вдвое.