Николай Коняев - Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства

Посмотрела бы ты, как они одеты в женские платья, панталоны, чулки, шубки и в другое разное барахло. Бьем мародеров.

Дорогая Аня! Пиши, что ты знаешь о Наде и ломакинских, о Михаиле Николаевиче, твоем папе, жив ли он и как его здоровье. Если нужно что ему, я могу ему выслать скорее, чем ты, потому что мне ближе. Я здесь через Николая Павловича узнавал: они ничего не знают. Если бы он был в Ломакине, я послал бы ему денег. Может быть, послать Вере, если они никуда не выехали. Ты свои деньги никому не посылай. Тебе, вероятно, их и самой не хватает. Одним словом, пиши все подробно. Думаю, что теперь связь у нас наладится лучше. Вещи свои думаю как-нибудь собрать из разных мест к Коле. О них не беспокойся. Все у нас есть и будет в свое время. Лишь была бы здорова и бодра. Прошу тебя, не волнуйся за меня. Я здоров и бодр. Да и сама не волнуйся — береги себя. Еще раз прошу, что нужно, пиши, постараюсь выслать всеми средствами. Пропиши подробно все, что тебе необходимо нужно. Ну а пока до следующего письма.

Целую крепко и много раз.

Твой всегда и всюду Андрюша.

Адрес: Действующая армия. Полевая почта 1517, штаб армии, Власову А.А.

P.S. Привет всем знакомым. Еще раз крепко целую. Не скучай.

11.12.41.

2. Власовой Анне Михайловне

Добрый день, дорогая Аня!

Прежде всего сообщаю тебе, что я здоров и бодр, чего и тебе от души желаю. Посылал тебе несколько писем, но ответа не получил, и вполне естественно, потому что ты не знала моего адреса.

Твои письма от Ивана Ивановича, Панюхова и Яковлева получил. Я их всех видел. На днях приехал в Москву. Видел Николая Павловича и Таню. У них все по-старому. Коля стал милиционером. Известий из Ломакина нет. Я теперь буду их иногда видеть. А пока до свиданья. Крепко бьем фашистов, пощады не даем. Морозы их крепко допекают. Начинают бежать без оглядки. А пока целую крепко и много раз.

Твой Андрюша.

Привет знакомым, скорее ответ.

11.12.41.

3. Власовой Анне Михайловне

Добрый день, дорогая и милая Аня!

Получил от тебя письмо, которое ты писала 23 декабря прошлого года. Очень рад от души, что наконец у нас наладилась с тобой связь, а то я очень о тебе беспокоился. Получив письмо, я очень обрадовался, но когда прочитал в письме о смерти нашего дорогого папы Михаила Николаевича, то сердце невольно сжалось от горя. Мне, как и ему, так хотелось видеть друг друга. Ведь мы оба так любили и понимали друг друга. И вот безжалостная смерть вырвала у нас дорогого отца. Но что же делать, все это надо также переживать. Помнишь, как ты тяжело переживала смерть нашей дорогой мамы Екатерины Васильевны. Тяжесть горя и утраты только восполняется тем, что ты стала иметь со мной связь и что ты здорова. Это меня радует. Дорогая и милая Аня! Ты можешь вместе со мной порадоваться, и крепко. Дела у нас идут блестяще. Сволочей фашистов, нарушивших нашу мирную жизнь и разрушивших наш семейный очаг, мы сейчас бьем на каждом шагу. Ты об этом уже знала из газет и скоро узнаешь еще. Дорогая и милая Аня! Поздравь меня со вторым орденом Красное Знамя. Вообще дело идет очень хорошо. О мне не беспокойся, я полностью поправился. Здоров и бодр, как и телеграфировал тебе. Больше меня беспокоит твое здоровье. Береги себя. Коротко о наших вещах.

Часть вещей наших вывезена и находится в надежном месте. Об них не беспокойся. Я сейчас одет очень тепло и сшил себе полностью все что у меня было и во Львове. Вообще о мне не беспокойся. Нужно тебе сказать, что о нас заботится вся страна. Представь себе, я получаю со всех концов необъятного нашего дорогого Отечества посылки на свое имя. Люди, зная меня только по газетам, шлют нам продукты, теплые вещи и вообще крепко заботятся о нас. Вот, например, вчера мне из Пензы рабочие прислали лично: часы ручные и на них надпись мне, теплые вещи и даже яблоки и вино. При такой заботе трудно жить плохо. Поэтому ничего мне не шли, все у меня есть. Я скоро немного освобожусь и вышлю тебе посылку, в которой пришлю тебе все то, что ты просишь. Напиши, что тебе надо из вещей. Постараюсь прислать с попутным человеком. В следующем письме напиши, как живут в Ломакине. Дорогая и милая Аня. Деньги у меня есть, да их мне, собственно, и не нужно. Поэтому, если тебе нужно, я тебе их вышлю. Тогда ты можешь послать их Наде. Она, верно, живет плоховато. Написал я ей письмо. Дорогая Аня, ты пишешь, что когда и скоро ли кончится война. Пойми, что мы войну закончим полной победой и полным разгромом врага, и в этом нет никакого сомнения, и это будет не так долго. Тогда заживем новой, лучшей жизнью. Это не слова — это реально — факт. А пока до скорого свиданья. Желаю всякого благополучия и доброго здравия. Целую крепко-крепко и много, много раз.

Твой всегда и всюду любящий Андрюша.

15.01.42.

4. Агнессе Павловне Подмазенко

(гор. Энгельс, ул. Чапаевская, 27)

Милая и дорогая Аличка!

Получил твое письмо и прочитал все твои наставления Кузину. Искренне благодарю за твою заботу о мне. Докладываю тебе, что твои приказания в точности уже выполняем. Живем мы теперь колхозом, в который входят: я, Кузин, Бородаченко, Хохлов, Воробьев и Маруся. Шура в тот же день твоего отъезда переселилась к Куликову — ей там веселее. Дорогая Аля! Ты как все равно унесла с собой от нас все наше веселье. Вдруг после такого шума сделалось так тихо. Какая-то пустота. Мы почти ежеминутно вспоминаем тебя, и все тебя жалеют. Врача у нас до сих пор нет. Все говорят, особенно Сандалов, который, кстати говоря, серьезно заболел — у него болеют почки, что с твоим отъ ездом кто нас будет лечить. И представь, как только ты уехала, выходя из той хаты, в которой мы с тобой жили, поскользнулся и поранил легко себе руку, а лечить некому. Сумка есть санитарная, а тебя нет. Лучше бы было наоборот. Птица и та без тебя улетела. Вот сама видишь, что ты наделала. Ну не беспокойся, рука уже поджила, так себе, царапина ерундовая. Отрадно только сообщить тебе, что фашистов бьем по-прежнему и гоним на Запад. Мы уже далеко от нашего старого места. Дорогая Аля! Прошу тебя, не волнуйся и будь здорова — это тебе крайне необходимо. Не забывай, что это надо прежде всего для нашей дорогой крошки. Я здесь буду бить фашистскую сволочь и гнать ее на запад. Ты там посильно нам помогай. Скорее лечи наших дорогих бойцов. Дорогая Аля! Чаще пиши мне письма. Они будут заполнять ту пустоту, которая образовалась с твоим отъездом, и воодушевлять нас на новую борьбу. Очень рад за тебя, что тебе так удачно удалось доехать до места первого. Теперь жду с нетерпением письма — как ты добралась до конечной остановки. Пиши скорее и чаще. Ты видишь, какие я тебе пишу длинные письма. Многое бы хотелось тебе сказать, да тебя уже нет. Но, безусловно, надеюсь на скорое свидание после победоносного окончания войны, а может быть, и раньше — приедешь к нам опять добивать гадов-фашистов. Одно тебе напишу, что и говорил при отъезде: смотри, как тебе лучше. Мое отношение к тебе знаешь. Я свою жизнь посвятил тебе, моей спасительнице от смерти, а ты делай, как тебе лучше. Тов. Кузин рассказывал мне все подробно, как ты уезжала. Мне было приятно, и я несколько раз заставлял его повторять одно и то же милое — хорошее о тебе. Теперь жду письма от тебя. Не ожидая письма с места, пишу тебе уже письмо. Передай самый большой и искренний привет от меня маме и папе, Юрику. Юрику скажи, что я ему привезу самую настоящую фашистскую шашку. Привез бы и пушку, которые отбиваем у фашистов, но они очень тяжелы — не донесешь. Привет сестре и всем родным и знакомым. Дорогая Аля, написал бы еще, да вся ручка кончилась. Вот Кузин опять исправил. Продолжим дальше в другом письме, а пока целую, крепко и много раз любящий тебя — твой Андрюша.