Александр Прозоров - Присяга Российской империи

Они выпили, и полковник, понюхав разломанный пополам абрикос, продолжил:

— Не хочу плохо говорить о президенте, но новая система построена так, что он не способен совершать энергичных действий. Он не может резко прижать тех же чиновников. Ведь это «электорат», и если их заставить работать с полной отдачей — на выборах они проголосуют за другого. Президент не может выделить деньги на экстренные нужды страны — для этого придется сначала уговорить думу. Он не способен закрутить гайки в экономике, предвидя смертельную опасность для страны и мобилизуя ресурсы — заводчики и рабочие обязательно начнут кампанию за его переизбрание. Он вынужден постоянно идти на поводу у тех, кто оплачивает избирательные кампании. В общем, демократический принцип избрания правителей порочен в зародыше. К тому же, сроки от выборов до выборов не дают планировать развитие страны на долгий срок, а каждый новый правитель начинает внедрять собственные идеи. Вспомни историю еще раз: начиная с середины шестнадцатого века Иван Грозный строил засечные черты и завещал своим потомкам постепенно сдвигать их на юг. Его завет исполнялся триста лет, за которые было выстроено тридцать шесть черт, последняя из которых прошла по Тереку в середине девятнадцатого века. Как ты думаешь, удалось бы это нам, будь на Руси демократия? Если бы каждые четыре года поднимался вопрос о том, нужно это рядовому налогоплательщику Новгорода или нет?

— Да уж! — Илья даже рассмеялся, представив дебаты в Думе по поводу строительства дорогостоящих оборонительных рубежей. — Они на эти деньги, скорее бы, себе новые конюшни построили, да жеребцов из табуна «БМВ» закупили.

— Вот потому и воюем мы на поношенных БТРах, а не новеньких «трешках». — Гость завернул пробку на опустевшей емкости и опустил флягу назад в карман.

— Что теперь говорить? — пожал плечами Ралусин. — Последнего императора все равно, скорее всего, расстреляли восемьдесят лет назад вместе с законными наследниками, а подчиняться самозванцам как-то не хочется.

— Ну, почему же расстреляли? — спокойно возразил полковник. — Император, конечно, погиб, но наследник-то уцелел.

— Я, вообще, слышал эти сплетни, — мотнул головой Илья. — Но мало ли чего журналисты из желтой прессы сбрешут? Им лишь бы тираж поднять. Вот и пускают слухи про императоров в Швейцарии и «черный» бюджет. Но, думаю, слухи все это. Останки царской фамилии ведь найдены и похоронены! И экспертиза генетическая была…

— Очень странная экспертиза, — добавил Чупара. — С какими-то передергиваниями и процентовкой совпадений. Но ты забываешь, капитан, что эти люди не просто представители одной семьи. Они еще и святые, православные мученики. Политика политикой, а святые мощи — это навечно. Упокоенные в Питере останки Церковь святыми мощами не признает. Потому что знает — Алексей умер не здесь. Патриарх Тихон лично передал ему в двадцать третьем году семейные архивы. Причем с согласия некоего Иосифа Виссарионовича. В связи с некоторыми договоренностями относительно регенства и будущего России… Такие вот получаются пироги.

— Этого не может быть, — решительно поднялся Ралусин. — Я специально этим вопросом никогда не интересовался, но…

— Но за три дня до казни, — все тем же спокойным тоном перебил его Чупара, — царевич Алексей упал с лестницы, после чего уже не вставал до самой смерти. Или, точнее, никто не видел, чтобы он вставал. Он не выходил к охране, к столу, его не видели комиссары… Никто не знает, кого выдали палачи за убитого царевича, но наследника трона офицерам русской армии удалось спасти.

— Почему же тогда он до сих пор о себе не заявил?

— Император Алексей Николаевич уже давно умер, капитан. Что касается его детей, то… Ага, к воротам подтаскивают подбитый БТР, — без всякого перехода закончил гость.

— Простите, товарищ полковник! — Илья Ралусин вскочил, выглянул в окно. — Мне придется ненадолго вас покинуть.

— Я понимаю, капитан, — кивнул Чупара. — Идите.

Вокруг затащенной под навес боевой машины столпились почти все свободные пограничники — приковылял даже перемотанный бинтами сержант Сергей Купик из санчасти, но Ралусин немедленно отправил его назад. Если не считать закопченного за время пожара корпуса, БТР выглядел совершенно целым. Граната пробила бронированный корпус аккурат напротив моторного отсека, выворотив взрывом переднее правое колесо и вырвав все идущие к нему тяги — рулевую, кардан, трубку подкачки воздуха. Но, в общем, на замену рулевого рычага хватит и пары часов, а без всего остального транспортер ездить способен. Чай, не «жигули» — военная техника. Но вот моторный блок — двигатель, главный фрикцион, коробка передач и планетарные механизмы — на первый взгляд превратился просто в месиво, из которого торчали оплавленные поршни, поблескивающие белыми сколами чугунные шатуны, покрытые черным налетом шестерни и валы… Говорить о степени повреждений не имело смысла — блок подлежал замене целиком.

— Повезло Сереге, — отметил прапорщик Юсупов, заглядывающий командиру через плечо. — Попади духи слева или чуть позади, сгорел бы, как цыпленок.

От этих слов у Ильи пропало всякое желание ругаться. В конце концов, потеряли они, действительно, только железо. Из людей никто не пострадал. Даже водитель, вон, уже бегает.

— Ладно, мужики, посмотрели и хватит. Юсупов, найдите дежурного по части, пусть наряд броню отмоет, а то смотреть страшно. Я ремонтников из дивизии вызову, чтобы к их приезду машина лучше новой выглядела. Второй БТР отгоните за офицерский городок, на Белый склон, и поставьте там. Придется его, если что, с наката заводить.

— Есть, товарищ капитан.

— Остальным проверить оружие и пополнить боезапас. Как бы еще вызова не случилось.

Ралусин посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что они показывают уже половину восьмого. Желудок тут же вспомнил, что обеда еще не было и требовательно заурчал. Начальник заставы поймал одного из пограничников, попросил:

— Козырев, не в службу, сбегай ко мне домой, предупреди Иру, что я сейчас подойду с гостем. Пусть приберет в квартире по-быстрому и стол накроет.

После этого Илья неспешно прогулялся до КПП у ворот, распорядился разместить и накормить прибывших с проверяющим бойцов. Потом вернулся к штабу. Посмотрел на часы: минут двадцать прошло. Пока дойдут, жена как раз успеет все приготовить. Тем не менее, до кабинета он шел еще более медленными шагами, нежели по территории части.

Чупара, сидя у него в кабинете, читал подшивку «Красной звезды». Поднял глаза, улыбнулся:

— Кроме как в частях, капитан, прессу почитать некогда. Как БТР?

— Моторный блок восстановлению не подлежит. В остальном — можно еще лет пятьдесят гонять. Как «тридцать четверки».