Владимир Миронов - Первая мировая война. Борьба миров

«Филерская служба, — писал начальник разведывательного отделения Варшавского военного округа полковник Н. С. Батюшин, — требует от агентов наружного наблюдения, кроме умственного развития, памяти и находчивости, особого развития зрительной памяти, которая должна фиксировать все доступные глазу мелочи повседневной уличной жизни, и умения вести наблюдение на расстоянии, дабы не попасть в поле зрения наблюдаемого».

Создание органов армейской контрразведки в течение 1911 г. не означало учреждения некой особой системы, в частности потому, что отсутствовал управляющий центр, который бы координировал и планировал борьбу с агентурой противника, а тем более прогнозировал вероятные действия иностранных спецслужб по стране в целом. По мнению специалистов Департамента полиции, военное ведомство, создавая контрразведывательную службу, совершило ошибку, законспирировав деятельность контрразведывательных органов. По этой причине сотрудники КРО были лишены всякой исполнительной власти, даже той, которую имели как жандармские офицеры. Инструкция предписывала им только вести наружное наблюдение, а для обысков и арестов обращаться к местным жандармским органам.

Парадокс ситуации заключался в том, что после создания в Военном министерстве контрразведывательных отделений циркуляром Департамента полиции от 18 сентября 1911 г. борьба с иностранными спецслужбами была изъята из круга прямых обязанностей Главного жандармского управления и охранных отделений, хотя им были даны указания по-прежнему передавать поступавшие сведения о фактах шпионажа окружным генерал-квартирмейстерам. Иначе говоря, разоблачение иностранных шпионов перешло из такого крупного учреждения, как Департамент полиции, в ведение скромных по численности отделений

.Бывало и так, что под прикрытием «разведывательных операций» скрывали действия нечистые на руку дельцы. Небезынтересна судьба графа А. А. Игнатьева, полковника русской армии (брата П. А.Игнатьева). С 1908 г. он военный агент в Дании, Швеции и Норвегии; в 1912—1917 гг. — военный агент во Франции; представитель русской армии при французской главной квартире. Он руководил размещением военных заказов во Франции и поставкой их в Россию в годы Первой мировой войны. По мнению эмигранта А. Маркова, через руки графа А. А. Игнатьева «прошли миллиарды русских денег в погашение сделанных военным министерством во Франции заказов, и из этих громадных сумм к его рукам прилипло столько, что к концу войны Игнатьев был уже не в состоянии представить отчета».

Поддержку графом большевиков связывали именно с этими растратами. Ежемесячно через Игнатьева проходило около 120 миллионов франков, а всего миссией с 1 (14) января 1914-го по 1 (14) января 1918 года было потрачено 1 млрд. 70 млн. 177 тыс. 302 франка 60 сантимов. В качестве финансиста при нем выступал “кухонный мужик” Ильинский. Игнатьев произвел своего денщика в офицеры, поручив ему счетный отдел. По данным французской военной разведки, этот Ильинский был «абсолютным ничтожеством, человеком с довольно темным прошлым…». Не будучи профессиональным бухгалтером, он вел у Игнатьева финансовую отчетность по огромным суммам. Но министр позволил вести финансы в армии кому угодно.

Каким образом Игнатьев зарабатывал деньги? О том писал А. Ганин в статье «Любимые женщины братьев Игнатьевых. Во что они обошлись России?» Пример первый. Вместо заказа на поставку дистанционных трубок для русской артиллерии по 6 франков за штуку Игнатьев делает заказ, но по 12 франков за штуку. Куда идет разница? Пример второй. Весной 1916 г. русским военным агентом получено при посредничестве Русского торгово-промышленного банка, не пользовавшегося его покровительством, предложение пяти французских предприятий о поставке двух миллионов тяжелых снарядов. Граф Игнатьев, преследуя свои интересы, разместил заказ в различных отделениях завода «Крезо-Шнейдер», не справлявшегося с русскими заказами из-за их обилия. Как следствие, недополучение снарядов и тот самый снарядный голод, о котором буквально стон стоял во всей армии. Документально подтверждено, что Игнатьев при размещении заказов отдавал предпочтение исключительно заводам Шнейдер и связанным с ними, причем деньги переводились исключительно через Русско-Азиатский банк и директора его парижского отделения А. Г. Рафаловича.

На нажитые с поставок деньги Игнатьев, по показаниям французского офицера Дофина, приобрел «для одной артистки» ожерелье стоимостью 300 000 франков. Но, может, у графа были собственные средства? Никак нет. Родовой майорат Игнатьева, имение Ольгово Московской губ., по данным на 1916 г., приносил ему ежегодно 50 000 рублей убытка. Говорили и о сотрудничестве Русско-Азиатского и других с немцами.

Полковник военно-судебного ведомства Ю.И. Лисовский, расследуя деятельность Игнатьева, писал: «Могу предположить, что в то время, когда русский солдат и офицер умирали в России на фронте, изнемогая от недостатка снарядов и другого боевого материала, в Париже были люди, занимавшие ответственные места в заготовительной комиссии и думавшие очень мало о том, что на русском фронте умирают русские люди и что их добросовестная работа может уменьшить количество этих смертей».

Конечно, разведка действовала во всех странах. Откуда же враг узнавал военные тайны русской армии? И как тут не вспомнить такую легендарную личность, как Мата Хари, нидерландку, бывшую на службе не у одной разведки. После развода с мужем, шотландским офицером, что был старше ее на 20 лет, она танцевала в Мадриде, Монте-Карло, Берлине. Ей посылал цветы сам Пуччини, а Массне писал: «Я счастлив, когда смотрю, как она танцует!». Газета «Курьер Франсэ» писала: «Даже оставаясь неподвижной, она околдовывает зрителя, а уж когда танцует, ее чары действуют магически». Во время танца она постепенно снимала с себя роскошное восточное одеяние, оставаясь лишь в жемчужном ожерелье и сверкающих браслетах, игрой тела воздействуя на публику». В то время стриптиз был настоящей сенсацией, и вот уж весь Париж лежал у ног прелестной танцовщицы. Газеты называли ее экзотический танец «индийской религиозной мистерией». Так она покорила немало знатных особ, выступая в дорогих кабаре, салонах знаменитостей (в том числе барона Ротшильда), в прославленном театре «Олимпия». Будучи двойным агентом (Франции, Германии), Мата Харри расстреляна в октябре 1917 г… Пусть и не столь вызывающе, но ничуть не менее эффективно работали сотни других агентов.

Я не думаю, что говорить о шпионах в правительстве — смешно. Вовсе нет: агенты влияния в правительстве России были и есть. Тому есть основания. «Нашу осведомленность, — писал руководитель австрийской разведки М. Ронге, — русские объясняли предательством высших офицеров, близко стоящих к царю и высшему армейскому командованию. Они не догадывались, что мы читали их шифры. В общей сложности нам пришлось раскрыть около 16 русских шифров. Когда русские догадались, что их радиограммы их предают, они подумали, что мы купили их шифры».