Богдан Сушинский - Воскресший гарнизон

Поскольку разговор происходил в присутствии Штубера, барон тоже считал себя причастным к устройству судьбы Овербека.

— Компромат у нас есть на всех, в том числе и на меня, — благодушно заверил рейхсфюрера СС Отто Скорцени. — Тем не менее причислять Овербека к числу предателей — чистейшее безумие.

— Вот и займитесь его судьбой, Отто. Кажется, вы как раз назначаете своего лучшего соратника фон Штубера заместителем начальника лагеря по безопасности? — вопросительно уставился на него рейхсфюрер СС.

— На какое-то время. Долго задерживать Штубера вдали от фронта не выпадает, он всегда должен быть по рукой.

— Тогда в чем дело? Вместе со Штубером и решайте, как с ним поступать.

— Считаю, что отправлять его на фронт нельзя. Если его захватят в плен, все тайны «Регенвурмлагеря» окажутся в сейфах наших врагов.

— Фронт исключается — это было ясно с самого начала, — признал его правоту Гиммлер.

— И еще...Фюрер прямо заявил, что не желает больше слышать об Овербеке.

— Фюрер действительно высказался в этом духе, — неохотно согласился Гиммлер.

— Даже не «в духе», а почти дословно. Обратите внимание: фюрер не приказал казнить его, а всего лишь повелел сделать так, чтобы он никогда больше не слышал об этом штандартенфюрере.

— Стоит ли так волноваться о судьбе этого штандартенфюрера, Отто? И потом, если мы с вами не примем решения убрать Овербека, никто иной на это не решится. Даже Мюллер, поэтому успокойтесь.

— Я о другом, — не дал сбить себя с толку обер-диверсант рейха. — О редком проявлении слишком редкого в наше тяжелое время великодушия.

Гиммлер твердо знал, что фюрера спокойно можно назвать последним из германцев, кого следовало бы заподозрить хоть в каком-то проявлении великодушия, поэтому, услышав столь лестный отзыв из уст Скорцени, недоверчиво взглянул на него: уж не ерничает ли этот офицер СД?

— Его раздражение можно истолковать и таким образом, — согласился рейхсфюрер СС, немного поколебавшись.

Как и Скорцени, он понимал, что в деле с Овербеком следует иметь какое-то убедительное объяснение того, почему не выполнено решение фюрера. На тот случай, если Гитлер все же пожелает еще раз услышать имя бывшего коменданта «Регенвурмлаге-ря» и даже поинтересуется, как тот был наказан.

— И больше не услышит о нем. Поскольку чина его фюрер не лишил, мы назначим штандартенфюрера Овербека командующим зомби-войсками «Регенвурмлагеря.

— Командующим?! — поморщился рейхсфюрер СС.

— ...Не гарнизоном, — поспешно уточнил Отто, — командование которым остается прерогативой коменданта, а всего лишь зомби-войсками.

— Понимаю, Скорцени, понимаю.

— Кто-то станет воспринимать это с иронией, кто-то всерьез. Однако так или иначе нам предстоит создать новый род войск — зомби-воинов.

— Почему бы сразу же не включить подразделения полу-умерщвленных зомби-воинов в состав дивизии СС «Мертвая голова»? — осмелился нарушить субординацию фон Шту-бер. — Название как будто придумано специально для зомби. К тому же...

Штубер хотел добавить еще что-то, однако командующий войсками СС и обер-диверсант рейха взглянули на него с таким любопытством, что барон благоразумно решил прикусить язык.

— А что, — вернулся к своей недовысказанной мысли Скор-цени, — все логично: зомби-войска еще только зарождаются, а командующий уже назначен. Причем действовать он будет под какой-то кличкой, выбор которой, естественно, поручим барону фон Штуберу. Как оказалось, он у нас спец по названиям войск и агентурным псевдо их командующих.

— Так вы, Штубер, считаете, что название дивизии «Мертвая голова» — словно бы специально придумало для частей зомби-войск?

— Если учесть, что речь идет о полуумерщвленных или, наоборот, полуоживленных русских пленных.

— Ассоциации у вас однако, Штубер, — поморщился Скорце-ни, совершенно не предполагая, что Гиммлер неожиданно изречет свое традиционное: «А что, в этом что-то есть».

...Впрочем, все это в прошлом, а сейчас, здесь, на полигоне «Регенвурмлагеря», Овербек недоверчиво спросил:

— Чего вы от меня добиваетесь, Штубер?

— Пытаюсь понять, что скрывается за тем, что вы не договариваете. — Штубер так и не выяснил, знает ли Овербек, что спасителем его оказался Скорцени. Но предполагал, что тот догадывается.

— У вас что, есть право на приказ погубить здесь этот зомби-отряд?

— Нет, конечно. Кто ж его отдаст, такой приказ? И все же... Эксперимент со смертью над воскрешенными после смерти. Согласитесь, над этим стоит подумать.

Штандартенфюрер понимал, что Штубер явно провоцирует его. Но понимал и то, что «величайший психолог войны» прибегает к этому не из желания подставить его, а из стремления действительно, причем как можно скорее, произвести этот самый «эксперимент со смертью над воскресшими...».

— Это обычных окопников реальная опасность могла бы отрезвить, но только не зомби-воинов. Они сражаются, как истинные храбрецы.

— Во всяком случае, в этом нас уверяют чернокнижники из «Лаборатории призраков». Однако в настоящем бою мы их пока что не видели.

— Зомбирование придумали не в подземельях «Регенвурмлагеря». Прежде чем превратить в зомби, этих парней травили зомби-ядом, которому по силе убиения нет равных в мире [9] По степени воздействия на организм человека «зомби-яд», по мнению специалистов, в 500 раз превышает цианистый калий. Поэтому до сих пор остается загадкой, каким образом дагомейским жрецам «вуду» (завезшим секрет зомбирования из африканской страны Дагомеи, считающейся родиной зомби, на латиноамериканский остров Гаити) удается затем оживлять свои жертвы, умерщвленные таким мощным ядом. . Так что теперь уже смерти для них попросту не существует.

— ...Поскольку через смерть они уже прошли, — продолжил его мысль штурмбанфюрер СС. — Вы это имели в виду, Центурион? Как должен воспринимать жизнь человек, прошедший через смерть? Разве не в познании этой загадки кроется смысл всей философии жизни?.. Или смерти? — тотчас же усомнился бывший командир антипартизанского диверсионного отряда «Рыцари Черного леса». — Вопрос-то почти гамлетовский. Не ощущаете? Стоит поразмыслить.

Отшельник до сих пор не мог понять, каким образом он учуял в этом худощавом жилистом «зомби ноль восемь» прирожденного резчика. Правда, первым на него все же обратил внимание гауптштурмфюрер Штубер, который выдернул этого парня из вереницы ему подобных в одном из забоев, где тот носил камни от работавших отбойными молотками проходчиков до вагонеток. Однако произошло это случайно. Впрочем, кто знает? С той поры, как бывший семинарист оказался в подземельях «Регенвурмлагеря», его постоянно сопровождали какие-то случайности, очень смахивавшие на мистику.