В. Быстров - Герои подполья. О борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Выпуск первый

Так же обстояло дело и с «добровольным» выполнением крестьянами установленных захватчиками поставок сельскохозяйственной продукции. Крестьяне всячески срывали их. Гитлеровцы отвечали на это жестокими репрессиями. Областной комиссар Вильнюсского округа в 1943 году писал генеральному комиссару в Каунасе: «О саботаже поставок. После того как в начале декабря 1942 г. был повторно опубликован в форме плаката ясный и недвусмысленный приказ ко всему сельскому населению о поставках и было указано на то, что на виновных в его невыполнении будут наложены строжайшие взыскания, в начале февраля, когда положение с поставками хотя несколько и улучшилось, но все же оставалось отнюдь не удовлетворительным, я был вынужден в целях обеспечения снабжения фронта и тылового населения дать приказ о расстреле лиц, явно саботирующих обязательные поставки. 40 подобных саботажников было расстреляно службой безопасности в различных административных округах, причём расстрел производился немедленно, тут же на месте» [218] ЦГА Лит. ССР, ф. 1173, оп. 3, д. 10, л. 12. .

Тысячи литовских крестьян за невыполнение поставок были согнаны с земли, отправлены на каторжные работы в Германию, заключены в тюрьмы и концентрационные лагеря. В одном только Укмергском уезде в 1943 году за несвоевременную поставку лошадей было осуждено на каторжные работы от трёх до пяти лет более 200 крестьян [219] См. Ю. Палецкис. Советская Литва. М., 1949, стр. 85. .

Но репрессии не достигали цели. Сопротивление крестьян оккупантам усиливалось и все чаще перерастало в более активные партизанские действия: крестьяне жгли хлеб колонистов, выгоняли их из деревень и хуторов.

Несмотря на растущее сопротивление литовского народа, гитлеровцы пытались использовать его молодёжь в борьбе с Красной Армией. Трудно сказать, что родило эту бредовую идею. Видимо, крикливая кучка буржуазных националистов представлялась захватчикам большинством литовской нации. Да и дела на фронте были чрезвычайно плохи. Красная Армия, разгромив гитлеровские армии под Сталинградом и на Кавказе, продолжала наносить врагу сокрушительные удары. Пушечного мяса у фашистов становилось всё меньше.

5 апреля 1943 года в Каунасе для выражения «воли литовского народа» состоялась созванная оккупантами конференция литовских буржуазных националистов и реакционного духовенства. Конференция направила верноподданническое послание Гитлеру и призвала литовскую молодёжь вступать в гитлеровскую армию. Но этот «глас народный» повис в воздухе. Вербовочные пункты в эсэсовские легионы пустовали. Лишь небольшое число кулацких сынков согласилось служить в этих легионах.

Убедившись в провале своих планов «добровольного» набора литовцев в эсэсовские легионы, оккупанты распространили на Литву пресловутую «тотальную мобилизацию». В феврале — марте 1943 года была объявлена регистрация молодёжи 1919–1924 годов рождения. В вывешенныхг повсеместно объявлениях говорилось: «Кто уклонится от явки на комиссию по мобилизации, семья того будет расстреляна, а имущество сожжено» [220] ПА ИИП при ЦК КП Литвы, ф. 1, оп. 1, д. 13, л. 12. .

Но литовский народ не дрогнул перед этими угрозами. Он шёл за Коммунистической партией. В городах и сёлах из рук в руки ходили листовки с призывом ЦК КП(б) Литвы. В нём говорилось: «Над нашим народом нависла смертельная опасность. Гитлеровцы хотят, чтобы вы клали свои головы за них, чтобы вы шли воевать против Красной Армии, сражающейся за уничтожение немецких захватчиков и освобождение нашей Литвы.

Не давайте себя запугивать и все, как один, отказывайтесь вступать в ряды гитлеровской банды».

И как ни изощрялись оккупанты, как ни увещевали молодёжь буржуазные националисты и «духовные пастыри» — реакционное духовенство, попытка создать литовские эсэсовские легионы с треском провалилась. В то же время росли силы партизан — в их ряды шли те, кому угрожала мобилизация в гитлеровскую армию.

Рассвирепевшие гитлеровцы прибегали к «санкциям». Новая волна террора и репрессий прокатилась по Литве. Захватчики пытались уничтожить литовскую интеллигенцию, не без оснований полагая, что лучшая её часть активно участвует в борьбе против «нового порядка». Только в марте 1943 года в концлагеря было заключено более 60 литовских деятелей науки и искусства. Но наиболее тяжёлые удары обрушились на рабочих и крестьян. На предприятиях прошли массовые аресты, в сельской местности свирепствовали карательные отряды, уничтожавшие целые деревни вместе с их населением. Однако все это лишь ожесточало народ, толкало его к более активной борьбе с оккупантами.

Усилили свою деятельность гестапо и другие карательные органы оккупантов. Они хватали и бросали в тюрьмы и концлагеря каждого, кто хоть в малейшей степени вызывал у них подозрение. Но и в фашистских застенках патриоты продолжали мужественную борьбу.

Сейчас весь мир знает о подвиге узников IX форта Каунасской крепости. Страшную славу стяжал себе этот форт. Здесь было расстреляно гитлеровцами около 80 тысяч советских людей. Сжигать трупы фашисты заставляли советских военнопленных и арестованных подпольщиков Каунаса. Все они со временем тоже подлежали расстрелу. Эта команда смертников, закованная днём в кандалы, охранялась 35 автоматчиками–эсэсовцами. Казалось, что о побеге бессмысленно думать. Даже если бы удалось обмануть охрану, то на пути беглецов оказался бы огромный ров и шестиметровая каменная стена. И все же побег состоялся.

Зачисленные в команду смертников патриоты не пали духом. Они создали подпольную комсомольскую организацию и комитет освобождения. Тщательно были обдуманы различные варианты побега, собрано все необходимое для его осуществления.

В ночь на 25 декабря 1943 года, когда перепившаяся по случаю рождества охрана ослабила бдительность, смертники вскрыли все камеры форта. Опасным был путь от каземата до туннеля. Ночью выпал снег, и на его фоне часовые сразу же могли обнаружить людей. Но и эта возможность была предусмотрена комитетом освобождения. Заранее из отдельных клочков было сшито большое белое покрывало. Двое беглецов держали покрывало за концы, а под ним проползали все остальные. Пробежав по туннелю, смельчаки по снегу скатились в ров. И здесь последнее, но самое тяжёлое препятствие — шестиметровая стена. Узники сделали лестницу из нарезанных кусков одеял и досок, принесённых с собой. Прихватив её конец, один из комсомольцев с огромным трудом забрался на стену. Начался подъем. Участник побега, М. Курганов, впоследствии так описывал этот самый тяжёлый момент операции: «Колышется деревянная лестница под тяжестью. Беглец то оторвётся, то вновь ляжет на стену. Лестница трещит, трещат доски, верёвки, которые их связывают, все трещит, но дюжит… Надеюсь, дотянет до нас. И вдруг треск: какое‑то звено лопнуло, лестница легла на стену, но пока держит. Выноси, дорогая! Теперь лезть значительно труднее — почти совсем вертикально. Все торопятся… Теперь мой черёд. Лезу. Взгляд вверх, на кручу освобождения, она ещё далеко, а ступени уже почти уходят из‑под ног. И оборвётся — и я один внизу, на растерзание врагу. Но отгоняю эти мысли. Товарищи никогда не покинут в беде. Вот и лестница выдержала. Спасибо!..