Николай Гомолко - Лесная крепость

Значит, надо вести плот самой короткой дорогой, надо умело распределить свои силы. Главное — подплыть к берегу, почувствовать под ногами твердую почву. И пусть он тогда не сможет стоять на ногах — поползет на четвереньках. Хоть на брюхе, но эстафету передаст в руки своих.

Им и так сейчас тяжело. И надо же, еще этот проходимец — предатель Климчук! Погоди, гадина! Встретимся, узнаешь почем фунт лиха. К врагам перекинулся, народ свой продает! «Возможно, мне поручат его расстрелять. Не дрогнет рука. Наведу дуло винтовки в твое косматое звериное сердце».

…Озеро ночью кажется безбрежным, мерцает то в отблесках дальних ракет, то в сполохах вечерней зари. Ночная тишина напряженная, обманчивая. Даже здесь, среди озера, все может вдруг перемениться. Вадим бросает взгляд на покинутый остров. Как-то там ребята? Не страшно ли им?.. Ну, недолго придется ждать его, недолго, ночь проспят, а днем он уже будет на берегу и что-нибудь придумает.

Правда, надеяться, что сразу попадется лодка, нельзя. На северной стороне озера, куда примыкает болото, нет ни одной деревни. Да и у него, как только ступит на берег, первой заботой будет скорее пробраться в штаб партизанского соединения.

При самой удачной ситуации получалось, что лодка отчалит за детьми только следующей ночью. Значит, Алесь и девочка будут еще сутки на острове… Только бы их не заметили с вражеского берега. «Не посоветовал, не предупредил, — забилась неспокойная мысль. — Хотя бы не выходили на берег». Вся надежда на го, что Алесь — парень смышленый.

…Грести становится все тяжелее. А еще плыть да плыть. И не один час. И Вадим решает делать небольшие перерывы.

Он взмахивает в последний раз веслом, опускается на плот, ложится на спину, вытянувшись во весь рост. Он смотрит прямо в небо. Кажется, ничего, кроме этого небесного темного безбрежья, не существует…

Вадим находит среди звездной россыпи Большую Медведицу. По ней точно определяет направление на север.

Конец передышке. Вадим поднимается, опускает в воду весло. Совсем рядом всплескивает большая рыба.

Первая ночь на острове прошла спокойно. Аллочка ни разу не проснулась, тихо посапывала, пригревшись возле Алеся. Он лежал и старался представить, как там Вадим Николаевич. Вдруг заметят его фашисты и обстреляют плот?.. Алесь напряженно прислушивался к ночным звукам.

Минул час, другой. Было тихо, стрельбы не слышно. Значит, пока все идет как надо.

Вообще-то Вадим Николаевич мог бы и его, Алеся, отправить с донесением. Уж он бы в любом случае доставил его на место. Даже если бы фашисты обнаружили плот и подняли стрельбу, нырнул бы, как щука, в воду, вильнул в сторону — и поминай как звали…

Но это только мечты. А сейчас здесь, на острове, он за хозяина, за командира. «Командир, — шепчет он и усмехается. — Потеха, да и только». Вот если бы дали ему под командование человек двадцать партизан — другое дело. Построил бы он их в шеренгу и пошагал бы с винтовкой наперевес вперед: держись, лютый враг, видишь, какая сила идет — аж земля дрожит!..

И не заметил хлопец, как уснул. А разбудила его Аллочка. Она стояла около него, розовая от сна, веселая.

— Дода!

— Подожди! — сказал Алесь строго. Ему не хотелось вставать, он даже рассердился на девочку: сама не спит и ему не дает. Попробовал закрыть глаза, но сон уже улетел. С трудом заставил себя сесть, встряхнуться. Дошло до сознания — ты же командир, а «команда» у тебя несознательная.

Первые мысли Алеся о Вадиме Николаевиче. Как-то он? Где он теперь? Неужели еще не добрался до земли? Может, не удалось пристать к берегу?.. И попал под наблюдение врагов?

Алесь решил не мешкая идти к берегу — посмотреть, оценить обстановку. Он вылез из шалаша.

Солнце уже поднялось высоко. Алесь зажмурился. Потом подхватил на руки девочку и направился напрямик, через кусты, к Черному Дубу. Лес был наполнен терпкими, острыми осенними запахами. Где-то слышался стук дятла. И запахи, и звуки леса, и сам остров — все было знакомо, все казалось давно обжитым.

Вот и дуб и тропинка, что бежит к песчаному берегу. Алесь спустил с рук девочку, повел за собой.

Озеро было неспокойно. Сощурившись от солнца, Алесь всматривался в озерные дали, искал темную точку. Вдруг показалось ему: что-то мелькнуло почти у самого горизонта и тут же пропало. Нет, это, верно, игра бликов — плот даже при таких волнах был бы приметен. Значит!.. Значит, Вадима Николаевича не заметили, и он…

Не успел Алесь закончить свою мысль, как увидел, что со стороны Митковичей по озеру плыла лодка с какими-то людьми. Алесь замер от испуга, быстро пригнулся, еще не уразумев, что случилось. Лодка направлялась прямо к их острову. Не с севера, а с востока. Что же это за люди? Может, рыболовы? «Только бы не фашисты! Пускай бы рыболовы», — шептал он. Лодка шла ходко. Парнишка прикинул, сколько времени понадобится лодке добраться до берега. Пожалуй, с полчаса, а то и меньше. За этот срок можно кое-что успеть.

Алесь отполз в кусты и, взяв за руку девочку, потащил ее за собой. Прежде всего надо напоить ее молоком. Она тогда и плакать не будет. Потом нужно спрятаться в укромном уголке — а он знал таких уголков на острове немало — и оттуда наблюдать, что за незваные гости к ним явились и зачем.

Алесь схватил Аллочку под мышки и побежал. «Мало времени, ой как мало!» — Теперь тревога не на шутку охватила мальчика. В шалаше оставаться нельзя, хоть он и замаскирован. Могут ведь прочесать остров, как это делают гитлеровцы. Тогда… Разве вернуться на плывун, спрятаться в камышах, притаиться, переждать беду? И козу с собой забрать. Там он ее и подоит, и девочку накормит.

Сказано — сделано. Алесь залез в шалаш, подобрал подстилку, банку и вылез наружу. Он оглядел все вокруг. Нет, никаких особых примет, что здесь совсем недавно жили люди, не было. Даже если найдут шалаш, решат, что он давно покинут. Как жаль его оставлять, привыкли к нему, как к родному дому…

Поняв, что ее уводят от вкусной травы, коза заупрямилась, заблеяла, стала упираться.

— Молчи! — шептал Алесь. — А то фашисты услышат!

Что в лодке враги, Алесь почти не сомневался.

Не выдержал Алесь, изо всех сил хлестнул козу прутом и погнал ее по тропинке. Двигались почти бегом. Вот лес кончился, пошли густые ольховые кусты. За ними открывался берег.

Ветер изменился — сейчас он дул с севера, — но плывун остался на прежнем месте. Тихо шуршал камыш. Это он укрывал в своих густых зарослях Алеся и Вадима Николаевича. И теперь, в тяжелый час, Алесь опять вернулся сюда. Здесь они все в безопасности.

Плывун отделен от острова водой, хоть и неглубокой, а в густых зарослях камыша сам черт ногу сломит. Вряд ли фашисты сунутся сюда.