Виктор Митрошенков - Голубые дороги

— Кто из вас указал на этот район? — спросил он напугавшихся ребят.

Молчат, жмутся друг к другу, аппетит, конечно, совсем у них пропал. И вдруг встает один такой остроносый, в коричневой вельветовой куртке и храбро, уверенный в себе, говорит:

— Я сказал!

Летчик бросается к нему, обнимает его.

— Молодец, ты точно указал район. Вот тебе на память от нас всех сувенир, авиационный компас. Новенький. Ох как он мне нужен! Но отдаю тебе. Иди правильным курсом.

Мальчишка смотрит в смотровое стекло компаса, на плавающую картушку, а сам уже еле верит, нет, не подарку, который получил, а тому, что точно они указали район скопления фашистов, что не успели гитлеровцы изменить место своего сосредоточения и скоро их там уничтожат.

Через час с фашистами было покончено, и больше они не терроризировали наших чехословацких товарищей.

— Ну, а что с мальчиком?

— Не знаю.

— А как его звали?

— Зденек! — раздался голос с шестого ряда. — Зденек Хладик! — повторил он.

Георгий Тимофеевич рассеянно улыбнулся, не придавая серьезного значения догадкам. Ох уж эти досужие на домыслы люди! Поднял глаза и увидел стоящего майора чехословацкой Народной армии. Невысокий мужчина с напряженным лицом смотрел в упор на Берегового. Космонавт вспомнил, что он когда‑то видел эти темные, упрямые глаза.

— Как его звали? — тихо спросил Береговой, о чем-то смутно догадываясь.

— Зденек Хладик, товарищ генерал. Простите, — поправился он, — майор Зденек Хладик.

Береговой погасил улыбку, застегнулся на все пуговицы и медленно пошел по среднему проходу.

— Спасибо, Зденек, дорогой, — взволнованно сказал космонавт, заключая в объятия майора.

— Это вам спасибо, товарищ генерал. Ваш авиационный сувенир хорошо работает по сей день. По вашему компасу сверяю свой путь. Стал летчиком, а сейчас кончаю военную академию.

Встречи! Сколько их было у Георгия Тимофеевича — не перечесть. Встречи с пионерами, комсомольцами, рабочими, военнослужащими, делегатами конференций, симпозиумов, коллоквиумов, участниками пленумов, совещаний.

Калейдоскоп встреч, тысячи неповторимых лиц, разных, неодинаковых, но весьма памятных. Много раз он всматривался в лица, в глаза гостей.

Однажды из огромного зала, из тысячи глаз, устремленных на сцену, Береговой приметил два, с особой внимательностью рассматривающих его. Эти два пытливых глаза принадлежали мужчине лет пятидесяти, невысокого роста, полнеющему, в черном костюме, при боевых наградах.

Стоило Береговому чуточку присесть, спрятаться за спину впереди сидящего, как тотчас приподнималась голова человека в зале. Если же Береговой выпрямлялся, то любопытствующий незнакомец спокойно откидывался на спинку кресла.

Да, да, человек в зале с повышенным интересом следил именно за ним, летчиком–космонавтом Георгием Береговым.

Нервная напряженность сменилась рассеянностью. Не помнил Георгий Береговой, как выступил, как дождался окончания вечера. «Кто бы это мог быть? — думал он, направляясь к выходу. — Почему именно я подвергся такому исследованию. Здесь явно не простой интерес к личности космонавта».

Среди многоголосья уставших людей Береговой услышал свое имя: «Жора!» Так звали его на фронте друзья, с которыми он летал, делил нелегкую боевую жизнь. Береговой оглянулся, никого знакомых. И снова сковала его напряженность, к нему вернулась обычная для него сосредоточенность, когда он мог мгновенно реагировать на происходящее. Идущие впереди останавливались, уступали космонавту дорогу, приветливо улыбались, и Георгий Тимофеевич, уже освоившийся с тяжелым бременем славы, тоже останавливался и тоже уступал дорогу.

— Жора! — Теперь Береговой совершенно явственно услышал свое имя и понял, что зовут именно его. Правда, голоса этого он раньше не слышал.

— Это вас, Георгий Тимофеевич, — сказал генерал и показал головой вправо, на невысокого человека в черном костюме при орденах.

Береговой благодарственно улыбнулся генералу и, стремясь не помешать людскому потоку, направляющемуся к выходу, стал осторожно выбираться к стене. Этого человека он не знал, даже ни разу не видел и сейчас думал о том, как себя вести.

Береговой волновался. Подняв глаза на невысокого человека, космонавт увидел его волнение.

— Жора, родной, здравствуй, — шагнул навстречу космонавту незнакомец, протянул руки, обнял, притерся щекой к его груди.

— Здравствуй, — пролепетал Береговой, стремясь так же искренне ответить на приветствие. Георгий Тимофеевич перешел на дружественный тон, обхватил руками невысокого полнеющего мужчину, шлепнул по спине, напрягая память, пытался вспомнить: кто же это?

— Как я рад тебе, Жора! — отстраняясь, сказал незнакомец. — Думали ли мы тогда, в сорок первом, у стен нашей столицы, что встретимся уже немолодыми и вспомним фронт? Ты любил говорить: «Максим, у тебя и имя стреляющее»…

«Максим, у стен Москвы, Западный фронт? — думал Береговой. — Но ведь я никогда не был на Западном фронте. Не знал я и Максима!»

— …Помнишь, — продолжал мужчина, — как мы летали на Юхнов? Ведь мы первыми обнаружили гитлеровскую колонну…

Георгий Тимофеевич обернулся: сзади стояли участники собрания и с нескрываемым обожанием смотрели на трогательную встречу фронтовых друзей.

— Все я помню, Максим, — заражаясь весельем, сказал Береговой. — И ту удивительную холодную зиму, и как ты прикрывал меня в бою, как на праздники отдавал свои фронтовые сто грамм.

— Помнишь? — экспансивно вскричал Максим. — Правда, помнишь? Но, Жора!..

И они долго вспоминали те далекие боевые дни.

А когда зал опустел, последние посетители покинули Дом культуры, к Георгию Тимофеевичу подошел знакомый генерал.

— Чрезвычайно трогательная встреча, Георгий Тимофеевич, — сказал он. — Оказывается, вы были и на Западном фронте. Не знал я об этом.

— Да не был я.

— Как не был? Вы же только сейчас сказали.

— Сказать‑то оказал. Но не был я в числе участников Московской битвы. Не знал я и Максима. Видимо, он ошибся, принял меня за своего фронтового друга, очень похожего на меня. Он ждал этой встречи десятки лет. Я не мог его разочаровать. А может быть, и в самом деле мы встречались, но только не на Западном фронте. Ведь могло так быть?..

Много обязанностей у генерала Берегового. Рабочий день заполнен до предела. И все время у него люди, встречи. Когда же появляется окно в жестком расписании дня, он ведет гостей по Звездному городку и рассказывает о нем. Рассказчик он отменный. Говорит с юмором, весело и понятно.

Так вспоминает он обычно о Нептуне.

А история эта презабавная, тем более герой ее сам Георгий Тимофеевич Береговой.

В каждом городе исторически складываются свои обычаи, традиции. Появление их связано с родом деятельности жителей, природными условиями, окружающей средой и другими важными факторами. Возникли они и в Звездном городке — городе космонавтики. Например, всем городом торжественно встречают там товарищей, вернувшихся из далекого космического путешествия, или перед полетом участники его делают запись в особую книгу, хранящуюся в мемориальном кабинете первого космонавта мира Юрия Алексеевича Гагарина. Есть в Звездном городке и традиционный праздник Нептуна — красивое, торжественное состязание в силе, выносливости, ловкости на воде.