Михаил Федотов - Разведка продолжает поиск

На рассвете группа разведчиков, в которую входили и мы с Поповым, устроила засаду на опушке леса. Отсюда хорошо просматривался фролковичский мост.

Вот девушки с «товаром» для продажи и обмена на базаре осторожно вышли на дорогу и влились в большую группу сельчан. Мы все время следили за ними в бинокль. Вот они подошли к мосту. Было отчетливо видно, что их проверяли, как и всех остальных. Один из контролеров забрал у Кати бутылку самогона, махнул рукой: мол, ступайте… Дорога от фролковичского моста до базара также хорошо просматривалась. Партизанок никто не задержал, и вскоре они растворились в базарной толчее. Тотчас же наша засада разделилась на две группы. Одна с Поповым осталась здесь же, а вторую я повел на запасное место встречи — на ветеринарный пункт.

Тягостны были минуты и часы ожидания, тревожила душу неизвестность. К десяти часам базар был в полном разгаре, но заметить в толчее наших Фрузу и Катю мы не смогли, хотя до слез напрягали глаза.

Тем временем в самой Улле на аэродроме шла обычная работа. Прогревали моторы, и самолеты взлетали. Кружась над поселком, они выстраивались в боевые порядки и шли в сторону фронта. Через некоторое время по одному, по два возвращались на аэродром, заправлялись и вскоре снова взлетали. Словом, шли боевые полеты вражеской авиации к линии фронта.

Погода в тот день стояла морозная, солнечная. Часам к четырем базар начал затихать, а через некоторое время просторная площадь опустела. Если все обойдется благополучно, девушки должны возвращаться именно в это время, чтобы вместе с людьми выйти из гарнизона. Время шло, а разведчиц не было, и мы забеспокоились: то Попов ко мне присылал связного, то я к нему. Но девушки не появлялись.

Стало темнеть. В гарнизоне, как обычно, вспыхнула и опять прекратилась стрельба, в нашу сторону то и дело взмывали ракеты, освещая все вокруг. Такое нам уже давно знакомо: мы даже могли точно предсказать, когда и какой пулемет откроет огонь, какая точка отзовется ему, откуда взлетят ракеты… Но разведчиц нет и нет.

Уже совсем стемнело. Мороз крепчал, стал забираться под полушубок.

Я лежал и думал: какая сила вела наших девушек во вражеский стан? Сознавали ли они всю ту опасность, которая могла обрушиться на их головы? Ведь в любой момент могли опознать наших разведчиц и расправиться с ними. А их волновало одно: как успешнее выполнить задание. Во время инструктажа и проводов на задание это я видел на их лицах…

Уже на моих трофейных часах 22.00. Мы все окоченели, а разведчицы будто в воду канули. Внезапно на ветеринарном пункте появился Попов, дернул меня за ногу. Мы с ним отползли ближе к лесу, стали гадать, что могло случиться и что нам предпринимать.

Вдруг в гарнизоне вспыхнула стрельба, заработали все огневые точки, полетели в сторону леса ракеты, освещая пойму реки и наш наблюдательный пункт. По опыту знали, что так гитлеровцы стреляют только тогда, когда кого-то обнаруживают. Мы быстро, но осторожно возвратились к своим, стали пристально всматриваться в противоположный берег Уллы. С той стороны огонь еще усилился, и мы увидели, что к берегу реки бегут гитлеровцы, явно кого-то преследуя.

Без команды разведчики открыли огонь из пулемета и автоматов и тут же положили преследователей на снег. В то же время по нас из Уллы ударили минометы и артиллерия. Мины и снаряды ложились совсем рядом, забрасывая нас землей и снегом (местность была пристреляна), и мы вынуждены были отползти назад, к лесу.

Услышав здесь стрельбу, основная группа от фролковичского моста подползла к нам. Вместе с ней снова заняли свои места и вступили в бой с показавшимися на реке гитлеровцами. В пылу перестрелки не заметили, как наши разведчицы правее нас перешли реку и под шум боя оказались на левом берегу. Как только они появились на ветеринарном пункте, мы тотчас же прекратили огонь и отошли в лес.

Усталые, но счастливые, девушки по пути пытались рассказать о подробностях, однако мы спешили домой, чтобы в спокойной обстановке внимательно выслушать их и тщательно проанализировать новые разведданные, а затем доложить командованию отряда.

Вот что узнали от разведчиц. С толпой людей они благополучно (за бутылку самогона и кусок сала) минули КПП, пришли в Уллу, потолкались на базаре, продали кусок сала, купили сигарет, соли, камней для зажигалок. Оставалось главное — передать связной листовки и газеты, узнать о силах гитлеровцев в гарнизоне.

Фруза хорошо знала эту женщину, когда училась в школе, жила у нее на квартире. Осмотревшись, девушки зашли в знакомый дом. Хозяйка встретила их приветливо, угостила, а затем рассказала, что в Уллу прибыло много немецких солдат прямо с фронта. По поселку идут слухи, что они готовятся наступать на партизан. Разведчицы и сами заметили большое скопление войск. На опушке леса возле аэродрома ровными рядами стояли крытые грузовые автомобили, раньше их в Улле не было.

Партизанки распрощались со знакомой и отправились в обратный путь снова через базар. И надо же такому случиться — встретили знакомого полицейского. Он тоже узнал девушек, но виду не подал, а стал следить за ними. Нужно было немедленно уходить. Идти дорогой на Фролковичи побоялись: предатель мог предупредить патруль на КПП. Там тщательно проверяли документы, а у них поддельные аусвайсы. Решили уйти с базара, а с наступлением темноты пробираться через реку к нам на ветеринарный пункт. Вот тут-то их и обнаружили оккупанты, открыли стрельбу. Разведчицы скатились с высокого берега Уллы на лед, пробежали вправо по руслу и очутились у нас. Наш встречный огонь заставил гитлеровцев залечь на снегу, не дал возможности преследовать девушек.

Разведданные, добытые Фрузой Станиславчик и Катей Лях, оказались ценными. Мы узнали, что гитлеровцы готовят наступление на партизан, и с этой целью в Уллу прибывают фронтовые части из-под Невеля.

Командование бригады приказало отрядам привести в боевую готовность нашу линию обороны.

Кроме выполнения важных заданий по разведке девушки постоянно заботились о нас, мужчинах: стирали белье, готовили пищу, перевязывали раненых и ухаживали за ними. Своей заботой, вниманием и сердечной нежностью, так необходимыми в суровых условиях партизанской борьбы, они скрашивали и смягчали тяжелый наш быт.

Со своей стороны, мы также с большой любовью и вниманием относились к своим разведчицам. В то время не хватало соли, и как только удавалось достать хоть горсть ее, отдавали им. Всегда старались поселить их в лучшей хате, а в походе несли их вещмешки. Когда громили гарнизоны, каждый из мужчин старался захватить для них что-либо из одежды и продуктов питания.

Да, не женское это дело — война, но без женской заботы нам было бы тяжелее вдвойне.