Игорь Афонский - Здравствуй – прощай!

В этой части служил майор Меллис, этот человек был «покупателем» в то время, когда в центральный, Кабульский «отстойник» прибыла партия новичков, он выбирал для зенитного дивизиона тех, кто потом будет там служить. Выбрал и Олега, это с его специальностью — наводчика «САУ»! Тогда он сам был начальником штаба, но потом его перевели, с повышением. А направили всего-то в такой же дивизион командиром подразделения. Теперь он, слегка пьяный, вдруг встречает в своей «вотчине» знакомого солдата. На первый момент его даже прошибает слеза:

— Ба! Какого чёрта?

Потом понимает, ведь что-то неизбежное случилось. И он под этим делом сознался, что «да, мол, был грех, взял тебя к себе, твои документы из «артиллерийской» пачки в свою кипу». Просто увидел в военном билете курсанта в форме, прочитал название «мореходки», вспомнил, что сам поступал, но не прошёл по количеству полученных баллов, и вот!

— Взял! Даже хотел сюда забрать, всё присматривался. Ты уж, прости, браток!

Слушая эту еле связную речь офицера, Олег вдруг осознал, почему его предыдущая жизнь так круто изменилась! Этот, распухший от праздной жизни тип, когда-то, будучи выпускником средней, советской школы, подал свои документы в «мореходку» и не смог сдать экзамены по математике или написать сочинение по литературе. Поэтому его взяли в Высшее Военное Командное Училище где-то в Самаре, по случаю большого там недобора. Потом он видит где-то знакомые буквы, складывает их в слова, читает и вспоминает молодость, свои старые амбиции — приютил под крылом, понимаешь ли! А сейчас льёт тут горючие слёзы, не заметил, что всю жизнь другому человеку перевернул с ног на голову. Олег вспомнил свой экзамен по математике. Ничего трудного и особенного там не было, в билете был вопрос: «А как определить объём неизвестной бутылки?».

На что Олег выкатил из памяти сразу две формулы: объёма цилиндра и конуса, суммировал и посмотрел на экзаменатора. Экзаменатор поморщился:

— Ну, зачем так сложно? Легче было бы сравнить с имеющимся эталоном объёма!

Олега трясло от волнения, он думал, что не пройдёт последний отбор, таким большим тогда казался «отсев» и строгим конкурс. Но прошёл, даже отучился второй курс, а теперь, вот второй год в вооруженных рядах Советской Армии. Теперь самая большая награда на службе: вернуться обратно, учиться!

Лёгкой, расползающейся походкой офицер удалился в свою комнату, а солдат побрёл в столовую. Там Оскар уже отвечал на вопросы старослужащего солдата, какой-то «земляк» внимательно заполнял анкету на этих двух, вновь прибывших:

— С какой целью прибыли в расположение части? Есть ли родственники за границей, а за рубежом, указать в каком количестве и с кем проживают, ненужное подчеркнуть. Сколько месяцев в году, сколько дней в Армии?

Вероятно, что его интересовало всё, но самое главное — что он с этого может иметь.

— Геморрой! — только и произнёс Олег, думая о чём-то своём. Он высказался так вслух, к всеобщему удивлению всех присутствующих!

Второй раз в жизни судьба преподносит ему такой подарок. Так в учебной части к Олегу было повышенное внимание.

— А, из «мореходки», значить! Это значить, что парень не простой, а такой крутой!

Взвод отжимается, все приняли положение — упор лёжа, уже ушли последние силы:

— Раз! Два! Раз! Полтора! А тебе, что, особое приглашение? Полтора! Это значит, что следует находиться в положении между первой и второй позицией, лёжа! У вас, что, в училище этому не учили?

И дальше разгоряченный сержант занимается индивидуально, только с одним бойцом. Вот взвод на утренней тренировке, упражнение на перекладине.

— Шо? — орет в ухо бравый сержант, — Да ты даже тридцать раз не подтянулся ещё, слабак! Смотри сюда!

Шмыглюк подпрыгнул на турник, все принялись считать, вот:

— 52! 53!

Но тот может и больше, его личный рекорд «сто с гаком», но на солнце стало нагреваться всё железо вокруг, а от ожогов и мозолей потом будут болеть руки. Сержант помешан на своей физической подготовке, он готовит себя на «дембель», можно подумать, что иначе его домой не пустят, а недавний свой гепатит во внимание почему-то не принимает. Следующая сцена.

— Ню ка! Ню ка! И хто это идёт?

И сержант толкает солдат, распихивает всех своей массой, останавливает Олега. Олег спокойно рассматривает «Чапу», они недавно крупно поцапались, не поделили очки, теперь им просто тесно в одной комнате. «Чапе» скучно, он как большой трудный ребёнок, который сломал все свои игрушки дома, теперь тянется к вещам взрослых, понимает, что за это ему ничего не будет, или не понимает. Вот возникла свалка, это сержант применяет захват руками с подсечкой по ногам, сейчас жертва должна упасть, но Олег видел уже как применялся такой приём, он переносит центр тяжести ниже, выскальзывает во время из захвата и, пользуясь теснотой в помещении, оказывается у сержанта за спиной. Теперь он может стукнуть противника по шее, но рядом оказывается сержантский «подпевала» из другого взвода, мешает что— либо сделать. «Чапа» вращает головой, взбеленился, лезет на стенку, но тут громко объявляют:

— Отбой!

Он теряет всякий интерес, что-то внутри него ломается хрупкой пружиной. Но потом он оживает, по пути вытирает об кого-то свои сопли, его несет дальше. Такой упитанности можно было бы позавидовать. Все пошли спать. Через месяц «Чапа» вскроет взрыватель на головке снаряда, потом взрыватель вскроет всех, кто находился тогда рядом, многих не довезут до врача! Просто не успеют этого сделать! А пока он об этом не знает и берёт от жизни всё! Итак, за фотографию в своём военном билете Олег испытывал к себе двойное внимание, а спрашивали с него порой и втройне!

«Блок № XXX» сняли, им оказался двенадцатикилограммовый ящик с размером среднего дипломата. Его завернули в тряпку, чтобы об углы не бить бока, и несли по очереди. Как назло, в городе в тот период времени было очень неспокойно, там то ли отмечали какой-то национальный праздник, то ли участились случаи взрывов на улицах. Поэтому город часто перекрывали, там действовала система временных пропусков, сменных паролей, проверок на дорогах и выборочные обыски любого автотранспорта.

Наняли такси. Им оказалась желтая старая «тачка» с надписью «TOYOTA» спереди и сзади, но настоящая принадлежность производителя машины даже не угадывалась. Все такси имели подобные надписи, сделанные красной краской, так же как и автобусы были подписаны «MERCEDENZ — BENZ» — ходили такие громоздкие сараи на колёсах с багажным отделением сверху. Впрочем, там всегда сидели люди, которых покачивало как обезьян на груде коробок и ящиков.