Николай Куликов - Абвер против СМЕРШа. Убить Сталина!

— Товарищ Сталин! Со всей ответственностью могу заявить: возможности дальней бомбардировочной авиации немцев, учитывая теперешнюю военно-стратегическую обстановку и удаленность их аэродромов от Москвы, не позволяют нанести бомбовые удары по нашим объектам вблизи столицы.

— Товарищ Яковлев, а вы не исключаете появления у гитлеровцев каких-то новых, неизвестных нам самолетов или иных летательных аппаратов с резко увеличенным радиусом действия? — подал реплику Сталин, который подошел к письменному столу и начал набивать табаком свою знаменитую трубку.

— Полностью исключаю, товарищ Сталин! Мы внимательно следим за всеми их новейшими авиационными разработками, знаем тактико-технические данные всех стоящих на вооружении люфтваффе самолетов — они не способны к таким дальним перелетам. Их основные истребители «Мессершмитт-109» в разных модификациях и «Фокке-Вульф-190» исключаем сразу: дальность их полета лишь незначительно превышает пятьсот километров — немногим более у пикирующих бомбардировщиков Юнкерса. Более крупные бомбардировщики «Хенкель-111», «Дорнье-217» или транспортный «Ю-52» тоже не годятся. Разведчик «ФВ-189», так называемая «рама»? Исключено. Нет, товарищ Сталин, я убежден: нет у немцев никаких средств для дальних перелетов.

— А что вы скажете, товарищ Яковлев, о гитлеровских ракетах — как они хвастливо заявляют, «чудо-оружии»? — задал очередной вопрос Верховный, раскуривший трубку и снова неспешно меряющий шагами ковровую дорожку.

— Мы знаем, товарищ Сталин, что немцы начали бомбардировку Лондона реактивными беспилотными самолетами-снарядами. Кроме того, по агентурным данным, разрабатывают и испытывают новый тип так называемой баллистической ракеты. Однако радиус действия этих ракет невелик и не превышает четырехсот километров.

— Что же получается, товарищи генералы, этот самый «радиомаяк» вражеский агент устанавливал вроде бы без всякого умысла? — остановился посредине кабинета Верховный и перевел взгляд с авиаконструктора на начальника контрразведки.

Абакумов понял, что ему самое время вмешаться в разговор и доложить свои соображения.

— Разрешите высказать свое мнение, товарищ Сталин? Аналогично думают и мои коллеги в Управлении: если немцы не имеют дальней авиации, они могут попытаться реализовать другие варианты.

— Какие варианты? Говорите, мы для этого здесь и собрались.

— Допустим, что фашистские пилоты-фанатики согласятся совершить перелет в один конец и даже погибнуть вместе с самолетом, направив его на цель в районе Москвы по примеру японских камикадзе-смертников.

— Но им не хватит для этого топлива! — подал реплику Яковлев.

— Допустим также, — продолжал рассуждения генерал-полковник, — немцам удастся каким-то образом дозаправиться на нашей территории — пусть это звучит почти невероятно!

— Что же следует из ваших рассуждений? — хмыкнул в усы Верховный. — Немцы свалятся на нас, как снег на голову?

— Никак нет, товарищ Сталин, не свалятся! У нас крепкая и надежная система ПВО на подступах к столице, и гитлеровцы это знают — не раз обжигались в сорок первом и позднее. Им не прорваться! Но предпринять такую попытку немцы вполне способны! Кроме того, они могут попытаться совершить удар подло, исподтишка. Например, направить специальную группу агентов-диверсантов для захвата самолета здесь, на нашем аэродроме. Затем, имея на борту специальное переносное радиооборудование, они могут с помощью радиомаяка направить этот самолет на цель, сами же могут выпрыгнуть на парашютах.

— Это ваша прямая обязанность, товарищ Абакумов, и ваших коллег-чекистов, товарищей Берии и Меркулова, — не допустить подобных вражеских вылазок, обеспечить надежную охрану наших аэродромов! — Верховный вплотную подошел к генералу и, повысив голос, предупредил: — И не допускать впредь, чтобы гитлеровские шпионы и диверсанты разгуливали по Москве прямо под вашим носом! Вам все понятно?!

— Так точно, товарищ Сталин! Я как раз хотел доложить, что военной контрразведкой предпринимается все возможное и даже невозможное для защиты вашей жизни и обеспечения личной безопасности. То же самое относится ко всем руководителям нашей партии и правительства. Ваша жизнь, товарищ Сталин, для всего советского народа…

— Ну все, достаточно! — резко оборвал Абакумова Верховный. — Вы еще добавьте: «Да здравствует ВКП(б) и ее вождь, великий Сталин!» Идите и работайте, товарищ Абакумов! Я надеюсь, вы все хорошо поняли?!

Сталин повернулся к авиаконструктору:

— Спасибо, товарищ Яковлев. Вы как специалист очень толково нас проконсультировали.

— Спасибо, товарищ Сталин! Всегда готов помочь. Вот только, пожалуй… Я сейчас тут прикинул… — задумчиво произнес авиаконструктор.

— В чем дело, товарищ Яковлев? Вас что-то беспокоит? Говорите!

Абакумов, который уже собирался уходить, напряженно замер и повернулся в сторону Яковлева — тот посмотрел на начальника контрразведки, потом на Верховного и неуверенно проговорил:

— Нашу систему ПВО вокруг столицы и режимных объектов вражеский самолет не преодолеет… Но такой шанс имеет небольшой по размеру, низколетящий и скоростной объект — это может быть, по крайней мере теоретически, реактивный самолет-снаряд — наподобие немецких «ФАУ». Правда, у этой ракеты небольшая дальность полета, но товарищ Абакумов обмолвился здесь о полете в один конец…

— Вы хотите сказать, — перебил его начальник контрразведки, — что если обеспечить доставку подобной ракеты самолетом ближе к цели…

— …То вполне возможно допустить ее применение для бомбардировки важнейших объектов вокруг Москвы и даже в самой столице! — закончил фразу авиаконструктор уже более уверенным голосом.

ДОСЬЕ

Из характеристики на члена ВКП(б) с 1930 года Абакумова Виктора Семеновича, русского, из рабочих:

…Родился в апреле 1908 года в Москве в семье истопника, бывшего рабочего фармацевтической фабрики. Мать — прачка. В 1921 году окончил четырехклассное начальное училище в Москве. Был рабочим на заводе, упаковщиком в Московском союзе промысловой кооперации на складах Центрсоюза… В 1930 году вступил в коммунистическую партию и назначен заместителем начальника административного отдела торгово-посылочной конторы Наркомторга РСФСР.

…В октябре 1931 года получил назначение заведующим военным отделом Замоскворецкого райкома комсомола. В 1932 году по партийной мобилизации направлен в ОГПУ… От практиканта дорос до оперуполномоченного, а в 1937 году переведен в 4-й (секретно-политический) отдел Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, где к ноябрю 1938 года его повысили до начальника отделения.