Дмитрий Левинский - Мы из сорок первого… Воспоминания

В Италии свергли Муссолини. Англичане высадились на юге Италии и продвигаются на север страны. Маршал Бадольо, заменивший Муссолини, вынужден подписать перемирие с союзниками. Тогда немцы сумели выкрасть Муссолини, оккупировали всю северную Италию и начали повсеместно разоружать итальянские части и отправлять своих бывших союзников по агрессии по концлагерям. Наш Гузен не был исключением, итальянцев привозили и к нам. Этот веселый и шумный южный народ оказался настолько неприспособленным для существования в скотских условиях концлагеря, что лишь малая часть итальянцев дожила до освобождения. Они массами гибли от дистрофии, холода, плохой пищи, фурункулеза. Многие из оставшихся в живых в зиму 1944/45 года были зверски уничтожены в газовых камерах в марте-апреле 1945 года, перед самым освобождением. К тому времени они стали полными инвалидами и являлись страшным свидетельством преступлений нацизма, поэтому эсэсовское командование не могло допустить, чтобы до веденных до такого состояния узников увидел цивилизованный мир.

Рассказывая о положении различных национальностей в лагере, следует уточнить и «еврейский вопрос». В течение 1943 года при мне в Гузен приходили транспорты с лицами еврейской национальности из Венгрии. Их опознавали по одежде, на которую нашивались две красно-желтые шестиконечные сионистские звезды. Но это только в том случае, если они не подлежали немедленному уничтожению. Евреи также не выдерживали лагерных условий. Ночью многие из них бросались на колючую проволоку, находившуюся под напряжением, а утром лагеркоманда с трудом отдирала от нее их почерневшие и скрюченные тела. Картина страшная и зловещая. Вообще положение заключенных еврейской национальности — граждан Польши, Венгрии, Австрии, Германии и других стран — в Маутхаузене и его филиалах характеризует, к примеру, такой факт: «15 августа 1943 года житель Вены заключенный Иозеф Херцлер, еврей, лагерный № 13 500, переведен из концлагеря Маутхаузен в концлагерь Аушвиц. Он один из трех заключенных еврейской национальности, которые пережили период с 1939 по январь 1944 года и дождались освобождения в 1945 году» (Еврейские заключенные в концлагере Маутхаузен. Некоторые данные и цифры /Сост. Ганс Маршалек. Вена, 1970). Этот документ красноречиво свидетельствует о плачевном положении несчастных людей, которые, будучи доставлены в лагерь, погибали, как правило, очень быстро.

В 1941–1942 годах евреи, как и советские военнопленные, сполна испытали тяжелейшие условия Гузена. До зимы 1943/44 года число евреев в лагере было невелико, так как они погибали в первые недели и даже дни. Их специально включали в состав штрафных команд и ставили на такие работы, как очистка выгребных ям, транспортировка фекалий и тому подобное. За время с 1940 года по зиму 1943/44 года в Гузене не осталось ни одного еврея. Также не было ни одного способа уничтожения заключенных, который не использовался бы по отношению к евреям: их травили газом, душили, топили, задавливали, отравляли, забивали камнями, загоняли на проволоку под напряжением, расстреливали «за попытку к бегству», убивали инъекцией в сердце и многое другое…

До зимы 1942/43 года Гузен служил исключительно олицетворением нацистского террора, местом массового варварского уничтожения заключенных по приговору: «Уничтожение через работу. Возвращение не желательно». Но за зиму 1941 года и весь 1942 год потери на Восточном фронте, вызвавшие дополнительную мобилизацию в войска, резко сократили число немцев, занятых в промышленности. Массовых пленений русских не стало, да и в городах оккупированной Европы стало некого хватать на улицах. (Но хватать ни за что продолжали и привозили в концлагеря в качестве дешевой рабочей силы, а также с целью истребления интеллигенции славянских народов.) Так возникла необходимость использовать узников концлагерей для нужд оборонных отраслей, и наметилась тенденция к постепенному превращению концентрационных лагерей в «рабочие». По лагерям спустили директиву об изменении структуры лагерей с 20 апреля 1942 года, а для Маутхаузена и Гузена — с зимы 1942/43 года.

Но слишком громоздкий эсэсовский аппарат был задействован в конвейере смерти, и его нельзя было остановить. Пока не наметился коренной перелом на Восточном фронте, директива оставалась на бумаге — психологию господ жизни и смерти в одночасье не изменить, и экзекуция в июле 1943 года над русскими — тому подтверждение. Только после разгрома на Курской дуге нацистское руководство стало впервые задумываться о возможности военного поражения Германии. Вот тогда уже серьезно встал на повестку дня вопрос о постепенном изменении структуры Гузена, но робкие шаги в этом направлении будут сделаны только в 1944 году. И все равно до самых последних дней лагеря будут производиться массовые акции по уничтожению инвалидов, больных и обессилевших узников газом, а также вечно будет висеть над лагерем угроза единовременного уничтожения всех узников. Скрыть следы преступлений эсэсовцы пытались до последнего часа.

Начался 1944 год, а я был все еще жив.

Интересно проанализировать национальный состав заключенных Гузена на 31 января 1944 года: поляки — 4268; русские — 1104; немцы и австрийцы — 685; испанцы — 440; югославы — 383; французы — 211; чехи — 118; цыгане разных стран — 69; бельгийцы — 56; греки — 7; итальянцы — 6; голландцы — 1; люксембуржцы — 1; хорваты — 1; прочие — 7. Всего 7357 человек. Как видно, наибольшие по численности группы по-прежнему — поляки и русские. При этом следует помнить, что июльская экзекуция 1943 года над русскими унесла около 1500 жизней.

Несмотря на второе место по численности, только единицы из нас смогли разными путями получить престижные должности — в мастерских, на вещевых складах, в ревире. Соотношение по национальному составу в престижных командах никогда не было в пользу русских. На этом фоне национальный состав персонала блока 29 ревира выглядел неплохо: австрийцев — 1, поляков — 3, испанцев — 2, русских — 1, но подобные случаи крайне редки. Только в двух командах Баулейтунга коммунисты Жорж и Герберт продолжали спасать русских от каменоломни…

За январь я втянулся в новую работу, выполнял ее добросовестно, свободного времени почти не имел. Дни потекли однообразно.

Наибольший интерес представлял для меня шкаф с лекарствами, что стоял в штубе и находился в ведении Сабуды. Несколько дней я присматривался и к Юзеку, и к шкафу, но Юзек всегда предусмотрительно не оставлял шкаф открытым. Мне же был необходим доступ к лекарствам. Пришлось начать дипломатические переговоры, которые вначале оказались безуспешными. Помог случай. Нам стало известно, что 1 января 1944 года по инициативе Польской рабочей партии, председателем которой был Болеслав Берут, образовалась «Крайова рада народова» в качестве высшего представительного органа демократических сил Польши. Она приступила к созданию своих вооруженных сил — «Армии людовой» в противовес «Армии крайовой», действовавшей на территории оккупированной Польши только по указанию эмигрантского правительства из Лондона. Так, между демократическими и реакционными силами все более обострялась борьба за будущее Польши.