Фил Эшби - Неуязвимый (в сокращении)

Энди, Пола и меня спросили, не желаем ли мы вернуться для восстановления сил в Соединенное Королевство. Мы это предложение отклонили. Мы играли здесь важную роль, осуществляя связь между ООН и недавно появившимися британскими силами. Военная ситуация все еще оставалась неустойчивой: сотни солдат ООН, в том числе и мой друг и сосед по Лондону Энди Харрисон, пребывали в заложниках, и всем нам очень хотелось как-то помочь им.

Существовала и другая, менее позитивная причина, по которой мы не хотели бы возвращаться домой прямо сейчас: нам нужно было поостыть, и эмоционально, и психологически. Вернись я сейчас домой, из меня вряд ли получился бы приятный в общении человек. Я провел с Анной долгий телефонный разговор, и она со мной согласилась. Мне ужасно хотелось снова увидеть ее, однако сначала следовало успокоиться. Каждый встречный мальчишка все еще казался мне повстанцем, и я не хотел, чтобы то же самое происходило и дома. После выпавших нам испытаний лучшая терапия состояла в том, чтобы заняться делом.

Через неделю после появления британских солдат силы ООН начали вновь укреплять свои позиции, меж тем как у нас, военных наблюдателей, все еще оставалась работа, которую надлежало выполнять. Мы получили сообщение от ополчения, именуемого «Парни с Запада», на этом этапе они сотрудничали с силами ООН и Соединенного Королевства. «Парням с Запада» удалось отбить у ОРФ городок Рогбери-Джанкшн. Городок этот представлял собой не более чем скопление глинобитных хижин, однако был важен в стратегическом отношении, поскольку в нем пересекались две главные дороги Сьерра-Леоне. Именно здесь ОРФ не так давно использовал тактику «троянского коня», чтобы выбить из городка нигерийских миротворцев. Солдаты ОРФ переоделись в форму взятых в плен замбийцев и принудили замбийских водителей провезти их в замбийских же бронемашинах через блокпосты ООН. Нигерийцы не поняли, что происходит, и многим из них пришлось заплатить за это жизнью. «Парни с Запада» заявляли теперь, что обнаружили в Рогбери-Джанкшн тела казненных солдат ООН, в результате Энди Самсонофф и я получили задание провести расследование. Нас сопровождал тяжело вооруженный патруль нигерийцев, которые временно сменили форму солдат ООН на форму нигерийской армии.

Мы отправились в Рогбери-Джанкшн на нигерийских бронемашинах, с бешеной скоростью несшихся по кишевшей бандитами территории. Достигнув пункта назначения, мы обнаружили, что городок сожжен дотла отступившими частями ОРФ.

«Парни с Запада» отвели нас на край города, в место, расположенное лишь в паре сотен метров от линии фронта. Смрад гниющей плоти заставил нас заткнуть рты и носы. Тела пролежали под знойным тропическим солнцем почти две недели, так что осталось от них немногое. Не нужно было состоять в судмедэкспертах, чтобы понять, что здесь случилось. На некоторых из тел была нигерийская форма, этих людей застрелили в окопах. Они по крайней мере погибли, сражаясь. Рядом были найдены тела замбийцев — их привязали к деревьям и расчленили. Так солдаты ОРФ обошлись с замбийскими водителями, когда те стали им больше не нужны.

Я поднял один из торсов и, одолевая приступы рвоты, обыскал карманы мертвеца, нашел его паспорт и удостоверение. Мы быстро переходили от тела к телу, собирая все документы, какие удавалось обнаружить. Место было не слишком здоровое, чтобы задерживаться в нем надолго, к тому же мы не знали, как долго протянется затишье — бои еще продолжались. Я попросил нескольких местных ополченцев помочь Энди и мне собрать останки и захоронить их в одном из покинутых окопов. Мы составили план местности с указанием могилы, чтобы тела можно было, когда позволит ситуация, дезинфицировать и отправить домой. Уходя оттуда, я увидел двух солдат, со скучающим видом игравших в футбол человеческим черепом.

Я разозлился и крикнул им: «Что вы, черт побери, делаете? Имейте хоть какое-то уважение!»

Человек с «мячом» не понял меня и, вероятно, решив, что я хочу присоединиться к игре, сильным ударом направил череп в мою сторону. Я преодолел искушение отбить череп обратно, подобрал его и поместил во временную могилу. В Сьерра-Леоне черепом разжиться было легче, чем футбольным мячом.

Меньше чем через неделю, 24 мая 2000 года, два западных журналиста, Курт Шорк из агентства Рейтер и оператор по имени Мигель Гиль Морено де Мора, добрались до Рогбери-Джанкшн в поисках темы для репортажа. Тема нашлась. Они попали в засаду ОРФ и были изрублены в куски.

Я не надеялся снова увидеть кенийских солдат из Макени. В тот день, когда мы добрались до Фритауна, они по радио сообщили в штаб-квартиру ООН, что попробуют с боем выйти из Макени. Мы знали, что некоторые из них уже неделю ничего не ели и едва держались на ногах. И с тревогой ожидали новостей.

Позже мы узнали, что там произошло. Не получив официальных распоряжений от штаб-квартиры ООН, командир кенийцев приказал своим изнуренным солдатам пробиться с боем. Под прикрытием первого сильного дождя 1-я рота погрузилась в машины и на большой скорости пронеслась сквозь глинобитные стены, застав повстанцев врасплох. Кенийцы прорвались сквозь оцепление, паля из всех видов оружия, и проехали по улочкам Макени до северной оконечности города, где воссоединились с 4-й ротой и штабом своего батальона. Затем они колонной двинулись на север, в Кабала — город, который еще удерживала армия Сьерра-Леоне. Весь путь кенийцы проделали под обстрелом, неся большие потери. Уцелевшие застряли в Кабала еще на три недели, по истечении которых их вывезли оттуда вертолеты ООН и британские «чинуки».

У меня состоялась очень теплая встреча с моими кенийскими коллегами. От некоторых их рассказов просто разрывалось сердце. Вот, например, история кенийца, тяжело раненного во время нападения солдат ОРФ на лагерь РДР. Товарищи сочли его мертвым, однако дружественно настроенные мирные жители спасли его и выхаживали у себя дома. Раненый кениец послал к товарищам человека с запиской, в которой просил прийти за ним или хотя бы передать ему с посланцем немного денег и лекарств. Впоследствии храбрый посланец попытался пробиться в лагерь, привязав раненого кенийца к заднему сиденью мотоцикла. Однако повстанцы прознали об этом и, когда мотоцикл подъехал к лагерю, расстреляли и посланца, и раненого. Да заодно уж вырезали и всю семью посланца.

Невероятно, но после всего, что пережили уцелевшие кенийские солдаты, бюрократы из ООН не позволили им даже бесплатно позвонить домой. А самый короткий звонок по спутниковой связи стоил больше, чем кенийцы получали за месяц. Поэтому мы с Джимом предоставили в их распоряжение телефон, принадлежавший британской армии. В Кении семьям некоторых из них уже сообщили о том, что их близкие погибли, и трогательно было слышать, как закаленные в боях воины-масаи заверяют своих жен, что те все же не стали вдовами.