Михаил Фомичев - Огненные версты

В это время во дворе появились в маскировочных халатах разведчики со старшиной Александром Соколовым. Командир взвода подошел к карте и доложил:

— В Хлопчинцах до батальона немецкой пехоты и до двадцати танков и самоходок. Вдоль шоссе, вот здесь, — он обозначил карандашом точку, — расположилась артиллерийская батарея.

Данные не весьма утешительные. В десяти километрах от нас закрепились немцы. Если ввяжемся в бой, не скоро дойдем до Самбора.

— Пойдем по лесам, — сказал я. — Южнее сел Хлопчинцы, Калинов и с юго-востока ворвемся в город.

— А Днестр? Как его форсировать? — поинтересовался капитан Гаськов. — Брод надо искать.

Старик слышал наш разговор. Он подошел ко мне, несмело спросил:

— Дозвольте вас проводить.

Не из организации ли украинских националистов? Нет, не похоже.

Вперед ушла рота старшего лейтенанта А. Сидельникова. На одном из головных танков сидел наш хозяин. Полевая дорога вскоре уперлась в реку Днестр. Нашли брод: старик нам его указал. Танки форсировали водную преграду. Двигались осторожно. К вечеру 6 августа вышли к селу Дубляны. Штурмовать село решили с двух сторон — со стороны Дрогобыча и Самбора.

Справа в наступление пошел первый батальон, а слева — второй. Третий батальон я пока оставил в резерве. Танки вытянулись по двум улицам, вдоль которых зеленели высокие деревья. В огородах стояли немецкие подводы, во дворах — автомашины, груженные продуктами, боеприпасами.

Мы застали немцев врасплох. Возникла перестрелка, гитлеровцы заметались в панике. Они бросали в упряжке лошадей и наутек разбегались по садам и огородам. Рота Сидельникова захватила штаб полка, взяла в плен несколько офицеров.

Второй батальон стремительно прорвался на восточную окраину населенного пункта. Первый батальон перекрыл все улицы на северо-западной окраине. Немцы оказались в ловушке. Челябинцы в упор расстреливали танки, бронемашины, давили обозы, которые пытались вырваться из кольца.

К десяти часам вечера подошли и другие части соседней армии. 7 августа село было освобождено. По пустынным улицам побрели колонны пленных. И вдруг, словно сговорившись, из подвалов и укрытий повыходили местные жители, на тротуары высыпали дети. Приветственные улыбки. Теплые рукопожатия. Велика радость освобожденных.

Танки бригады сосредотачиваются в небольшом лесу. В этот район выезжает и штаб. Вокруг танка старшего лейтенанта Сидельникова почему-то сгрудились солдаты.

Выхожу из машины. Лицо у старшего лейтенанта Сидельникова расстроено.

— Проводник убит, — сообщил он. — Даже фамилии его не знаем.

На корме машины в безжизненной позе застыл наш хозяин. Пуля вражеского снайпера оборвала ему жизнь.

Решили похоронить с воинскими почестями. Саперы вырыли могилу. Тело старика бережно опустили в могилу. Раздался троекратный винтовочный залп. Прощай, патриот Родины!

Уже при ярких звездах подошли другие подразделения бригады. Командир третьего батальона возбужденно докладывает:

— Товарищ полковник, третий батальон уничтожил 5 танков, 10 орудий, пленил 100 гитлеровцев, захватил 2 средних танка, 12 повозок…

— Погоди, погоди, ведь твой батальон шел во втором эшелоне?

— А я вижу, первый батальон отвернул вправо, а второй — влево. Решил: двинем-ка в промежутки. И вдруг на улицу выбежали немцы. Видимо, стрельба их подняла на ноги. Ну, мы и давай их колотить. Потому и задержались немного.

Несмотря на жаркий бой, бригада особых потерь не имела. Фашисты подбили всего лишь два танка, один из которых сгорел, и одну приданную самоходку. Мы гитлеровцам нанесли большой урон, пленили несколько сот солдат и офицеров, захватили много боевой техники. Короткий отдых. Повар, старший сержант Шевченко, накрыл для нас стол. На плащ-палатке появились куски жареного мяса.

— И когда ты это успел, Иван?

— Пока вы немцев выковыривали из села, мы и постарались.

Горячий ужин получили и солдаты. Не могу не упомянуть теплым словом моего заместителя по тылу подполковника Хохлова и начальника продслужбы капитана Юмышева. В трудных условиях фронтовой жизни они сумели хорошо наладить службу тыла. Личный состав регулярно получал питание, обмундирование, даже нательное белье.

Помнится такой случай. На подступах ко Львову бригада завязала тяжелый бой. И вдруг к командному пункту подъехал грузовик. Кто же к нам пожаловал? Из кабины выскочил старший лейтенант П. Ф. Марков. Он подбежал ко мне и доложил, что привез обмундирование, обувь, чистое белье для личного состава.

Завскладом коммунист В. З. Тарасов и писарь Надя Пинегина быстро перегрузили имущество в штабные машины, и я их отправил в тыл.

Нередко было и так. Между боем короткая пауза. Глядишь, и на передовой появляется походная кухня. Как-то в районе Каменец-Подольского, когда бригада отбивала яростные контратаки, в расположение мотострелкового батальона приехала походная кухня. Валил густой снег, видимость ограниченная. Младшие специалисты тыла этим и воспользовались, незаметно пробрались на передовую. Утомленные бойцы с жадностью набросились на кашу. В это время очередная контратака. За автоматы схватились и тыловики. Особенно отличился старший сержант Иван Шевченко. На него набросились четыре здоровенных эсэсовца, выбили из рук автомат и пытались взять в плен. Старшему сержанту удалось вытащить из чехла нож. Ловким ударом он убил двух гитлеровцев, а двух пленил. За смелость, проявленную в том бою, старшего сержанта мы наградили медалью «За отвагу».

И вот она красуется на его гимнастерке, поблескивает при луне. Для Ивана — это дорогая награда. Он не раз мне говорил:

— Приеду в родной Киев, стыдно будет перед земляками.

— Почему?

— Разве в поварах награду заслужишь. Будут говорить: Иван в тылах всю войну кашеварил. Нет, товарищ комбриг, больше не могу. Переведите в боевой экипаж.

— Пойми, — убеждал я его. — Ты здесь нам очень нужен. Лучше тебя эту работу никто не сделает. Кормить солдат — почетное дело.

Шевченко славился своим кулинарным мастерством. Еще до войны он работал в одном из киевских ресторанов, любил свое дело. И все же ему хотелось в боевой экипаж. Он и сейчас ко мне обратился с прежней просьбой.

— Война скоро кончится, а я все кашеварю, — и подал очередной рапорт.

Не успел я с Шевченко поговорить, как подбежал радист начальника штаба старший сержант Кестер.

— Товарищ полковник, передают приказ Верховного Главнокомандующего.

Все мы оставили ужин и бросились к штабной радиостанции. Приказ читал Левитан:

«Сегодня, 7 августа, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городом Самбор, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий».