Александр Чаковский - Блокада. Знаменитый роман-эпопея в одном томе
- Название:Блокада. Знаменитый роман-эпопея в одном томе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2014
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Чаковский - Блокада. Знаменитый роман-эпопея в одном томе краткое содержание
Роман А. Чаковского БЛОКАДА посвящен подвигу советских людей в Великой Отечественной войне. Роман-эпопея повествует о событиях, предшествовавших началу войны, и о первых месяцах героического сопротивления на подступах к Ленинграду, и о наиболее напряженном периоде в войне - осени 1941 года, когда враг блокировал город Ленина и стоял на подступах к Москве. Заключительная книга романа-эпопеи БЛОКАДА, охватывающая период с конца ноября 1941 года по январь 1943 года, рассказывает о создании Ладожской ледовой Дороги жизни, о беспримерном героизме и мужестве ленинградцев, отстоявших свой город, о прорыве блокады зимой 1943 года. Одно из немногих произведений советского периода, где достаточно подробно отражены неудачи первых месяцев войны и неспособность К.Е. Ворошилова организовать оборону города. Роман лег в основу сценария одноименного фильма.
Блокада. Знаменитый роман-эпопея в одном томе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
И хотя это письмо фактически ничего не прибавляло к тому, что знал Сталин, и никак не могло изменить того страшного факта, что оборона на дальних подступах к Москве прорвана немецкими танками, Сталин почему-то ощутил облегчение.
Он нажал кнопку звонка и сказал вошедшему Поскребышеву:
— Вызвать товарища Баканидзе в Москву.
— Слушаю, товарищ Сталин, — ответил Поскребышев. — А где он находится?
Сталин протянул ему письмо:
— Установите и вызовите. Немедленно.
Поскребышев взял письмо и быстро вышел из кабинета. В эту минуту позвонил по «вертушке» Василевский.
Услышав слова «докладывает Василевский», Сталин весь напрягся и сжал телефонную трубку с такой силой, точно хотел ее раздавить. Он приготовился к самому худшему.
— Вы слышите меня, товарищ Сталин? — раздался в трубке голос заместителя начальника Генерального штаба.
— Я слушаю вас, товарищ Василевский, — медленно и внешне спокойно проговорил Сталин.
— Звоню, чтобы доложить, товарищ Сталин, что я только что закончил переговоры с командующими фронтами. Ни на одном из фронтов дальнейшего продвижения противника не отмечено. У Жукова, например, впечатление, что немцы вообще перестали атаковать.
— Не слишком ли оптимистичен товарищ Жуков?.. Впрочем, я переговорю с ним сам. У вас все?
— Так точно, товарищ Сталин.
— Хорошо. Спасибо, товарищ Василевский, за хорошие вести, — сказал Сталин и опустил трубку на рычаг. Потребовалось усилие, чтобы разжать сжимавшие ее пальцы.
Затем Сталин повернулся левее, к аппарату ВЧ, и набрал номер Жукова.
Командующий Западным фронтом оказался на месте. Он подтвердил, что в середине минувшей ночи атаки немцев стали ослабевать и к настоящему моменту прекратились вообще.
— Может быть, это всего лишь маневр или просто передышка? — настороженно спросил Сталин.
— Возможно, — ответил Жуков. — Однако я только что лично допрашивал захваченного в плен немецкого майора, командира одного из полков. На мой вопрос, почему на его участке наступление прекратилось, майор ответил, что солдаты выдохлись, что в ротах осталось по тридцать—сорок человек и продолжать наступление такими силами было бы самоубийством. Я спросил его, — продолжал Жуков, — получил ли он от командования дивизии приказ прекратить наступление. Утверждает, что не получал, но что… Словом, переводчик сказал, что это соответствует нашей поговорке «выше головы не прыгнешь».
— А вы уверены, что этот пленный не врет? — спросил Сталин.
Жуков ответил не сразу.
И за мгновение молчания Сталин успел понять, что задавать этот вопрос ему не следовало. Он вспомнил, что подобный вопрос он задал стоявшим перед ним Жукову и Тимошенко 21 июня…
Но тогда эти слова произнес тот, прежний Сталин, уверенный в непогрешимости своих расчетов, не желавший считаться с реальными фактами, если они противоречили его точке зрения.
Сейчас аналогичный вопрос задал уже другой Сталин. Познавший горечь поражений. Много понявший и многому научившийся. Он боялся ошибки, опасался принять столь страстно желаемое за действительное.
— …Может, врет, а может, и нет, — сказал после паузы Жуков, и Сталину показалось, что Жуков в эти секунды вспомнил о том же, о чем вспомнил он сам.
— Что ж, будем надеяться, что не врет, — сказал Сталин. Он хотел добавить, что утвержденный накануне план контрнаступления, намеченного на пятое и шестое декабря, следовательно, остается в силе, но не произнес этих слов. Впереди была еще неделя, и она могла многое изменить.
17
…Почти до полудня вместе со всеми участниками партактива Звягинцеву пришлось пробыть в бомбоубежище райкома. Он сидел там рядом с Королевым, забрасывая его вопросами. На каждый из них ему хотелось получить немедленный ответ, а Королев отвечал не только тихо — кругом были люди, — но и не спеша, точно испытывал его терпение.
Тем не менее Звягинцев сразу же выяснил, что Вера жива и по-прежнему работает в госпитале. О жене Королев сказал только три слова: «Ее уже нет». Без всякой аффектации, без надрыва, скорее с какой-то злобой в голосе. Спросил о брате, которого давно не видел. Рассказал, что на заводе плохо, очень плохо, рабочих осталось совсем немного, однако они продолжают работу, ремонтируют танки, полковые пушки и налаживают производство мин.
Там же, в убежище, Королев познакомил Звягинцева с новым директором завода Длугачом. Тот беседовал о чем-то с Ефремовым, и Звягинцеву удалось лишь представиться им обоим и в нескольких словах объяснить, с каким заданием он прибыл. Он спросил, на месте ли главный конструктор Котин, который осенью был начальником штаба обороны завода и сделал тогда очень много для строительства укреплений и, к своему огорчению, узнал, что того совсем недавно направили в Челябинск вслед за Зальцманом и Козиным.
В отличие от Зальцмана, резкого, быстрого, категоричного в суждениях, Длугач, несмотря на свою молодость — ему было лет тридцать пять, — произвел на Звягинцева впечатление человека спокойного, даже медлительного.
На завод Звягинцев вернулся вместе с кировцами. Ему не терпелось как можно скорее приступить к осмотру территории, примыкавшей к Финскому заливу, но Королев сказал, что прежде всего надо оформиться, то есть выписать постоянный пропуск, сдать в ОРС продаттестат и получить в обмен карточки на питание.
Они зашли в партком, Королев куда-то позвонил, и через несколько минут явился парень лет двадцати. Впрочем, о возрасте его можно было догадаться лишь по еще не погасшему юношескому блеску в глазах и несколько угловатым, чисто мальчишеским движениям, лицо же его, землисто-серое, худое, с ввалившимися щеками, мало чем отличалось от лиц людей взрослых и даже пожилых.
— Слушай, Беглый, проводишь товарища майора в комендатуру, потом в ОРС. А потом… ну, будешь вроде связного при нем. Если что показать или куда проводить. С комитетом комсомола я договорюсь. Ясно?
— Ясно, Иван Максимович, — ответил парень и как-то странно, то ли с улыбкой, то ли с усмешкой, взглянул на Звягинцева.
Они вышли во двор. Было очень холодно. Звягинцев поднял воротник полушубка, а парень опустил уши своей шапки и завязал тесемки под подбородком.
— А ведь я вас знаю, товарищ майор! — неожиданно сказал он.
— Да? — рассеянно произнес Звягинцев.
— Вы же у нас на заводе укрепления строили. Ну, тогда, осенью.
— Было такое дело.
— Ну вот, — обрадованно сказал парень. — А я тогда на ремонте танков работал. Вспомнили меня?
«Смешной человек! — подумал Звягинцев. — Как будто я могу помнить всех, кто работал на ремонте танков».
— Помню, помню, — скороговоркой ответил он, — только давай не задерживаться. Время дорого.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: