Алексей Чхеидзе - Записки дунайского разведчика

В том месте, где находился наш наблюдательный пункт, лиман не так широк. Всего пять километров. А на противоположном берегу на небольшой возвышенности расположился город Аккерман (ныне Белгород-Днестровский), там засел враг.

Мы круглосуточно вели наблюдение за правым берегом. А с наступлением темноты на лодке пересекали лиман и выходили на берег, занятый фашистами. В зарослях камыша прятали лодку, выбирали удобный для наблюдения пункт и оттуда следили за противником, изучали его оборону, уточняли расположение огневых точек, границы минных полей.

К рассвету на лодке возвращались к своим.

Конечно, с самолета снять план вражеской обороны было проще. Это тоже делалось. Но на фотоснимке далеко не все можно расшифровать, а от глаз разведчиков укрыться трудней.

Накануне десанта меня послали еще раз уточнить район нашей высадки у Мологи. С наступлением темноты по обрывистому берегу я спустился к воде, автомат в лодке положил к ногам, а сам прихватил с собой длинную бамбуковую палку. Ялик быстро двигался по воде. Скоро наш берег скрылся из вида. Не один раз я переплывал лиман, поэтому чувствовал себя уверенно. Стоял август, но по воде дул холодный пронизывающий ветер. Когда до вражеского берега оставалось метров четыреста, в небо взлетела ракета. Я перестал грести и упал на дно лодки. «Если немцы заметили, выпустят вторую ракету». Но кругом стояла темнота. Снова взялся за весла.

Подойдя к берегу, укрылся в камышах и стал наблюдать. Установил, что через каждые десять минут фашисты выпускают обыкновенные ракеты, а через час большую, самую опасную. Эта ракета спускалась на парашюте и горела несколько минут, освещая довольно большое пространство.

Накануне наши разведчики установили, что у Аккермана фашисты в воде выставили проволочные заграждения. Надо было проверить участок высадки у Мологи. Нет ли и тут подводных препятствий.

Я разделся, взял бамбуковую палку, ялик оставил в камышах. Двигался по горло в воде, ощупывая дно палкой. В некоторых местах приходилось плыть. Долго пробыл в воде, продрог, но довольный вернулся к лодке. Никаких препятствий на этом участке для десантников не было.

Накануне форсирования у нас состоялось комсомольское собрание. Политработник из штаба флотилии рассказал о роли Дунайской флотилии в наступлении, напомнил о совместной многовековой борьбе народов Балканских стран вместе с русскими против иноземных захватчиков, о злодеяниях фашистов.

Наконец наступило 21 августа. Как только спустились сумерки, штурмовой отряд нашего 369-го отдельного батальона морской пехоты подошел к берегу северней Овидиополя в районе Калаглея. Здесь у причалов было собрано 240 лодок. Офицеры флотилии направляли к ним людей.

В 23 часа 40 минут наш отряд с десантниками отошел от берега. В каждой лодке находилось по 12 бойцов с оружием. Лодки с разведчиками шли первыми.

Непростое дело — грести несколько часов без отдыха. Такое под силу только хорошо натренированному человеку да спортсмену.

В нашей лодке разместилось трое. Мы с Виталием на веслах, а на корме Ваня Бойчак. В носу лодки ящик с сигнальными ракетами. Мы должны были не только указать курс десанту и привести их к месту высадки, но во время боя еще и давать команды нашим морским батареям.

Я первый раз в жизни шел в десант. От боевых друзей слышал, что это дело трудное. Морякам приходилось штурмом преодолевать укрепления противника. Потери в бою при высадке десанта бывают значительные. А как сложится обстановка на этот раз? Мы-то, разведчики, хорошо знали, что у противника на противоположном берегу большое количество артиллерийских батарей. Если фашисты своевременно заметят лодки, они обрушат на нас мощь своей артиллерии.

Советское командование следило за тем, чтобы ничем не выдать подготовку к форсированию лимана. Накануне десанта на левом берегу не было никаких плавучих средств. Все бойцы укрывались в садах. Это усыпило бдительность врага.

Наши лодки шли бесшумно. Зато, как и в предыдущую ночь, советская авиация стала бомбить западную часть лимана. Чтобы не демаскировать свои огневые точки, фашисты прекратили пускать ракеты.

Вражеский берег был погружен в темноту. Впереди лодок разведчиков двигались два катера. На палубе у них были приготовлены к действию дымовые шашки. Если б противник обнаружил наш десант в лимане и осветил его, на катерах сразу бы поставили дымовую завесу.

Было около четырех часов утра, когда мы различили очертания берега. До него оставалось метров пятьсот. По приказу Шальнова десантники приготовились к бою. Но, к нашему удивлению, противник молчал. И только когда до берега осталось метров двести, заговорили вражьи пулеметы. Однако было уже поздно. Наши шлюпки устремились вперед. Мы вскочили первыми и дали три красные ракеты. Это означало, что десант подошел к берегу и можно открывать огонь. Наш сигнал приняли артиллеристы морских батарей. Вскоре снаряды начали рваться в глубине расположения вражеской обороны.

Все чаще взлетали разноцветные ракеты. Я оглянулся и увидел: несколько наших шлюпок успели высадить десантников. С остальных морские пехотинцы прыгали прямо в воду. Кто-то плыл, а большинство брело по воде, стремясь выйти на сушу.

Слева от нас фашисты из пулемета вели огонь по десантникам. Ваня Бойчак подполз к пулеметчикам и бросил гранату. Пулемет замолчал.

Наши десантники приблизились к вражеским окопам. В бой пошли гранаты, завязалась рукопашная схватка. Вскоре первая траншея врага была захвачена.

После этого мы выпустили три белые ракеты. Это означало, что десантники закрепились на берегу. Теперь к нам двинулся второй эшелон с десантом.

Штурм продолжался. Почти три тысячи морских пехотинцев наступали на Мологу. Впереди лежала вторая линия обороны. Там проволочные заграждения, доты и дзоты. Наступать на нее в лоб значило понести большие потери. Корректировщик по радио передал координаты целей. И скоро через наши головы на противника понеслись снаряды.

Наше наступление развивалось успешно. К девяти утра Молога была освобождена. К берегу потянулись буксиры с паромами. На них переправляли пушки, танки, артиллерию.

Более упорные бои развернулись южнее Аккермана, а затем и за сам Аккерман. К одиннадцати часам десантники соединились западнее этого города, а на следующий день к восемнадцати часам он был полностью освобожден.

В августе 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР городу было возвращено его древнее русское название, и он стал называться Белгород-Днестровский.

После освобождения Аккермана наш 369-й отдельный батальон морской пехоты на катерах и паромах начал переправляться обратно на левый берег Днестровского лимана. День был солнечный. Я сидел на корме катера и держал букет полевых цветов. Нарвал их специально для Кати Михайловой, но не успел ей вручить. Она где-то задержалась и не попала на наш катер. Рядом сидели Виталий Запсельский и Ваня Бойчак. Виталий, как всегда, что-то писал в блокноте. Наверное, это была очередная его статья в газету о форсировании Днестровского лимана.