Александр Корзников - Ради мира на земле

Особенно ожесточенные атаки враг предпринял 18 июля. К тому времени по приказу нового командира дивизии полковника С. И. Цукарева на плацдарм была переправлена вся артиллерия. Танки и пехота противника были встречены огненным шквалом.

Отважно сражались воины 242-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона. Ведя огонь прямой наводкой, они выводили из строя одну вражескую машину за другой. Расчет сержанта А. И. Вяткина, работавшего до призыва в армию слесарем в механическом цехе Средне-Уральского медеплавильного завода, поджег несколько танков. Столь же мужественно сражались воины расчета старшего сержанта С. Д. Березкина.

Шесть дней 371-я стрелковая дивизия отражала натиск гитлеровцев и не отошла ни на шаг. Особо отличившиеся при форсировании Немана и в боях за удержание плацдарма капитаны П. И. Пономарев, Ф. П. Савельев, старший сержант С. Д. Березкин, сержанты А. И. Вяткин, А. М. Ершов и рядовой С. Г. Фенько были удостоены звания Героя Советского Союза.

Характерно, что именно в момент выхода войск 3-го Белорусского фронта к границам Германии в гитлеровской Ставке в Восточной Пруссии на фюрера было совершено покушение. Группа генералов и других лиц, связанных с монополистическими кругами, убедившись, что война проиграна, попытались устранить Гитлера и пойти на сговор с Соединенными Штатами Америки и Великобританией против Советского Союза.

Между тем, отразив контратаки, наши войска перешли в наступление и 1 августа овладели Каунасом. Знамя 371-й стрелковой дивизии украсилось второй правительственной наградой — орденом Суворова II степени.

Как ни сопротивлялись гитлеровцы, в середине августа 5-я армия вышла к границе Восточной Пруссии и даже форсировала пограничную реку Шешупе. Предстояло сокрушить могучую цитадель германского милитаризма. Здесь укрепленные районы с большим числом долговременных огневых точек и сооружений крепостного типа, прикрытых противотанковыми препятствиями, мощными железобетонными «зубами дракона», сочетались с приспособленными к обороне многочисленными хуторами с каменными постройками.

К штурму Восточно-Прусского плацдарма велась тщательная подготовка. В каждом стрелковом полку один из батальонов был усилен танками, самоходными орудиями и специальными подразделениями и натренирован для ночных действий. В ходе наступления они должны были служить своеобразными таранами для прорыва оборонительных полос.

Ничто не помогло гитлеровцам — ни укрепления, ни фанатичное сопротивление. В январе 1945 года 371-я стрелковая дивизия вместе с другими соединениями сокрушила Гумбинненский укрепрайон и овладела городами Инстербург и Алленбург. Она вышла к Хейльсбергскому укрепленному району, прикрывавшему с юга главный город Восточной Пруссии — Кенигсберг. Это был самый мощный укрепрайон, имевший 911 железобетонных огневых точек и множество дерево-земляных сооружений, различных противотанковых и противопехотных препятствий. И эта преграда пала под ударами советских войск. Выйдя с упорными боями к заливу Фришес-Хафф, они вынудили в конце марта капитулировать остатки прижатых к морю войск противника.

Совершив в середине апреля 120-километровый марш, 5-я армия прибыла на Земландский полуостров. Здесь 371-я стрелковая дивизия под командованием полковника А. С. Логинова участвовала в ликвидации последних очагов сопротивления гитлеровцев.

День Победы над фашистской Германией воины 371-й стрелковой дивизии встретили… на Урале. Да, на Урале, ибо после боев на Земландском полуострове 5-ю армию погрузили в эшелоны, и она двинулась на восток.

Ветераны со слезами на глазах смотрели на родные города и деревни, которых не видели с 1941 года. А эшелоны следовали дальше — в Приморье. Уральцам предстояло участвовать в разгроме Квантунской армии в Маньчжурии.

5-ю армию перебросили в Приморье не случайно. Пожалуй, ни одна армия не имела такого опыта прорыва долговременных оборонительных полос, как эта. И здесь уральцы с честью выполнили свой долг. Вступив в бой 9 августа 1945 года, они вместе с другими соединениями преодолели мощные укрепления, прошли через тайгу и горы и уже 16 августа вступили в Муданьцзян — важнейший опорный пункт, прикрывавший выход в центральные районы Северо-Восточного Китая. Продвигаясь дальше, они вступили в Дуньхуа. Здесь война для них закончилась.

За участие в разгроме японской Квантунской армии 371-я стрелковая дивизия была удостоена третьей награды — ордена Кутузова II степени.

С честью и славой пронесла уральская дивизия по полям сражений второй мировой войны свое боевое Знамя и Красные знамена, врученные ей рабочими Челябинского завода имени Серго Орджоникидзе.

Мартовская капель. На улицах Перми — гололед. У ворот минометно-пулеметного училища — группа вновь прибывших для прохождения курса. Это — молодые девятнадцатилетние парни из Осы. Скользко, и потому колонна медленно приближается к проходной, переговариваются парни.

— Весна, однако, в Перми-то.

— Здесь завсегда пораньше тает.

— Нам бы так. Глядишь, и скот поскорее на выпас.

Пестро одетые, с виду неуклюжие, они вошли во двор. Училище! Как-то им будет теперь? И неужели отсюда выйдут они лейтенантами! А может быть, просто обучат их пулеметному делу и — рядовыми на фронт. Дело-то ведь не в звании, а в умении воевать с сильным и жестоким врагом — фашистами. Первый день. Что можно сказать наперед?

Все это вспомнилось теперь Виктору Карташеву, как давным-давно минувшее. Вместе с товарищами сидит он в теплушке вагона: 184-й отдельный пулеметный батальон, сформированный из выпускников училища, отправляется на фронт. За пять месяцев курсанты получили необходимые теоретические знания, изучили баллистику, материальную часть пулемета. Освоили тактику наступательного боя, топографию, одним словом, готовы к бою.

Во главе батальона — молодой, но уже побывавший в боях, веселый по нраву, смелый и находчивый лейтенант Александр Прокопов. Виктор знал, что разница в возрасте между ним и комбатом — всего один год. Заместитель комбата лейтенант Стариков, выпускник Камышловского пехотного училища, не уступал своему командиру в смелости и находчивости.

Начальник штаба Семен Николаевич Бойко старше других офицеров и в звании, и по возрасту. Ему 28 лет. Это — подтянутый, всегда чисто выбритый человек. Он участвовал в защите Севастополя, имел боевое ранение.

Все офицеры в пути разошлись по вагонам и среди курсантов были своими людьми. Вот только что в вагоне, где ехал Виктор, побывал командир роты — старший лейтенант Яков Боркун. Задушевно беседовал с парнями. Казалось, он не признавал грани между собой и ими. Зато в строю он — другой. Строгий, взыскательный. «Повезло нам на командиров, — думал Виктор. — Один другого лучше».