Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

Но за такую защищенность, которая и в 1942 году не знала себе равных, пришлось заплатить внушительным весом — в 43 тонны.

Гвардии капитан Горелов вместе с танкистами облазил полузатопленный танк и, сняв танкошлем, почесал в затылке.

— Ну, и как мы этого бронированного бегемота вытащим из полузамерзшего болота?!

Ничего, вытащили.

Ревели, захлебываясь, дизели двух оставшихся танков Т-50, вторили им карбюраторные моторы легких Т-40. Лопались стальные жилы буксировочных тросов. Ржали запряженные в странную упряжь вместе с механическими «зверями» кони. Кавалеристам особенно тяжело наблюдать за мучениями послушных и умных животных. Ладно, люди воюют, крушат одна другую стальные клепаные коробки на гусеницах. Но скотину-то за что мучить?

— И раз-два, взяли! И раз-два, взяли!!! — С черной руганью, но все ж общими усилиями вытащили-таки «Клим Ворошилов-1» на сухой берег. Сами чуть не потонули, а танк спасли.

Этот КВ-1 был из ранних серий — вооружен 76-миллиметровой пушкой Л-11. Гвардии старшина Стеценко сразу же принялся за технический осмотр машины. Степан Никифорович хорошо знал этот тяжелый танк — воевал на нем еще с белофиннами — в Зимнюю кампанию 1939–1940 годов.

Мощный танк, особенно первых серий выпуска, был еще достаточно «сырым»: сказывались новизна конструкции и спешка, с которой осваивали новую конструкцию на производстве.

Особенно много хлопот доставляла трансмиссия. Не выдерживавшая нагрузок брони, вооружения и всей конструкции «элегантного мастодонта», она часто выходила из строя. И если в открытом бою КВ-1 действительно не имел себе равных, то в условиях полевой эксплуатации он был весьма сложен. Так что при отступлении многие КВ-1 даже с мелкими поломками приходилось бросать или уничтожать. Чинить или эвакуировать бронированных монстров весом в добрые полсотни тонн не было никакой возможности.

Так случилось и с этим бронированным монстром Страны Советов: подвела клятая трансмиссия — вынес вердикт многоопытный гвардии старшина. Недаром были у него насчет «Клима Ворошилова» вполне обоснованные сомнения. Нужно было основательно поковыряться в двигателе и капризной трансмиссии, «прозвонить» отсыревшую проводку. Но в остальном танк был исправен.

В полуразрушенном селе были не только склады немцев, но и мастерские. А какие они у фрицев — говорить не приходится! Das ist gross Ordnung! — Полный порядок! Нашлись и кран-балка, и ацетиленовый сварочный аппарат, и необходимые инструменты. И даже токарный, фрезерный и сверлильный станки!

«Клим Ворошилов» восстановили в рекордные сроки — за двое суток. Люди недосыпали, валились от усталости и голода, но задачу свою выполнили.

К «часу Ч» тяжелый танк был полностью восстановлен. Танковый боекомплект Николая Горелова беспокоил всерьез. На КВ-1 он был весьма внушительным — до 130 снарядов калибра 76 миллиметров различного назначения. Но на этой машине он был изрядно располовинен, а те унитарные выстрелы, что остались, неминуемо отсырели за полгода пребывания в болоте. Но в том же селе на немецком складе нашелся и изрядный запас захваченных фрицами советских 76-миллиметровых снарядов: бронебойных, осколочных, шрапнельных.

Пятого человека в экипаж взяли из «безлошадных» танкистов с подбитых той самой эсэсовской самоходкой Т-50. Свой легкий танк Николай Горелов передал другому экипажу.

Взревел могучий дизельный двигатель В-2, забилось пламенное сердце сталинского исполина. Широкие гусеницы взрыли снег и мерзлую землю. «Клим Ворошилов», разъяренный стальной зверь, дернулся всем своим мощным бронированным телом и сорвался с места.

В атаку! Снова в бой!

С ходу Дорогобуж взять не смогли.

Уж очень укрепленным оказался город, а у генерала Белова сил было мало. При поддержке танков, в том числе и могучего КВ-1 гвардии капитана Горелова, кавалеристы генерала Белова и парашютисты-десантники дошли до околиц города, но вынуждены были отойти под обстрелом превосходящих сил противника.

В следующей атаке два оставшихся легких танка Т-50 встретились с грозным бронированным противником — средними немецкими танками Pz.Kpfw. III Ausf. F с 50-миллиметровыми пушками KwK 38. «Панцеры» были только что с марша — спешили на помощь обороняющимся в Дорогобуже частям Вермахта. Вместе с «тройками» шли и так называемые «Schnellkampfwagen» — Pz.Kpfw. II Ausf-C. От обычных «двоек» они отличались ходовой частью по типу, разработанному Уолтером Кристи. Они имели по четыре больших опорных катка без поддерживающих роликов. Подвеска катков была индивидуальной торсионной. Корпус также был значительно перекомпонован.

Без изменений осталась лишь башня с вооружением из автоматической 20-миллиметровой пушки и спаренного пулемета. Бронирование «Шнелльпанцера» было довольно слабым: лоб корпуса — 30 миллиметров, борт и башня — 14,5 миллиметра.

Гвардии капитан Николай Горелов обеспокоенно запросил свои экипажи легких танков по рации:

— Мужики, помощь нужна?

— Никак нет, командир, сами справимся, силенок хватит.

Два легких Т-50 поднажали, выходя на позиции. А против них были танки, которые в свое время оказали значительное влияние на проект «пятидесятого».

Дело в том, что во время Польского похода в 1939 году Красная Армия сумела захватить поврежденный и брошенный солдатами Вермахта новый немецкий танк Pz.Kpfw. III. Потом, уже в ходе последующего военно-технического сотрудничества, в Третьем рейхе был куплен и еще один танк Pz.Kpfw. III Ausf F. Обе немецкие машины были подвергнуты тщательному изучению, включая ходовые испытания и обстрел из 45-миллиметровой противотанковой пушки образца 1937 года.

Результаты испытаний произвели очень большое впечатление на советское военное руководство — по уровню своей подвижности, защищенности и удобству работы экипажа Pz.Kpfw. III Ausf F был признан в Советском Союзе лучшим иностранным танком в своем классе.

Отечественным конструкторам было дано задание доработать проект нового легкого танка с учетом информации, полученной при изучении немецкого танка.

«… Необходимо, не медля ни минуты, продолжить работы по танку «126» с целью доведения всех его характеристик до уровня немецкой машины (или превосходящих ее)… » — это выдержка из письма начальника ГБТУ Федоренко к Клименту Ворошилову от 13 сентября 1940 года.

И незадолго до начала Великой Отечественной войны, 12 апреля 1941 года, Совет народных комиссаров СССР принял постановление о начале предсерийного производства Т-50 с 1 июля 1941 года на заводе № 174 по временному техпроцессу. Предполагалось до 1 октября выпустить уже четверть сотни легких танков Т-50.

И вот два из них открыли беглый огонь из своих полуавтоматических 45-миллиметровых пушек.