Александр Прозоров - Присяга Российской империи

— Что, так просто?

— Просто?! — на этот раз командир «Белого лебедя» попытался повернуться целиком. — Ну, майор… Если вы считаете, что все то, что мы делали в этом полете — «просто», то да. Подумаешь, еще одна ночная дозаправка, подавление станции противника, обход враждебной территории в темноте за Полярным кругом, жалких восемь тысяч километров перелета! Какие пустяки! Если бы это было так просто, майор, никто бы нам этого сделать не позволил. «Просто» мы умеем то, на что не способны другие. Только и всего…

Илья, поняв, что невольно обидел летчиков, предпочел промолчать, закрыл глаза, и почти сразу погрузился в дремоту. Ему снился строй серебристых птиц, от которых во все стороны раскатываются волны, превращающие землю в безмолвное ледяное поле, снился розовый круг воронки топливозаправщика, снились мелькающие перед глазами макушки пальм, поднимающиеся почему-то вокруг самой Москвы, и большой штурвал, который от держит в руках, направляя свой аэроплан вокруг кремлевских стен. Приснились негры, распиливающие ажурные антенны радара на дрова и приветливо машущие фуражками моряки с могучего линкора под полосатым, как казенный матрац американским флагом.

Проснулся он от того, что по глазам одарил ослепительный свет. Ралусин прикрыл лицо ладонью, попытался спрыгнуть на пол, но промахнулся и плашмя грохнулся на тюк со спасательным плотом. Поднял голову, увидел стоящую вертикально линию горизонта, закрыл глаза снова и старательно потер уши, вызывая прилив крови к мозгам. Потом снова посмотрел вперед. Земля по-прежнему дыбилась поперек иллюминаторов, но теперь Илья сообразил, что «ТУ-160» находится в глубоком вираже.

— Где мы? — спросил он.

— Совершаем экскурсию по Золотому кольцу России, — отозвался штурман-оператор. — Попрошу посмотреть налево. Вы имеете возможность полюбоваться уникальными архитектурными памятниками древнего Суздаля.

Илья доверчиво выглянул в левый иллюминатор, но вместо обещанного города увидел только черно-белую картинку зимней Руси: широкие снежные просторы, черные разводы лесных зарослей, слегка прикрытых инеем и шапками на макушках самых раскидистых крон; матовые линии дорог с крохотными машинками, темные промоины то ли на ручьях, то ли на озерах или реках — различить в равномерной белизне русло или очертания берегов было невозможно. На миг появился золотой шпиль — но самолет выровнялся, и храм остался под брюхом.

Ралусин обнаружил, что «ТУ-160» находится в плотном строю — немного впереди и справа шел, рубя воздух пропеллерами, поджарый «ТУ-95МС», за ним еще один. Возглавлял эскадрилью «Белый лебедь» с гордым именем «Илья Муромец» за кабиной и длинной полосой цветов российского флага на борту.

— Не похож на богатыря самолетик, — негромко отметил Илья. — Больно стройный.

— Еще как похож, — покосился на него Кимицко. — Палица в сорок тонн. И нигде, кроме как на Руси, таких нет, — он пожал плечами и виновато развел руки. — Не рождаются…

Навстречу дальним бомбардировщикам неслись мелкие белесые облака, легко разлетаясь от удара крыльев или корпусов, всасываясь в сопла, и словно от этого небо с каждой минутой полета становилось все чище и светлее, не отбрасывая вниз ни единого темного пятна.

— Командир, — сообщил штурман-оператор, поворачивая переключатель на передней панели рации. — Нас вызывает дальний привод. Дают снижение до пяти тысяч и курс сто шестьдесят. Нас сажают первыми. Просят перейти на пятый канал.

— Выполняю снижение, штурман. Курс сто шестьдесят принят.

Ракетоносец качнул крыльями, и плавно пошел к земле.

Сметая реактивной струей снег с холодной рулежки, ударный авиакомплекс «ТУ-160» подкатился к покрытому изморозью ангару с запертыми, опечатанными воротами и замер, слегка клюнув носом. Один за другим отключились двигатели. В кабине наступила непривычная, холодная тишина.

— Спасибо вам, мужики, — сказал Илья. — Вы даже не представляете, что сделали. Вы ведь не просто спасли сотни тысяч жизней. Ведь атомный взрыв мог быть принят за атаку, мы нанесли бы ответный удар и… Вы не только нас, вы все человечество, всю планету от гибели спасли. Вы…

Ралусин запнулся, не зная как еще выразить свои чувства и закончил просто, но искренне:

— В общем, с меня пиво.

— Поздравляю, экипаж, — сухо и официально произнес командир корабля. — Всего двое суток полета, и мы заработали себе по кружке медовухи.

Скучающий возле ангара часовой вздрогнул, испуганно перехватил в руки карабин, закрутил головой и только после этого сообразил, что дружный взрыв хохота доносится из кабины еще горячего, не заметенного снегом ракетоносца.

Насадив на крючок крупный кусок макрели, Джой Бернет, хорошенько размахнувшись, закинул наживку в волны, после чего достал из лежащей на палубе упаковки банку пива, открыл, влил себе в глотку несколько глотков и уселся в брезентовое складное кресло, на всякий случай привязанное к поручню. Внезапно катер дрогнул и закачался, словно дом от подземного толчка.

— Что за?.. — поднялся рыбак, оглядываясь по сторонам. — Врезался что ли кто-то?

Он обошел катер вдоль борта, выглядывая наружу, но ничего странного не заметил.

— Ну и ладно, — Джой допил пиво, швырнул банку в сторону и… И вдруг океан закипел! Миллионы, миллиарды горячих пузырьков с шипением вырывались на поверхность. Вокруг возник густой влажный туман. Катер мгновенно покрылся росой, рубашка намокла, с волос за шиворот потекли струйки воды.

— Фак!!! — рыбак кинулся в рубку, крутанул ключ зажигания и обеими руками вдавил кнопку запуска дизеля. — Фак, фак, фак, фак, фак, фак…

Джой перевел дух только когда мотор наконец-то взревел и, повинуясь рычагу акселератора, перешел на максимальные обороты, унося катер с волочащимися позади удочками прочь со странного места.

— Говорили мне, что тут на дне база летающих тарелок, — оглянулся на бурлящий залив Баррет. — А я, дурак, не верил.

«Вчера вечером сейсмические станции острова Тасмания и лаборатории Канберрского университета в Калгурли зафиксировали землетрясение силой в три балла на севере Австралия. Эпицентр располагался в Большом Австралийском заливе, на глубине трех с лишним миль. Если верить гипотезе о дрейфе материков, это означает, что наш континент еще немного сдвинулся на юг и через несколько миллионов лет займет место Антарктиды на Южном полюсе».